Тимоти Зан - Охота на «Икара»
— Ну, пошли, — сказал я.
Я направился к двери, по пути прихватив один из высоковольтных разрядников — просто так, чтобы иметь под рукой хоть какое-то оружие. Никабар и Иксиль пошли рядом со мной, так чтобы в случае чего прикрыть меня. Ревс приоткрыл дверь и выглянул наружу, а мой напарник не спускал глаз с трех паттхов.
— Все чисто, — шепнул Никабар.
Он уже был в дверях…
— Каликси!
Я обернулся. Наск по-прежнему сверлил Иксиля взглядом, и в глазах его застыла зловещая угроза.
— Ты очень дорого заплатишь за то, что сейчас сделал, — негромко сказал посол. — Ты и весь твой народ. Вспомни этот вечер, когда твои соплеменники будут умирать от голода.
Иксиль посмотрел на него в ответ, лицо каликси оставалось невозмутимым, и я испугался, не пожалел ли он запоздало о том, какую сторону выбрал. Если Наск не просто кипятится и ему удастся убедить в своей правоте Генерального директора, то паттхи, пользуясь своей экономической мощью, вполне могут сделать несчастной жизнь народа каликси.
— Иксиль! — тихо окликнул его Никабар. Его голос словно развеял наваждение. Иксиль отвернулся от паттха.
— Да, — ответил он. — Идите вперед. Я пойду замыкающим.
Секундой позже мы уже шли по хорошо освещенному, но безлюдному коридору. Музыки по-прежнему не было слышно. Тишину нарушали только наши шаги.
— Что вы тут учинили? Распугали всех посетителей своим грозным видом? — проворчал я.
— Вроде того, — пробормотал Никабар.
— Надеюсь, что всех айиками вы тоже распугали, — проворчал я. — Наск говорил, у него целая армия охраняет здание.
— Так оно и было, — угрюмо согласился Иксиль. — Нам с Эверетом пришлось с ними основательно повозиться, пока вы с Никабаром отвлекали паттхов.
— И где же Эверет?
— Охраняет главное помещение клуба, — сказал Иксиль. — Это здесь, сразу направо.
Мы свернули за угол и очутились на аляповатом вращающемся танцполе, его мигающие огни зазывно вспыхивали, хотя танцоры давно разбежались, разбитые бокалы, лужи напитков и несколько оброненных шарфиков дополняли картину. Вокруг танцплощадки {со всех сторон, кроме той, с которой вышли мы) тесно стояли столики. На большинстве из них красовались брошенные бутылки и стаканы, стулья в беспорядке валялись на полу. Похоже, посетители клуба очень торопились покинуть столь гостеприимное заведение. Освещение было установлено так искусно, что большая часть столиков оставалась в глубокой тени, и это мне не очень понравилось.
Особенно учитывая то обстоятельство, что Эверета нигде не было видно. Ни на страже, ни за каким-либо другим занятием.
Никабар сделал то же самое наблюдение.
— Так где же он? — проворчал он.
— Не знаю, — ответил Иксиль, выворачивая из-за угла. — Может, вышел на улицу?
Или его похитили айиками и паттхи, подумал я, но говорить вслух не стал. Если так, то вечеринка еще далека до завершения.
— Где здесь дверь? — спросил я.
— За оранжевыми прожекторами в углу есть аварийный выход, — ответил Никабар. — Он ведет в проулок, отходящий от главной улицы.
— Будем надеяться, что Эверет там, — сказал я. — Иди вперед.
Никабар бесшумно двинулся вперед, через танцпол, к оранжевым прожекторам, мы с Иксилем пошли следом. В сверкании разноцветных огней мы были как на ладони. Мы уже на две третьи пересекли танцплощадку, когда я заметил слева, среди погруженных во тьму столиков, какое-то движение.
— Берегись! — крикнул я, тыкая пальцем в том направлении.
Но мое предупреждение запоздало. Полыхнула плазма, Никабар, бормоча под нос проклятия, упал на колено и принялся наудачу палить туда, откуда раздался выстрел.
«Черт!» — прорычал я, кинулся к морпеху и повалил его на пол. Иксиль прикрывал нас, паля очередями у нас над головами.
— Плечо, — сквозь зубы пояснил Никабар, его голос был еле слышен за шипением плазменника Иксиля и более громкими выстрелами трехмиллиметрового пистолета самого морпеха. — Терпимо. Ты его видишь?
Я не видел, хотя сумел заметить смутное движение в тени, когда наш невидимый противник передислоцировался для следующего выстрела. Но у меня все равно не было оружия, которым я мог бы снять его с этого расстояния, даже если бы и видел, куда стрелять. Тогда я, пригнувшись, метнулся к краю танцпола, схватил ближайший столик и наполовину толкнул, наполовину швырнул его Никабару.
