"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна "О'
— Генриетта-Луиза не станет принимать в нем участия. Она будет рядом только на представлении виконта Двору — так нужно. Дальше мы будем жить отдельно, уедем далеко — у меня есть планы, но озвучивать их сейчас не вижу смысла. Я буду считаться с тем, что важно для него и принимать во внимание его мнение. Ваше тоже, если вы решитесь. Помогите ему, Маритт. Не можете — просто не мешайте. Я сам постараюсь найти нужные слова.
— Мне нужно время, — разворачиваюсь я и быстро иду по дорожке, огибающей дворец. На самом деле мне срочно нужен Дешам — как воздух, потому что я, гадство, задыхаюсь! Вдогонку несется:
— Обещаю дать вам его, но прошу — не затягивайте с этим, я уже ждал — слишком долго, слишком! — и голос такой… пожалела бы, если б могла.
Дешам не собирается меня утешать, наоборот. Он говорит — раз граф так сказал, значит способ действительно существует, он человек слова. А может еще и чести…? И он спокойно смотрит на меня, похоже, именно так и считая. И если бы то, что случилось, случилось не со мной, может и я прислушалась бы и постаралась как-то понять. Может, я согласилась бы, что имело место недоразумение. Да я уже согласна. Но!
— Он отберет у меня сына!
— Я не услышал в вашем рассказе ничего подобного, — удивляется Дешам.
— Имя отца, — привожу я свой последний довод, — его заставят предать память и имя отца — он де Монбельяр!
— Монбельяры не самым лучшим образом относились и к вашему мужу, Мари, и тем более — к вашему сыну. Можно сказать — его отвергли, как и вас. На поддержку и защиту этого Дома у мальчика нет никакой надежды. А память о Рауле — это другое. Ради своего сына граф не позволит очернить её даже Монбельярам.
Пока я потерянно перевариваю информацию, он продолжает:
— Вы женщина и мало понимаете не только в мужских делах, но и во многом другом. Причина этого не так давно выяснилась для меня. Но поймите — Франсуа теряет уже сейчас. Тренировки по фехтованию не должны прерываться на столь долгое время. И вы так и не нашли управляющего — Андрэ тоже не смыслит в бумагах. Но главное — Франсуа лишен всяческой поддержки.
— Но у него будет самое лучшее образование! — действительно не понимаю я, — его выбрал для него Рауль.
— Франсуа умница, образование он получит, но уже нет Рауля, к сожалению. А будь у него возможность оттуда… — ткнул доктор пальцем вверх, — он велел бы в первую очередь думать об интересах и будущем сына. Военная стезя опасна и тяжела, но без поддержки она будет тяжела вдвойне, а то и втройне.
— Вы не слышали, — зашипела я гадюкой, — он звал и меня, туда — с ними. Жить вместе.
— Граф не станет принуждать вас к тому, чего вы не желаете. Особенно после всего… вы должны понимать это.
— Само собой разумеется, — нервно поглаживаю я свой скальпель, — но дело не в этом. Как всё выглядело бы в глазах Франсуа? Да я просто не могу! Вот так сразу принять настолько важное решение я не могу!
— Вам дали на это время, — размеренно нудит Дешам, — успокойтесь, решитесь, начните с чего-то… А сыну всё равно придется рассказать. Франсуа разумный юноша, возможно как раз он и даст вам нужный совет.
— Я с вами тут советуюсь, — устало киваю я, — и толку? Он захочет знать моё мнение, а у меня его нет.
— Думайте… А мне сейчас нужно будет съездить в Марсель — Кива передал опий. Хотите? Мы можем поехать вместе — развеетесь, отвлечетесь. Граф дал слово — он будет ждать. Не сомневайтесь, он даже не подойдет к Франсуа.
— Я поеду с вами, но только до Божё. Вы — в Марсель, я — в Ло. На пару дней всего. Мне и правда — нужно со стороны… Подумать по-другому, иначе.
— Не мучайтесь так, Мари. Не нужно мне ваших объяснений — я отлично вас понимаю. Не такой уж я черствый сухарь. Просто мысленно отбросьте всё, что мешает интересам Франсуа, это просто… Я заеду вместе с вами в Ло, а потом уже — в Марсель, — вдруг решает он.
— Я против, Жак, — чувствую, как что-то внутри противится этому и судорожно ищу причины: — Мне нужно одиночество, я хочу спокойно подумать.
