Пьер Бордаж - Воители безмолвия. Мать-Земля
— Ваше Святейшество, услуги, оказанные в прошлом, ничего не стоят, если они противоречат интересам настоящего, — заявил Гаркот, от которого не ускользнуло явное беспокойство захваченного врасплох Непогрешимого Пастыря. — Когда один человек начинает мешать двум другим, они обычно объединяются с целью устранить лишнего и заменить его более покорным. Церковь Крейца является колоссальной силой внутри новой империи, и ею хотят располагать по своему усмотрению и без каких-либо ограничений…
— Во имя чего я должен вам верить, господин эксперт? В конце концов вы, быть может, пытаетесь сыграть со мной шутку в духе коннетабля! Вы, случаем, не выполняете миссию на моей территории, пытаясь шпионить за мной?
Муффий не собирался складывать оружие, хотя интуитивно согласился с истинностью аргументов Гаркота. Он понял, что ему придется обойтись без помощи инквизиторов и самому заняться расчисткой территории.
— Если бы было так, Ваше Святейшество, я нашел бы средство усыпить ваше недоверие. Вам придется мне поверить: все, сказанное мной, чистая правда.
— Прекрасно, предположим, что ваша гипотеза верна. А поскольку вы претендуете на то, что провозглашаете истину, столь дорогую для учения Крейца и для нашего сердца, воспользуйтесь случаем и исповедуйтесь передо мной, сообщив ваш интерес в деле, господин эксперт! Ибо очевидно, что вы преследуете свои цели и хотите извлечь выгоду из ночного визита. Вы же не просто протягиваете мне руку помощи?
Скаит помолчал, подбирая слова для ответа.
— Я неоднократно замечал, что коннетабль Паминкс обладает слишком ограниченным интеллектом для управления империей. Существует множество скрытых опасностей, которые, если мы им дадим возможность развиться, подорвут в конце концов основы империи до того, как мы успеем ее консолидировать. Именно поэтому надо действовать чрезвычайно быстро и выправить положение дел, иначе коннетабль приведет нас к гибели. В списке вы первый, Ваше Святейшество…
Муффий скептически скривился.
— А как вы это поняли? У вас есть своя собственная сеть? — вдруг с агрессивностью спросил он.
Его фальцет походил на отравленную стрелу.
— По некоторым серьезным упущениям коннетабля, — ответил Гаркот, которого не впечатляли эти внезапные яростные нападки, ибо он предвидел их заранее, что создавало ему преимущество перед церковником, который пробирался вслепую, на ощупь сквозь неизвестные, густые джунгли. — Эти упущения позволили мне узнать то, о чем я знать был не должен… К примеру, проект, касающийся вас…
— А император?
— Император? Он ждет возможности избавиться от Паминкса. Он живет в страхе перед способностями своего коннетабля, его мучают мысли о возможном предательстве. Более того, стоит толкнуть даму Сибрит, вдову его брата, к нему в постель, простите меня за резкость выражения, как он станет нашим другом. Скрестив руки за спиной, отчего натянулась ткань на его халате, муффий остановился перед Гаркотом. Горящие старческие глазки с приспущенными веками вонзились в бездонные провалы глаз его собеседника.
— Еще раз, господин эксперт, к каким неблаговидным средствам вы прибегли, чтобы узнать все это?
— Еще раз повторяю, это, Ваше Святейшество, не имеет никакого значения, — сказал Гаркот. — Совсем не важно, как ко мне попала эта информация. Главное, что я предоставил ее в ваше распоряжение. А вам предстоит правильно ее использовать. Вы можете проигнорировать мое предупреждение, но в таком случае вскоре умрете, а Церковь Крейца попадет в руки, неспособные распорядиться этим наследием. Вы должны мне поверить.
— Поверить вам? — проворчал муффий. — Поверить вам не так просто, господин эксперт! По правде говоря, очень не просто!.. Вы будите меня и холодно объявляете о моем скором убийстве, разработанном двумя моими самыми верными союзниками: одному я помог сесть на императорский трон, а второго безоглядно поддерживал во всех делах, связанных с Сиракузой. Мы все трое сидим в одной лодке, несущейся к вершине успеха… Ваша речь очень похожа на ловушку, в которую вы собираетесь меня загнать, господин эксперт! Вероятно, вы посланы теми, кто действует в тени, крупными придворными, вроде этого любителя свободы Тиста д'Арголона, либо кликой интригующих кардиналов. Многие из них постоянно ищут возможность сбросить меня с трона понтифика… Я хочу сэкономить время и выспаться, а потому приказываю вам сообщить мне истинную правду, а не вашу правду!