Стол, треща по швам, затормозил там, где Никабар мог бы использовать его в качестве укрытия. Но почти сразу же плазменный шар полыхнул где-то справа от нашего противника. Кто-то душераздирающе вскрикнул. Жалобно-жалобно.
— Я снял его, — прокаркал хриплый голос. — Перестаньте! Я снял его!
— Оставайтесь тут, — тихо сказал Иксиль, бесцеремонно толкнув меня в укрытие — под стол к Никабару.
Пока я кубарем летел под прикрытие стола, каликси вскочил и припустил короткими перебежками по открытому пространству с такой скоростью и ловкостью, каких трудно ожидать от существа его размеров и телосложения. Пикс и Пакс уже пересекли танцплощадку, и я заметил, как они скрылись среди хаоса столов и стульев. Затаив дыхание, я смотрел, как бежит Иксиль. В любое мгновение новый выстрел из темноты мог прикончить моего напарника, а я уже ничего не мог поделать, и это было мучительно.
Но никто не стрелял. И вот Иксиль уже добрался до края площадки, пригнулся, чтобы максимально использовать столы в качестве прикрытия, и двинулся дальше.
Вдруг он остановился. Я снова затаил дыхание…
— Идите сюда, — махнул Иксиль нам, убирая плазменник в кобуру. — Это Эверет. Он ранен.
«А кто из нас не пострадал?», — чуть было не ляпнул я, но каким-то чудом сумел сдержать порыв души. Помогая друг другу, мы с Никабаром поковыляли через танцпол. В темноте между столиками вполне мог шнырять еще какой-нибудь вооруженный недоброжелатель — это тоже придавало энтузиазма, так что танцплощадку мы пересекли в рекордные сроки.
Эверет лежал рядом с грудой мебели, из которой во все стороны торчали ножки стульев. И он действительно был ранен. На бедре, чуть выше колена, красовался единственный, но очень серьезный ожог.
— Должно быть, я проглядел его, — объяснил Эверет, вымученно улыбаясь, пока Иксиль осторожно рвал его обуглившуюся штанину. — Вы уж меня извините.
— Не будем об этом. — Я забрал у медика оружие и произвел быстрый, но тщательный осмотр помещения. Если где-то и затаился в ожидании еще один стрелок, то на данный момент он вел себя очень тихо. — Все мы нынче не в лучшей форме. Где тот парень, что стрелял в нас?
— Где-то там. — Эверет кивком указал направление.
— Схожу посмотрю на него, — сказал я.
На куче обломков стульев через два столика от Эверета валялась груда тряпья. Злополучная груда оказалась еще одним из вездесущих айиками, он висел поперек сиденья стула, все еще сжимая в руке плазменник. Причина смерти была очевидна: попадание плазменного шара в спину с близкого расстояния. — Хорошая работа.
— Спасибо, — поблагодарил Эверет и зашипел сквозь зубы — Иксиль окончательно отодрал обуглившуюся ткань от раны. — Вы уж извините, что я не снял его раньше: я то терял сознание, то снова приходил в себя. Я даже не знал, что он там, пока он в вас не выстрелил. У тебя сильный ожог, Ревс?
— Болит чертовски, но не думаю, что рана серьезная, — ответил Никабар. Он стоял на одном колене рядом с Эверетом и рылся в медицинском чемоданчике, который лежал на полу рядом с нашим пострадавшим доктором. — Так как же так получилось, что они тебя не добили?
— Не знаю, — сказал Эверет. — Я просто рад, что так получилось.
— Я тоже, — сказал я. — Идти сможешь?
— А куда я денусь? — спросил Эверет. Он полез в свой чемоданчик, нетерпеливо оттолкнув Никабара, и достал два ожоговых пластыря. — Полагаю, ты знаешь, как ими пользоваться, — сказал он, протягивая один пакет Никабару.
— Я и не упомню, сколько раз мне приходилось в этом практиковаться, — проворчал Никабар, убирая с раны обгоревшую ткань; боль он переносил со стоическим терпением, без единого стона.
— А как ты, Маккелл? — спросил Эверет, аккуратно прикладывая пластырь к своей ране. — Насколько я помню, это вообще-то мы собирались выручать тебя.
— Со мной все в порядке, — заверил я. — Вполне обойдусь чем-нибудь от головной боли: они еще не успели перейти к более серьезным процедурам. Если не считать Иксиля, то я, пожалуй, в самой лучшей форме из всех нас.
— Смотри не сглазь, — предупредил Никабар. — Эверет?
— Я готов, — ответил медик и, поморщившись, разгладил края пластыря. — Хотя пока не подействует обезболивающее, мне, скорее всего, потребуется помощь.
Я вздохнул. Да, конечно, мы — просто самая подходящая команда, чтобы бросить вызов спруту паттхианской экономической тирании. Лучше не придумаешь. Человечество рассчитывает на нас. Плохи дела человечества.
— Что еще хорошего скажешь? — уныло ухмыльнулся я Эверету.
