Лоис Буджолд - Подарки к Зимнепразднику
Он провёл пальцами по сложной вышивке на рукаве кителя, а потом отвернулся и начал подниматься наверх, тяжело шаркая ногами.
Это выглядело очень тревожно.
– Что же всё-таки происходит? – осмелился спросить у Тауры Роик.
– Ему позвонила тётка Катрионы. Насколько я поняла, Катриона живёт у неё в доме…
– С лордом аудитором и госпожой профессором Фортиц. Да. Ей удобно ходить оттуда в университет.
– Как бы то ни было, похоже, что у невесты какой-то ужасный нервный срыв или что-то в этом роде – Она нахмурилась – Или что-то в этом роде. Майлз не может решить, следует ли ему ехать туда посидеть с ней или нет. Мне кажется, что следует.
Это звучало нехорошо. Более того, это звучало настолько нехорошо, насколько вообще возможно.
– Роик… – Таура нахмурила лоб. – Вы случайно не знаете… В это позднее время в Форбарр-Султане я найду какую-нибудь работающую коммерческую фармацевтическую лабораторию?
– Фармацевтическую лабораторию? – недоуменно переспросил Роик. – А что, вам тоже нездоровится? Я могу вызвать вам личного врача Форкосиганов или позову одного из медтехников, которые следят за здоровьем графа и графини…
Может быть, ей понадобится какой-нибудь галактический специалист? Не важно – он не сомневался в том, что имя Форкосиганов обеспечит ей нужные услуги. Даже в Ночь Костров.
– Нет-нет, я чувствую себя нормально. Мне просто интересно.
– Сегодня почти все закрыто. Праздник. Все идут в гости, на костры и фейерверки. И завтра тоже. Завтра здесь первый день нового года – по барраярскому календарю.
Она мимолетно улыбнулась.
– Вполне предсказуемо. Новая жизнь для всех, бьюсь об заклад, ему понравилась эта символика.
– Думаю, больничные лаборатории работают всю ночь. В Хассадаре в Ночь Костров нам приходилось доставлять в больницы самых разных клиентов.
– Больницы – ну конечно! Мне следовало бы сразу о них вспомнить.
– А зачем вам лаборатория? – спросил он.
Она замялась.
– Я не уверена, что она мне нужна. Просто цепочка мыслей, которые пришли мне в голову этим вечером, когда эта тётка позвонила Майлзу. Но я, право, не уверена, что мне нравится, к чему меня эта цепочка привела…
Она повернулась и начала подниматься по лестнице, без труда перешагивая через ступеньку. Роик нахмурился – и отправился искать машину среди тех, что остались в подземном гараже особняка. Поскольку почти весь транспорт был задействован на то, чтобы перевозить домочадцев и гостей, тут, похоже, не обойтись без импровизации.
Но Таура разговаривала с ним – и почти нормально. Может быть… может быть, второй шанс всё-таки иногда бывает. Если у человека хватает храбрости им воспользоваться…
* * *
Дом лорда аудитора и госпожи профессора Фортиц был высоким старинным строением, выложенным цветастыми плитками, и располагался поблизости Областного университета. На улице было пустынно. Роик остановил машину (в конце концов он без спроса позаимствовал её у одного из оруженосцев, отправившихся с графом во дворец) у парадной двери. Издалека – главным образом со стороны университета – доносились резкие хлопки петард, стройное пение и невнятные пьяные песни. Густой, пьянящий запах костров и пороха наполнял морозный зимний воздух.
Над крыльцом горел фонарь. Госпожа профессор, немолодая улыбчивая подтянутая аристократка, которая пугала Ройка почти так же сильно, как леди Элис, сама открыла им дверь. На её мягком круглом лице застыло выражение тревоги.
– Вы сказали ей, что я еду? – негромко спросил м’лорд, скидывая пальто.
Он обеспокоенно посмотрел в сторону лестницы, которая вела наверх из тесной прихожей, обитой деревянными панелями.
– Не решилась.
– Элен… что мне делать?
М’лорд вдруг стал маленьким, испуганным – и одновременно более юным и более старым, чем обычно.
– Думаю, просто подняться наверх. Тут ни к чему ни разговоры, ни слова, ни доводы. Я их все исчерпала.
Он застегнул серый китель, надетый поверх старой белой рубашки, потом снова застегнул его, одернул рукава, набрал полную грудь воздуха, поднялся по ступеням и скрылся из виду. Спустя пару минут госпожа профессор перестала нервно дёргать себя за пальцы, жестом пригласила Ройка сесть на жёсткий стул у небольшого стола, заваленного книгами и распечатками, а потом на цыпочках поднялась следом.