Муффий уже окончательно поверил скаиту, но из-за молчания инквизиторов ему нужно было неопровержимое свидетельство, чтобы встать на сторону Гаркота. Хотя ему не хотелось идти до последней черты, ментальный убийца решил приоткрыть часть своих секретов. Иного пути не было.
— Поскольку вы не очень верите моим словам, Ваше Святейшество, я предоставлю вам небольшой пример своих… возможностей: за этой дверью, — он указал на раздвижную дверь, через которую вошел муффий, — стоят четыре мыслехранителя и два инквизитора. Первые пытаются защитить ваши мысли, вторые — прочесть мои. Но микрофон в вашем правом ухе молчит, и это вас тревожит. Вы уверены, что ваши ментальные барьеры могут помочь вам избежать любого… проникновения в мысли, но вы жестоко ошибаетесь. Мой приход несколько минут назад лишил вас сладостных объятий детишек, которым предварительно ввели наркотик. Кардинал Моланали смог убедить вас отказаться от удовольствий и принять меня: он опасался ловушки, авторов которой могли разоблачить только вы с помощью ваших инквизиторов. Вам пришлось отослать детей и передать их дворцовым врачам. Эти обстоятельства объясняют ваше раздражение. Успокойтесь, Ваше Святейшество, я не осуждаю вас. Я — скаит, существо бесполое, и мне плевать на то, что вы подчиняетесь тираническим позывам своей страсти. Не собираюсь я и разносить эти сведения по всему городу. Ваше Святейшество, я играю с вами в открытую. Я вас убедил?
Огорошенный словами ментального убийцы, Барофиль Двадцать Четвертый надолго замолчал, полностью отрешившись от реальности. Когти ужаса вонзились в его мозг и живот, кровь застыла в толстых синих венах, взбухших под старческой кожей Невероятным усилием воли он навел видимость порядка в бушевавшем внутри него хаосе. Собрал свои разрозненные мысли и пробормотал:
— Но что… что… все это значит?
Могучие волны паники обрушились на него. Развал ментальной защиты, которую он до сих пор предполагал непреодолимой и за которой, как любой сиракузянин, пользующийся услугами мыслехранителей, считал себя в полной безопасности, ставил его в новое положение. Он не был готов к этому Мыслехранители не могли защитить его от ментального Убийцы, от этой пурпурной тени, замершей перед ним.
Его мыслехранители, ментальные костыли, оказались бессильными, а это наполняло его куда большим ужасом, чем правда о тайных пороках. Он все же нашел в себе силы выдавить:
— Но защита… кодекс чести Защиты?..
— Деонтология защиты не смущает вас, когда вы принимаете кое-каких своих гостей, — ответил Гаркот, удовлетворенный оборотом событий.
Ужас муффия был как бы предвестником того реванша, который он собирался устроить людям. Он дал возможность понтифику преодолеть волнение, а когда счел, что Непогрешимый Пастырь собрался с мыслями, чтобы усвоить остальную часть речи, добавил:
— Решение не терпит никаких отлагательств, Ваше Святейшество. Через двое суток армия ментальных убийц и наемников-притивов будет послана с помощью реквизированных дерематов на Селп Дик и даст последний бой Ордену абсуратов на их территории. После этого сражения у коннетабля появится достаточно времени, чтобы перейти от угрозы к действиям. Но, Ваше Святейшество, я нуждаюсь в вас. Сумейте воспользоваться случаем. Мы вступаем в эру эволюции, движения. Ставить на коннетабля Паминкса означает ставить на неподвижность, на консерватизм, иными словами, ставить на смерть.
— Что… что вы ждете от меня, господин эксперт? — спросил муффий с внезапной почтительностью.
Он всеми силами боролся с потоком мыслей, бурливших в его голове. Он уже разрабатывал стратегию, чтобы устранить это существо в пурпурном бурнусе, высившемся перед ним.
— Эти мысли о моей смерти — совершенно нормальная реакция, — небрежно бросил Гаркот.
Скаит с извращенным удовольствием держал своего собеседника над пламенем. Это позволяло дать еще одно формальное доказательство своего ментального потенциала.
— Я похож на гору, выросшую на равнине за одну ночь, — продолжил он — Первая реакция — устранить возникшее препятствие, чтобы успокоить взгляд, привыкший к плоскости равнины. Окажите милость, Ваше Святейшество, не подавляйте спонтанные мысли, меня они не ранят… Я жду от вас поддержки. И пакта между нами, ибо только мы остаемся подлинными столпами империи: вы, потому что возглавляете мощную организацию и никто лучше вас не знает всех ее шестеренок и сложности. А я — будущий авангард тайной власти, власти, которая укрывается у безмолвных границ интеллекта.
