Яна Ясинская - Выбор шатеры (СИ)
Мэд молча разворачивается и уходит с балкона, оставив меня стоять на ледяном ветру в полном недоумении. Что ни говори, а люди иногда умеют удивлять.
***
Простояв ещё какое-то время на ледяном ветру, заметно подостыв и заодно приведя мысли в порядок, возвращаюсь в комнату.
Мэд спит. Вернее – делает вид.
- Карл приставил тебя шпионить за мной?
- Естественно, - не оборачиваясь, фыркает подруга. – Думаешь, после всего, что ты натворила, он бы оставил тебя без присмотра?
Сажусь на край кровати Мэдэлин.
- Что ещё сказал этот твой министр?
Слегка помедлив, обиженная шатера садится. По ней заметно: Мэд не нравится быть в ссоре со мной. Она не соврала: кроме меня у неё больше никого нет.
- Что любой звездолёт, стартующий с Туса, будет уничтожен при одном лишь подозрении, что на его борту будет, сама знаешь, кто.
Предусмотрительная Мэд права – имён в комнате лучше не называть.
Чувствую, как вновь приближается паника.
Плохой расклад. Очень плохой.
Дэмонион в любом случае не позволит Эвану живым добраться до Альтаира.
- Ада, смирись, - тихий голос Мэд выводит меня из оцепенения. – Ты ничем не сможешь ему помочь. Отменить приказ об уничтожении звездолёта может лишь сам император. Больше никто на Дарии не обладает такой властью…
- Атарксис… - внезапно вспоминаю я. – Завтра же День солнцестояния! Племянник Дэмониона должен взойти на престол! Он станет соправителем, а значит… - Я хватаюсь за эту мысль, как за спасательную ниточку… - Атарксис, будучи соправителем, сможет наложить на приказ Дэмониона вето! И тогда мой останется жив.
Эта безумная идея возраждает во мне надежду, от которой становится легче дышать. Сердце уже не так сильно сковывают тиски отчаяния. Вот только Мэд, увы, моментально гасит проблеск надежды на корню своим неожиданно искренним звонким смехом.
- Атарксис?! Я тебя умоляю! Ада, ты его видела?
Отрицательно качаю головой. Признаться, я несколько удивлена столь бурной реакцией Мэд на особу, в которой течёт императорская кровь. Обычно моя приятельница бывает куда более сдержанна и тактична во всём, что касается императорского двора.
- Что не так с наследником?
- Да всё не так! – раздражённо фыркает шатера, прекращая смеяться. – Трусливый избалованный извращенец!
Удивлённо приподнимаю брови. Ничего себе характеристика! Да ещё из уст предельно лояльной в таких вещах Мэд.
- Ада, чтобы меня понять, надо его видеть! Конченный недалёкий эгоист. Атарксису плевать на Дарий, на своих подданных. Единственное, что интересует наследничка: развлечение, роскошь и смазливые мальчики. Тьфу! - Мэд брезгливо сплёвывает. - Не удивительно, что Дэмонион его на дух не переносит. Подозреваю, если бы был другой наследник, император собственноручно избавился бы от этого.
- Неужели всё так гибло?
- Более чем! Так что на помощь Атарксиса можешь даже не рассчитывать. Он не тот человек, с которым можно договориться или на которого можно повлиять. Для этого у него элементарно мозгов!
Встаю с кровати. Нервно прохаживаюсь по комнате. И думаю, думаю, думаю…
- Не захочет помогать по-хорошему, заставлю по-плохому, - наконец, выдаю я. – Терять мне всё равно уже нечего.
- Интересно, как ты это сделаешь? Ада, ты даже выйти из комнаты не можешь! Ты хоть представляешь, какую охрану Карл к тебе приставил? – скептицизм Мэд бьёт ключом. - Даже я и то - часть этой охраны!
- Выхода нет только из гроба, так что, ещё повоюем, - хмыкаю я, и заваливаюсь на кровать.
Если честно, я представления не имею, как буду выпутываться из всей этой невесёлой ситуации, но утро вечера мудренее. Так что, самое умное, что я сейчас могу сделать – это как следует выспаться, набраться сил, потому что, чую, завтра они мне, ой, как пригодятся!
***
- Может, оно и к лучшему, что мы не улетели! - с удивлением смотрю на не на шутку развеселившегося уже слегка поддатого Дэрэка (приятель на нервной почве умудрился выпить пару бокалов местного эля и, видимо, не подрасчитал свои силы).
Мы втроём сидим за столиком в дальнем углу плохо освещённого злачного развесёлого заведения. Капюшоны позволяют нам скрыть лица от любопытных глаз. Ждём, когда вернётся Сплин, который ушёл договариваться с новым кораблём, капитан которого не будет задавать лишних вопросов. За дополнительную плату, разумеется.