— А мне нужно решить окончательно — ехать жить в Ло или нет, — соглашается он, — вы будете думать в одной комнате, я — в другой. Посмотрю заодно бумаги — разберусь ли еще? Вообще Ло лучше было бы продать.
— А давайте — я этого не слышала, Дешам? — не верю я своим ушам. И что-то отпускает, я соглашаюсь: — Хотите — едемте.
Вечером я долго не могу отпустить от себя сына. Что-то говорю, вспоминаю, инструктирую…
— Вы будто навсегда прощаетесь, мама, — посмеивается он, — пару дней я точно продержусь — не сомневайтесь. Пора уже спать. Или у вас есть что-то действительно важное?
— Важное есть всегда, но сейчас я донимаю вас простой заботой, — пожимаю я плечами, а внутри тянет и тянет — какое-то тягостное чувство. Недоделанности, недосказанности? Я роюсь в памяти, вытаскиваю свои мысли об истории этого мира, свои страхи, связанные с Франсуа… И решаю сказать о них — почему нет?
— Ну если важное… в будущем никогда не ходите воевать в Россию, — ярко и страшно встают перед глазами кадры из художественного фильма — бредущие по русским снегам разбитые голодные французы, укутанные в бабьи платки.
— Но Россия — наш союзник, — удивляется сын.
— И замечательно. Но если вдруг всё станет наоборот — пообещайте мне, Франсуа, что никогда не будете с ними воевать.
— Наверное, это неправильно, ведь может быть приказ? — сомневается он, а я все никак не могу перестать его обнимать, перебираю волосы, глажу по спине. И он сдается: — Я обещаю вам, мама.
И мы расходимся спать.
В Ло зима, но тоже пока еще без снега и морозов. Сыро, ветрено, а дороги, что ведут на холмы, развезло. Пожалуй, сама я не рискну… И как только мы подъезжаем к замку, я прошу Андрэ, который вышел нас встречать:
— Оседлайте мне, пожалуйста, лошадку. И для себя тоже, если вам не трудно меня сопроводить. Съездим к Раулю — сил нет терпеть! Я немножко побуду с ним, а вы постоите в сторонке, ладно?
— Тогда и я с вами, — вдруг решает Дешам.
— Хорошо, — легко соглашается Андрэ, — скажу, пусть жена пока накрывает на стол. Но на вас куча юбок, мадам, это не дело.
— Пойду пешком и от этих юбок вообще ничего не останется, — нервно улыбаюсь я. Задержка бесит: — Поедем шагом, здесь всё рядом и до темноты еще далеко. Да я и не собираюсь там долго…
На моей лошади удобное дамское седло, сидеть по-мужски здесь не просто неприлично — это скандал. Я с самого начала училась ездить, сидя боком. Рауль нашел мне самое надежное из всех возможных сёдел — с двойной лукой. В таких дамы даже выезжают на охоту. Правда, я сильно сомневаюсь, что участвуют в загоне. Но мне, как и им, просто нужно доехать до места. Пешком не дойти — склоны развезло от дождей.
Впереди едет Андрэ — не спеша, приноравливаясь к моей неторопливой манере езды, а замыкает строй Дешам… Поднявшись до середины склона, мы сворачиваем в сторону захоронения. Тут дорога ровнее и каменистее — не скользко и Андрэ слегка ускоряется. Я крепко держу поводья, разыскивая взглядом место последнего отдыха Рауля. Слез нет — я к нему по делу, а поплачу потом — обязательно. Вот уже видно… или только кажется…? Я чуть подаюсь вперед — скорее увидеть, скорее… Согнутая в колене нога надежно цепляется за выступ луки, а вот попа сунется по седлу — шелковая верхняя юбка скользит, я чувствую, как медленно-медленно, буквально по сантиметру съезжаю с него. Страха нет — скорость никакая, а с коня всё равно сейчас слезать. Если что — просто шлепнусь и сразу встану, но Дешам, наверное, замечает мою напряженную позу и тревожно вскрикивает:
— Андрэ!
Тот резко тянет повод, оглядывается… его лошадь пятится, а моя — от неё. Я вскрикиваю и смеюсь, пытаясь удержаться. Но всё съезжаю вниз, и нечаянно резко тяну повод — он единственная моя опора. И тут, задрав морду, моя лошадь вдруг срывается по склону! Удержаться не получается, я валюсь всем телом, нога срывается со стремени… в глаза летит земля… камень! Чей-то страшный крик! Удар в висок, противный хруст…! И темнота… в которой невнятно звучат голоса.
