Сергей Жарковский - Я, Хобо: Времена Смерти
- Расскажи ему, Колдсмит, - приказал Хан.
- Несколько пар близнецов… - сказала Колдсмит.
- Два-тройника, - возразил Никополов. - Я-точно-уверен. Два-тройника.
- Их было больше, - возразил Хан. - Трое выскочили из полутанка. Одного из них я присадил. Двое резали лошадей. Один стрелял со скалы по роверу. И двое напали на Салло и Блэк-Блэка. Эти тоже не ушли. И одного присадили Юпи с Планетой. Устоциного.
- Я-тоже-присадил-одного, - заявил Никополов.
- Верить-то я тебе верю, Боря, но за лошадей - спасибо, - сказал Хан. - Напомни мне потом, я тебе медаль в грудь вобью. Ты очень храбро сражался.
Никополов отвернулся.
- Мадлу и Веренику подстерегали за полутанком, - проговорила Колдсмит тихо. - Я была справа, я не видела - полутанк заслонял. Сзади заржали кони, Хан открыл огонь, в него попали сразу же дротиком. Тётушка Софья повернула ровер в нашу с Луной сторону…
- Нет-не-сразу, - перебил Никополов через плечо. - Она-хотела-выскочить-сначала…
Хан поднял голову.
- А как ты это видел, мой дорогой? - спросил он тихо, как Колдсмит. - Разве ты не отбивался от обслей в ложбинке с лошадями? Героически? И одного убил?
Мерсшайр фыркнул.
- Да что ты расчихался, Мерс?! - заорал Хан. - Приманиваешь кого?
- Подожди, лидер, - сказал Мерсшайр. - Подожди. Давай потом. Подробности все - потом, насморк мой - потом, ОК? Обсли напали ещё до того, как вы включили запись, я правильно?… И Судью вы не видели?
- Да, до того, - ответил Хан, закрывая глаза. - И Судью мы не видели. Естественно. Ясен (…)[94].
- И в ущелье вы даже не вошли? - настойчиво продолжал Мерсшайр. - Никто, ни один? Резали обслей, а потом отступали, ужаснувшись? Вас было девятеро, обслей - хорошо, восемь, и вы даже не вошли в ущелье?
- Не вошли, - подтвердил Хан. - Резали обслей и отступали в беспорядке, гонимые невыносимым наведённым ужасом. Ты записываешь, комиссар? Всё было, как ты сейчас… подытожил. Выслушав наши сбивчивые показания.
- Отчёт есть отчёт, лидер.
- Сука ты, Мерс, - сказал Хан. - Мразь. Слов, падло, нет, какая ты мразь. Не украсть, не покараулить, только оперы писать. Как ты был красный, так и есть ты он, сколько за тебя глоток не режь…
- Мы не на Марсе, - сказал Мерсшайр.
Хан молчал.
- Мы не на Марсе, Хан! - крикнул Мерсшайр.
- Заткнись, Мерс, - сказал Хан. - Я думаю о тебе. Не мешай мне.
Мерсшайр сплюнул.
- Обо мне? - спросил он. - Обо мне? Хан, у нас провал! Провал, Рукинштейн! Мы должны были сползать по-тихому. По-тихому мы не сползали. Кто-то нам полосу переполз. Со стрельбой. С ужасом. Девчонок потеряли, снаряжение потеряли, ПРО - потеряли, Марачук потеряли, время потеряли. Были от ущелья близко - прорываться даже не стали. Отошли. Нам прикрытие нужно теперь, Хан! Да все аномалы в системе уже на ходу сюда! ("Аномалы"?! Я не поверил своим ушам. Мерсшайр что, всерьёз это - про "аномалов"?) А нас осталось… Надо связываться с "Черняковым", Хан. Пусть спускают "Чернякова" в атмосферу. Прикрывают нас.
Но ведь уже связались. Крестоносцы же уже на орбите, подумал я. Они же сейчас слушают все их разговоры - по блику Мерсшайра. Почему Мерсшайр молчит об этом? Он ведь явно решил молчать… А я решил, что он и поскакал сюда - сообщить им, что они уже не одни, намекнуть, вопреки приказу этого "крестоносца" Шоса…
- Я согласна с Мерсом, лидер, - сказала Колдсмит. - Со всем уважением, лидер, но дело он говорит. Это ведь аномалы, местные. Это не те два несчастных мёртвых прика-десантника шевельнулись. Это были матёрые, обстарелые мертвецы. Не марсианские. С ужасом, со скоростью. Ты правильно приказал отступать.
Повязка на плече Хана белела - и чёрное пятно проступило на ней. Хан думал, дёргая толстыми щеками. В овраг боком спустилась Лейбер, за ней - Салло.
- Лидер, Блэк-Блэк меня сменил. По вашему распоряжению. Девочек похоронили, - доложила Лейбер. - Как плечо?
- Нормально, милая Луна… Колдсмит, подними-ка ты нашего уникума и сюда его, ко мне, доставь-ка, - сказал Хан. - Он у нас свеженький хобо, не пахнет. Понимаете меня?
- Ну зачем это? - с огромным неудовольствием спросил Мерсшайр.
- А вот так. Давай, Юпи, давай его.
- И следи за словами, прик! - сказал мне Мерсшайр грозно. - Очень грубый прик, - объяснил он недоумённо поднявшему брови Хану.
Колдсмит легко подняла меня с земли за ткань комба на плечах. Рук своих, связанных за спиной, я не чувствовал так давно, что уже и забыл, что они у меня когда-то были, руки. Колдсмит тряхнула меня, утверждая стоять, и подтолкнула. Грунт меня держал, на коне я перестал ехать. Я, шатаясь, подошёл к Хану и остановился над ним.
