Яна Ясинская - Выбор шатеры (СИ)
… кому я вру?
Фрейлины не виноваты в моём нервозе. Все мои мысли сейчас только об Эване, который остаётся на Дарии. Не понимаю, почему он не может сразу улететь с нами? Зачем ждать ещё почти неделю до Дня Солнцестояния?
На душе воют драги. Никого не хочу видеть. Незаметно для фрейлин, занятых развешиванием моих альтаирских платьев, выхожу в коридор. Хочется побыть одной. До старта ещё примерно полчаса. Однако побыть одной не получается – мимо меня то и дело снуёт обслуживающий персонал, каждый раз останавливаясь, чтобы зачем-то склониться передо мной в почтенном поклоне. Странные они, всё-таки, эти альтаирцы. И привычки у них странные. Зачем перед женщиной изгибаться в две погибли, когда можно просто сказать привет?
Сворачиваю за угол, оказываясь в довольно просторной серебристой рубке с приглушенным неоновым освещением. Ну слава Богу, хоть здесь смогу побыть одна! Привести сумбурные мысли и чувства в порядок, а заодно поплакать. Слёзы с утра стоят комом в горле. Перед Эваном сдерживалась из последних сил, чтобы не зареветь. Понимала, что нельзя этого делать – ему и без моих слёз тошно от расставания, зачем добивать? Но здесь моего мальчишки-альтаирца нет, значит, можно дать слабину… Однако побыть одной у меня так и не получается, потому что…
- Жалко, что Эван не летит с нами, - тихий напряжённый голос Грэгори, доносящийся откуда-то слева, заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.
- Я до последнего надеялся, что нам всё же разрешат забрать его с собой, - мне совсем не нравится, с какой интонации произносит это Радиэль.
Боль, раздражение, отчаяние, злость… - всё это перемешивается в голосе старшего брата Эвана, образуя страшный для меня коктейль.
Дурное… Очень дурное предчувствие вновь охватывает меня, полностью парализуя. Я хочу выйти к парням, сказать, что я здесь – за углом. Но не могу. Страх окончательно сковывает мои мышцы.
– Когда мы его снова увидим?
- Не знаю.
- Да и увидим ли вообще.
- Не говори так. Мы должны верить в лучше.
- В лучшее?! – голос Радиэля пронизан горьким сарказмом. – Грэд, может, пора посмотреть правде в глаза? Дэмонион никогда не отпустит Эвана. По крайней мере, живым… И знаешь, что самое поганое во всём этом? Брат всегда знал, что его шансы выбраться живым с этой чёртовой планеты равны нулю! И всё равно пошёл на это…
- Не смей так говорить! Шансы есть всегда! – Грэгори изо всех сил пытается не поддаваться отчаянию старшего брата, но получается, судя по нервной интонации, откровенно плохо. – Дэмониону не обязательно убивать Эвана. Он может просто продолжать держать его при себе, как делал все эти годы. В качестве гаранта, залога…
- Чего?! Да после этой истории с кристаллом…
Моё сердце замирает от ужаса. Отказывает биться. Жуткое осознание горьким ядом пропитывает каждую клеточку моего разума, моего тела…
Эван обманул меня! Он с самого начала знал, что не сможет прилететь ко мне на Альтаир! Потому что ему не позволят покинуть Дарий! Он навсегда останется на моей тёмной планете, в то время как я…
***
… вот уже больше часа стою на просторной террасе Аскорэора. Порывы обжигающе-ледяного Северного ветра настолько сильны, что кажется, ещё немного и они сорвут с меня развевающийся плащ. Типичное дарийское лето. Погода меняется с пугающей скоростью. Пожалуй, в этом и есть весь Дарий. Никогда не знаешь, что можно ожидать от этой Тёмной планеты. Поэтому, наверное, и хорошо, что несколько минут назад моя семья навсегда покинула Дарий.
Я дал себе слово, что не буду провожать их даже взглядом, но выполнить обещание оказалось выше моих сил. Поэтому я здесь. Молча наблюдаю, как в вечернем небе Дария растворяется яркая звезда – альтаирский дипломатический крейсер. Мгновенье - и яркая точка-вспышка окончательно сливается с тёмно-сиреневым ночным небосводом, превращаясь в одну из миллиарда безмятежных звёзд.
Трудно прощаться с теми, кого любишь. Ещё труднее знать, что, возможно, больше никогда не увидишь своих родных. Конечно, я бы очень хотел, чтобы моя семья, моя жена всегда были рядом! Но я не имею никакого морального права просить их об этом. Это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Слишком…
- Думаешь о ней? – проникновенный женский голос раздаётся за моей спиной слишком внезапно. Вздрагиваю от неожиданности. – Кто она Эван?