Роик сидел в прихожей и слушал скрипы старого дома. Из гостиной, которая была видна через одну из арок прихожей, блики камина золотили воздух. За противоположной аркой находился кабинет госпожи профессора, уставленный книжными стеллажами. Свет из прихожей играл на золоченых буквах старинных переплетов. Ему пришло в голову, что, когда он был стражником в Хассадаре, ему ни разу не приходилось разбирать гадкую сцену передряг – из тех когда кровь заливает стены – в таком доме, где были бы такие книги.
Прошло довольно много времени, прежде чем госпожа профессор вернулась в прихожую.
Роик почтительно наклонил голову.
– Она больна, сударыня?
Усталая женщина поджала губы и вздохнула.
– Вчера определённо была больна. Жуткая головная боль: такая сильная, что она плакала и её чуть не рвало. Но ей показалось, что сегодня утром всё прошло. Или по крайней мере так она сказала. Ей хотелось, чтобы всё прошло. Может, она слишком сильно старалась.
Роик обеспокоенно посмотрел наверх.
– Она согласилась его видеть?
Напряженное лицо немного смягчилось:
– Да.
– Всё будет нормально?
– Думаю, теперь будет. – Её губы попытались улыбнуться. – Как бы то ни было, Майлз велел вам ехать домой. Он сказал, что задержится здесь на некоторое время и что позвонит, если ему что-то понадобится.
– Да, сударыня.
Он встал, адресовал ей нечто вроде салюта, который он перенял у м’лорда, и вышел на улицу.
* * *
Ночной охранник, сидевший в дежурке у ворот, сказал, что после отъезда Ройка в дом никто не возвращался. Празднество в императорском дворце продлится до рассвета, хотя Роик не думал, чтобы гости из дома Форкосиганов задержались там настолько долго: днём и вечером им предстояли торжественные мероприятия в особняке. Он вернул взятую взаймы машину в подземный гараж, радуясь тому, что по дороге через довольно неспокойные районы, лежавшие между университетом и их кварталом, она не получила никаких вмятин, по поводу которых ему пришлось бы объясняться с её владельцем.
Он тихо прошёл через тёмные помещения огромного особняка. Там царила тишина. Кухонная команда наконец отступила готовиться к завтрашней атаке. Горничные и лакеи улеглись спать. Хотя Роик и жаловался на то, что не участвует в захватывающих событиях дня, он обычно любил эти тихие ночные часы, когда весь мир, казалось, принадлежит ему одному Конечно, за три часа до рассвета кофе станет такой же насущной потребностью, как кислород. Но за два часа до рассвета жизнь снова начнёт свой ход: все, у кого ранние обязанности, начнут просыпаться и спускаться вниз, чтобы начать работу. Он спустился в подвал, чтобы проверить мониторы охраны, и начал обход дома. Этаж за этажом, окна и двери. Всегда в разной последовательности и всегда в разное время.
Когда он проходил через главный вестибюль, из полутёмной читальни перед библиотекой послышался скрип и позвякивание. Он на секунду приостановился, нахмурился и поднялся на цыпочки, стараясь как можно тише ступать по мраморным плитам пола и дышать ртом – так получается тише. Его тень раскачивалась, переходя от одного притушенного бра к другому. Он проследил за тем, чтобы его тень не легла впереди него в тот момент, когда он окажется в дверях. Проскользнув в дверной проём, он всмотрелся в полумрак комнаты.
Таура стояла спиной к нему, перекладывая подарки, разложенные на длинном столе у дальней стены. Её голова наклонилась над чем-то, что она держала в руках. Она расправила кусок ткани и перевернула над ним небольшую коробочку. Элегантная тройная нитка жемчуга скользнула с бархатной подушечки на ткань, которой она обернула украшение. Защёлкнув коробочку, она вернула её на стол и убрала свернутую ткань в боковой карман своего терракотового болеро.
Потрясенный Роик на секунду замер. Чтобы почётная гостья м’лорда копалась в подарках?
«Но она же мне понравилась! Она мне по-настоящему понравилась!»
Только теперь, в эту секунду отвратительного прозрения, он понял, что за это недолгое знакомство проникся к ней… восхищением. Недолгое, но такое дьявольски неловкое. Она была по-настоящему прекрасна в своём уникальном роде, надо было только правильно на неё посмотреть. И тогда вдруг начинало казаться, будто её золотые глаза манили его к дальним звёздам и странным приключениям. И, может быть, даже к таким интимным и экзотическим приключениям, о каких робкий парнишка из Хассадара даже и думать не смел. Если бы только он был более отважным человеком. Прекрасным принцем. А не дурнем. Но Золушка оказалась воровкой, и сказка неожиданно испортилась.