- Развяжи-ка его, Колдсмит.
- Приказ, сэр?
- Приказ, (…)[95]! Чего ты боишься? Мерсшайр же с нами. Нам ничто не грозит.
Мерсшайр фыркнул.
Они могли бы меня и не развязывать. Руки мои упали по сторонам тела пустыми воздушными рукавами.
- Садись, прик. Посади его, Колдсмит. Осторожней! Не поломай его… Как ты себя чувствуешь, уникум? - подпустив в голос заботы, спросил Хан. Как будто мы были товарищи. - Как, не тошнит тебя?
- Нет.
- Нет… ещё бы. Ты хоть сам-то представляешь, как тебе повезло, прик?
- Повезло - с чем? - спросил я - и вышло без звука.
- Даже грубить не можешь? Колдсмит, дай ему воды. А то я ни слова не понимаю, что он хрипит.
В зубы мне ткнулось горлышко фляги, и я сразу вспомнил, как меня поил Ниткус, я вспомнил Саула Ниткуса. И Очкарика, и шкипера Ван-Келата. И моего Хич-Хайка.
- Пей, клоник, пей, - сказал Хан. - Земная вода. Настоящая. Адаптированная, конечно.
Я сделал несколько глотков, эффективных, долгих, с задержкой. Очень хотел пить, а так - вода как вода. Ничего особенного. Без привкуса. Без какой-либо чудесности.
- Ну? Как? - спросил Хан.
- Никак, - сказал я. - То есть благодарю.
- Считай, я тебя сильно ударил в морду, - сказал Хан. - За пессимизм и непочтительность. Повторяю важный вопрос: ты понял, как тебе повезло?
- Повезло - с чем? - повторил я. Произносить слова, конечно, стало не в пример легче с промоченной глоткой. Никогда в жизни не хотел пить. Свои четыре литра в день всегда я всегда получал бесперебойно.
- С жизнью, сынок, с жизнью. Тебе повезло с жизнью, ты обязан это понимать, как… - Хан щёлкнул пальцами. - Как… Мерсшайр, как?
- Как бином Ньютона, - фыркнул Мерсшайр.
- Я не силён в науках, - сказал Хан с искренностью. - Но и мне пришлось затвердить, как стишок: вероятность иммунитета к SOC-переменной - один шанс на две тыщи семьсот человек. Цифра точная, сынок. Выстраданная многими. У кого иммунитета не было. У нас он есть у всех. И у тебя вот прорезался. Поздравляю тебя, хобо!
- Хобо?
- Хобо. Бродяга. Ныряй на любые грунты - и ничего. Броди не хочу. Как это там определяется, Мерс?
- Да уродство, - сказал Мерсшайр. Он ходил взад-вперёд, словно маятник, у меня за спиной. Он нервничал - из-за меня. - Уродство, в общем. Как у свиней. Свиньи все иммунны, поголовно. И лошади. А приматы - почти поголовно нет.
- Вот так, сынок. Как у свиней. Понимаешь?
- Понимаю. Мне немного рассказали про Марс.
- О! - удивился Хан. - Твоя, наверно, работа, яйцеглавый? - спросил он вроде бы меня, я растерялся, а потом услышал:
- Моя, Хан. Зато тебе теперь не надо читать длинных лекций. Да у тебя бы и не вышло. Забыл бы, с чего начал, не дойдя до середины.
- Ну, что ж, Мерс, лыко и тебе, - сказал Хан без угрозы. - Я запишу.
- Не называй меня яйцеглавым, Хан. Ты не Ска Шос, а я не новик. Пока мы в поле - я твоё кушаю. Но на твоём первом "яй-цеглавом" я уже сижу. Больше кушать некуда. Запиши и это.
- Слыхал, сынок? - спросил меня Хан. - Как мне хочется его убить! А ему меня. Но нельзя, сынок. И мы не боимся суда за убийство. Мы боимся друг за дружку. Он знает - за скольких живу я, а я знаю - за скольких он. Мы друг дружку бережём, сынок. Сегодня я его прикрыл своим плечом. Завтра он меня прикроет. Мы хобо, сынок. Нас мало. У нас так и записано - "Нас мало". Но как мне с тобой поступить - я ума не приложу, сынок! Везучий-то ты везучий, но ведь не наш? Прик ведь, клон, а ни один клон не иммунен. А? Молчишь? Из свиней людей не клонируют. Пробовали: бесполезно. Почему тебе повезло? Непонятно. В непонятное я стреляю. У нас в венах текёт жизнь. А что у тебя? Жизнь текёт? Или кровь какая-нибудь?
- Я вас не понимаю.
- Не надоело тебе ничего не понимать?
- Что вы от меня хотите? - спросил я.
- От тебя? Я? Да хрен бы с тобой, прик, сынок. Мне от тебя ничего не надо. Я тебе хочу помочь, вот оно что. Ты молодец: жив до сих пор. Разодолжил всех нас. Но мы тебе отплатим. Расклад такой, прик, сынок. Старый расклад был: либо ты, сынок, даёшь сок, как твои старые приятели с грузовоза, либо ты хобо, как мы, твои новые приятели. Ты сыграл. Бросил фишку, прилипла в цвет. Молодец. Ты - хобо. Но ведь жизнь продолжается? И теперь новый расклад: либо ты в хане, либо тебе хана, хобо. Я предлагаю тебе выбрать. Пора. Я очень сильно тебе помогаю, заметь. И благодарности не надо, не благодари меня. Единственно, извини, времени мало. Я обозначил - ты выбрал. Прямо сейчас.