У меня нет никаких оснований доверять этому тощему пронырливому парню, но ему, по каким-то причинам, верит отец Марк. Для меня этого достаточно, чтобы сидеть спокойно за столом и ждать.
Дэрэк залпом выпивает содержимое своего очередного увесистого бокала, ставит его на стол, после чего на одном дыхании начинает нести какой-то абсурд.
- Значит так, друг мой! Расклад такой... - Дэрэк громко икает. - Сообщаю тебе это, чтобы потом не прослыть предателем в твоих глазах. Хоть, заметь, я и оказался между двух огней! Тобой и ей!
- Ей?! - не понимаю, о ком это он.
- Адой. Твоя жена жива. Она не улетела на Альтаир.
Слова друга производят на меня эффект выстрела. Я ничего не понимаю из того, что он несёт. Неужели на Дэрэка так сильно подействовал эль? Нет, землянину явно надо заканчивать с дарийской выпивкой!
- Дэрэк, ты соображаешь, что говоришь? – укоризненно произносит священник, делая отрицательный жест рукой подбежавшему официанту, который приметил пустой бокал у нас на столе и спешил его наполнить. – Ему больше не наливать.
- Ада жива, - упёрто повторяет поддатый друг. – Она не смогла улететь без тебя - ушла со звездолёта, незадолго до старта… Твои братья проболтались, что ты, возможно, не прилетишь вслед за ними… Вот она и...
Настороженно переглядываюсь с отцом Марком. Может, Дэрэку в эль добавили чего?
- Дэрэк, ты пьян. Ты сам не понимаешь, что несешь, - единственное, что могу сказать другу, при этом чувствуя, как начинаю в душе злиться на него. И без того тошно. Зачем лишний раз бередить раны? Зачем давать призрачную надежду?
- Не верите мне – спросите Айрис, она тоже её видела, - громко икая, упирается Дэрэк. - Там, в Аскорэоре.
Сердце начинает судорожно биться. Надежда на чудо заставляет меня вновь хотеть жить. Не выдерживаю: соскакиваю с места, хватаю толстяка за грудки.
- Как жива?! – почти ору я. - Как жива?! Дэрэк, если это так... Почему ты молчал?!
- Тише! Тише! – священник заставляет нас вернуться за стол.
- Да вот так! Жива! – в унисон мне вторит икающий друг, одновременно подавая жест официанту, чтобы тот налил ему ещё выпивки. – А ещё она знает, кто ты… И между прочим, сильно на тебе злится из-за этого. За то, что ты раньше не сказал ей, чей ты сын.
- То есть… Ты хочешь сказать, что Ада только из-за этого не хочет больше меня видеть? – всё происходящее доходит до меня с большим трудом.
Впрочем, всё это уже не важно. Меня переполняет ощущения абсолютного счастья. Это чудо, о котором я не смел даже мечтать… Как же всё-таки хорошо, что моя жена всегда поступает по-своему! Ведь послушайся она меня, отправься вместе с моей семьёй на Альтаир, моей Ады уже не было бы в живых.
- Я хочу её видеть! Я хочу к ней! – мне плевать на собственную безопасность, на то, что мне нельзя "светиться". Сейчас для меня самое главное - найти мою Аду, забрать её с собой.
- Я бы тоже очень хотел её видеть! – паясничает ворчливый Дэрэк. – Но она, очевидно, не разделяет с нами это желание. Иначе как объяснить, почему она не пришла?!
- Так ты ждал её?! – подключается к разговору удивлённый отец Марк, до которого только сейчас доходит, что Дэрэк не шутит насчёт Ады. – Почему ты сразу нам всё не сказал?
- Потому что она взяла с меня слово! - срывается пьяный друг! - И я - дурак - дал ей его.
- Но почему она не пришла?! - меня начинает одолевать нешуточная тревога.
Дэрэк пожимает плечами, но по нему заметно: вариант ответа у него есть, но он не слишком ему нравится.
- Ада была, мягко говоря, не в восторге от новости, что она - дарийка - теперь супруга императора Альтаира. Я кое-как уговорил её не исчезать из твоей жизни. Объяснил, что вы вполне можете жить вместе и при этом не афишировать, что женаты.
- И что она? – чувствую, что снова не могу дышать от напряжения. Ещё немного и у меня на нервной почве точно начнётся спазм лёгких, как в детстве.
- Она вроде бы согласилась с моими доводами, - растерянно мямлит Дэрэк, - … но, как видишь, видимо, не до конца, раз не пришла. Это её решение, друг. Боюсь, единственное, что тебе остаётся: простить и отпустить её. Ты же знаешь Аду, если она приняла решение, то…
Метель. В душе, в сердце. Катарская. Завьюженная. Ледяные снежинки застилают глаза, попадают в рот. Словно во сне перед моими глазами возникает Катар, заснеженный двор перед домом священника. И одиннадцатилетняя смеющаяся Ада, бросающая в растерянного меня, родившегося там, где нет такой непроходимой зимы, снежок.
