Василий Воронков - Лидия
На космодроме нас сразу провели в пустое и сирое помещение, похожее на отстойник в дешёвом аэровокзале. Даже Виктору, несмотря на весь его напускной оптимизм, было сложно скрыть разочарование. Все молчали, как на поминках, как если бы даже за разговоры вполголоса нас могли выдворить вон.
Мы с Виктором стояли у окна с армированным стеклом, которое выходило на широкую забетонированную площадку со взлётными шахтами, похожими на металлические колодцы в сотню метров шириной. Единственный корабль, который я мог разглядеть из окна, был удивительно похож на старинную ракету с отстреливающимися ступенями — к тёмному обугленному корпусу был подведён передвижной рукав лифта, а из открытых люков торчали толстые и лоснящиеся, как щупальца, шланги.
— Заправка? — предположил Виктор, рассматривая ракету через своё отражение в стекле.
— Наверное, — согласился я.
— Не похоже, чтобы планировался какой-то полёт.
— Да вообще… — Я осмотрел голую комнату, в которой нас заперли с другими студентами. — Можно подумать, что здесь вообще ничего никогда не планируется. Как будто тут всё заброшено уж… лет пятьдесят.
Виктор пожал плечами.
— Да я давно был на космодроме, уже плохо помню. Хотя… чего ты ожидал-то? Аэровокзала?
— Да ничего я не ожидал, — буркнул я.
— Только не говори опять о том, что я не дал тебе поспать, — осклабился Виктор.
— Ну, — начал я, — если ты знал, что здесь не будет ничего интересного…
— Скажите, — раздался у нас за спиной голос нашего экскурсовода, — а кто из вас уже был на космодроме?
Виктор как-то неуверенно поднял руку.
Экскурсовод — молодой тощий мужчина, которого я до этого ни разу не видел — энергично закивал головой.
— Что ж, — сказал он, — как я и предполагал, для большинства из вас это впервые. Нам нужно подождать какое-то время, прежде чем нам откроют доступ на территорию, а пока я расскажу вам немного об этом космодроме. Космодром Тенешкино… — Экскурсовод неожиданно сбился с заранее намеченной речи. — Кстати, — продолжил он, — сейчас проверим, кто из вас подготовился к экскурсии. Кто-нибудь знает, когда был построен этот космодром?
Высокая девушка с длинными чёрными волосами, стоявшая вдалеке от нас, взмахнула рукой и что-то сказала — негромким и приятным голосом, который показался мне удивительно знакомым.
Экскурсовод в ответ замотал головой.
— Нет, нет, Тенешкино построили почти сто лет назад. Это один из старых космодромов. Раньше через этот космодром работали коммерческие компании… производились коммерческие рейсы. Но сейчас здесь обслуживаются только научно-исследовательские корабли — в основном ближнего диапазона. Вот, например, в окно вы можете увидеть…
— Это космодром или музей? — спросил я у Виктора. — Говоришь, везде так?
— Ну, а чего ты… — неуверенно начал Виктор.
— Кстати, ровно год назад, — продолжал экскурсовод, — отсюда был произведён запуск Пульсара-12, беспилотного корабля, спроектированного командой инженеров нашего института, на котором был установлен фотонный двигатель последнего поколения…
— Ну, точно музей, — хмыкнул я.
— Кто-нибудь знает цель миссии Пульсара-12? — спросил экскурсовод.
Ответила снова девушка с длинными чёрными волосами.
— Да, — согласился экскурсовод, — мы называем это исследованием ближнего рубежа. Пульсар-12 передаёт на Землю собранную информацию по радиосети, и скорость передачи данных на настоящий момент составляет…
— И какой смысл в исследовании этого ближнего рубежа? — не выдержал Виктор. — Мусор от барж он что ли собирает?
— А фотонный двигатель? — сказал я. — Это чья-то дипломная работа, не иначе.
Виктор кивнул.
— Ну, и зачем тогда рассказывать нам об этом с таким пафосом?
— Ну, как же… У института есть свой собственный беспилотник, который летит чёрт знает куда. Они, наверное, и послания для инопланетян туда записали.
Виктор едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
— Сегодня мы сможем посетить центр управления, — сказал экскурсовод, — а также выйти к взлётным шахтам после того, как… как закончится сервисное обслуживание…
Экскурсовод неопределённо махнул рукой в сторону окна.
— Может, всё-таки будет интересно, — с надеждой сказал Виктор.
Я отвернулся.