Я настолько погрузился в свои невесёлые мысли, что и не заметил, как на террасу вышла она - Айрис. Я всегда хорошо относился к дочке посла Ромеро, но сейчас она всё же выбрала не лучшее место и время для задушевных бесед.
- Ты о ком?
- О той, которая шла по трапу с твоим отцом и братьями. Кто она, Эван? Прости за бестактность, но я заинтригована. В какой-то момент мне показалась, что она… дарийка.
Впечатляющая женская наблюдательность! Подозреваю, вперемешку с ревностью. Видимо, Айрис действительно находится под сильным впечатлением от Ады, раз отважилась нарушить все правила этикета и задать мне напрямую столь бестактный с её стороны вопрос.
Признаться, мне настолько тошно от расставания с близкими и от жизни в целом, что абсолютно не хочется общаться со своей давней приятельницей. Жаль, что пресловутый этикет не позволяет мне сказать это Айрис прямо.
- Зачем тебе это знать?
- Она мне показалась знакомой.
Честный ответ на прямой вопрос. Интересно, где и когда Айрис могла пересекаться с моей Адой? Может, видела на днях в Аскорэоре?
Молчание затягивается. Настырная Айрис не уходит. Неужели она не понимает, что мне и без неё на душе тошно? Что я хочу побыть один? Что ж… Если единственный способ избавиться от общения с дочкой посла Ромеро – это прямой ответ на поставленный вопрос, она его получит.
- Да, Айрис. Она не альтаирка, - чувствую, моему терпению (а вместе с ним и тактичности) приходит конец. – Её зовут Ада. Она моя жена.
- Жена?!
Девушка произносит эту фразу на полу-выдохе. Почти испуганно.
- Как жена?!
Для меня никогда не было секретом, что я нравлюсь Айрис. Как мужчина. И это несколько осложняло всегда наше общение. Однако я рассчитывал, что её брак с высокопоставленным чиновником сведёт на нет юношескую влюблённость в меня, но, похоже, я ошибся.
- Ада?! – девушка растерянно отступает к двери, запинается о ножку стола, чуть не падает.
Всё это как-то глупо и неуклюже.
– Ада…
Не могу понять странную интонацию, с которой Айрис произносит имя моей жены. Горькая ирония, боль, вперемешку со… смирением.
- Ада… - надо отдать Айрис должное, она довольно быстро берёт себя в руки. - И давно вы женаты?
Скрывать детали нашего брака нет смысла. Всё равно отец официально признал мою жену. Вот только какое дело Айрис до всего этого?
- Три года.
- Три?! Но… Её не было рядом с тобой… Рядом с тобой была я! Ты поэтому никогда не давал нам шанса?
- Шанса на что? – моё недоумение не сложно понять. Между мной и Айрис всегда были предельно приятельские отношения. Ничего большего, а тут…
- Быть счастливыми, - девушка в открытую выпаливает то, что старательно скрывала не только от меня, но и от всех окружающих все годы нашего знакомства. Она, словно утопающий, хватается за непонятную мне соломинку. Всё-таки женская логика – странная вещь. Как можно искать оправдания мужчине за его нелюбовь к тебе?
Честно… Мне не хочется бы ранить чувства Айрис, но я уже изрядно подустал от этого бессмысленного разговора. В конце концов, я тоже живой человек. У меня может быть плохое настроение! Я просто могу хотеть побыть один! Особенно в такой вечер. Сил быть вежливым, дипломатично продумывая каждое слово, уже просто не осталось, поэтому…
- Айрис, давай начистоту. Никаких «нас» нет, не было и не может быть. Я люблю свою жену. И всегда её любил.
- Но… - девушка замолкает. Её светло-голубые глаза становятся похожими на застывшие кристаллы из-за накатывающих слёз. Расстроенная, она отступает к двери. Я уже готов вздохнуть с облегчением, всё же разговор выдался лично для меня не самый приятный, как внезапно Айрис останавливается. Вместо того, чтобы уйти с террасы, она оборачивается ко мне.
Странные всё же существа эти женщины. Переменчивы, как дарийский ветер. По мере того, как ледяные северные порывы, несущиеся с Катарских гор, сменяются тёплым морским бризом, взгляд Айрис меняется. На смену стеснению, печали внезапно приходит невольно пугающая меня отчаянная решимость. Я видел такую и раньше. Но не в мирное время, а в бою. Такой взгляд бывает у человека, которому уже нечего терять. Даже самоуважение.
- Я всегда любила тебя, Эван. Жаль, что мне не хватило смелости сказать тебе об этом раньше.
С нескрываемым удивлением смотрю на Айрис, которая откровенно идёт ва-банк.
- Я знаю, что мне никогда уже не суждено стать твоей женой. И я принимаю это, но… - последняя фраза даётся девушке явно не просто, но всё же она произносит её. – Я хочу, чтобы ты знал. Дверь моей спальни всегда открыта для тебя.