У ракеты, стоявшей в дальней шахте, суетились люди в блестящих комбинезонах. Рукав с лифтом отвели в сторону, но толстые шланги всё ещё торчали из обгорелого корпуса. Солнце успело скрыться за облаками, и бетонное поле космодрома накрыла пасмурная тень. Я вдруг подумал, что лучше бы действительно навестил мать вместо этой тоскливой поездки, и полез в карман за суазором, чтобы проверить сообщения, хотя и знал, что никаких сообщений не приходило.
Экскурсовод продолжал рассказывать историю Тенешкино, а девушка с чёрными волосами постоянно спрашивала его о чём-то или, напротив, пыталась сама отвечать на его вопросы. У неё был приятный голос, но я совершенно не видел её лица.
— Ты бы хоть навёл справки об этом космодроме, прежде чем нас на экскурсию записывать, — сказал я Виктору.
— Ой, да хватит уже ныть! Тебе ничем не угодишь! Смотрел я, не было почти ничего.
— Конечно, не было. Писать-то нечего…
— А ты хотел, чтобы тебя на Патрокл сразу пустили? И дали в кресле первого пилота посидеть?
Я усмехнулся.
— Как будто сам бы этого не хотел, — сказал я.
Я листал в суазоре переписку с матерью — все сообщения за последние две недели, сохранившиеся в истории. Вернувшись к самому последнему, я стал набирать ответ.
— Интересно, а кто это? — спросил Виктор, показав кивком головы на девушку.
Что-то сжалось у меня в груди.
— Мне кажется… — пробормотал я. — Мне кажется, это…
За окном что-то блеснуло, и через секунду послышался громовой раскат. Невысокие строения космодрома тут же накрыла ударная волна, прилетевшая из-за туманного горизонта.
Виктор стал протискиваться к экскурсоводу, который болтал о чём-то с черноволосой девушкой, активно жестикулируя длинной костлявой рукой.
Начался ливень. Косые струи беззвучно били в толстое оконное стекло, и силуэт обгорелой ракеты расплывался в потоках воды, таял, как огарок из воска.
Я быстро напечатал на экранной клавиатуре, повернувшись к окну:
"О чём ты хочешь поговорить? Что произошло?"
— Так! — раздался голос экскурсовода. — Мне только что сообщили, что центр управления открыт для посещений. Давайте, чтобы не создавать толкучки, будем проходить группами по пять человек. Выстройтесь в очередь от меня…
Послышались недовольные возгласы.
— Итак, первая группа…
Я начал искать в толпе Виктора, пока, наконец, не заметил, что он уже выходит из зала вместе с черноволосой девушкой и другими ребятами.
"Приезжай", — пришло сообщение от матери.
Я встал в очередь — почти в самый её конец, всё ещё сжимая в руках раскрытый суазор. За окном было темно, как ночью.
— Это на полдня растянется, — пожаловался кто-то, стоящий рядом, но я даже не сразу понял, о чём он говорит — о ливне или о посещении центра управления полётами.
— Нелётная погода, — пошутил кто-то.
"Хорошо", — напечатал я. — "Приеду, как только смогу. Возможно, сегодня вечером", — и, подумав немного, добавил: — "Постараюсь освободиться пораньше".
Первая группа вернулась через четверть часа, однако Виктор не торопился ко мне подходить. Сначала он долго спорил с экскурсоводом, а потом остановился у окна и пытался рассмотреть что-то в дожде, прислонившись руками к стеклу.
"Постарайся", — пришло сообщение от матери и, хотя это было всего лишь слово, высветившееся на жидкокристаллическом дисплее, я тут же услышал её голос — недовольный, брюзгливый, словно я был обязан лететь к ней через весь город по первому же звонку.
"Если получится", — напечатал я.
Когда Виктор, наконец, подошёл ко мне, из центра управления уже выходила вторая группа.
— Ну, как? — спросил я. — Что там?
Виктор пожал плечами.
— Сам увидишь, — сказал он. — Хотя, честно, я уже сам жалею, что сюда записался. К шахтам в такую погоду точно не пустят.
Я вздохнул.
— Интересно, в городе тоже идёт дождь? — спросил я.
— Думаю, это из города как раз принесло, — сказал Виктор.
Я попал в центр управления только вместе с четвёртой группой, в которой я не знал никого, кроме одного невысокого коренастого парня, несколько раз примелькавшегося мне на лекциях.
— Итак, святая святых… — бодрым голосом начал экскурсовод, повторяя свою вступительную речь уже в четвёртый раз. — Отсюда осуществляется контроль взлётом, посадкой, и вся связь с кораблями идёт через эти вот терминалы.
— Но здесь никого нет! — сказал коренастый парень.
— Да, — согласился экскурсовод, — сейчас космодром в сервисном режиме. Как раз в честь нашего приезда, так сказать.
