Денис Ватутин - Легенда вулкана
— А вы не заметили, один он был в купе или нет? — спросил я.
— Я попыталась заглянуть, — честно призналась пани Аида, — но он загородил дверь своей тушей. От этого мне и стало любопытно: наверняка он был с какой-то женщиной… хотя непонятно, как такие мужчины могут нравиться…
Она закатила глаза и прищурилась мечтательно, словно слушала какую-то прелестную музыку, хотя я, кроме стука колес поезда, не слышал ничего.
— А потом? — спросил я.
— Потом мы вошли в буфет, заказали еды и выпивки, — ответила Аида, — я не пью по утрам, то есть когда проснусь… Но полковник захотел…
— Ну уж вас-то я точно не заставлял, — сказал молчавший доселе полковник.
— Да я просто капризничала! — с вызовом ответила Дронова. — Ну и что?
— Продолжайте, пани, — попросил я.
— Ну и вот, — продолжила она, — потом мы с Азизом стали играть в нарды на КПК, потом пришли вы с Ириной… Я так обрадовалась, что вас не убили!
— Спасибо, — кивнул я, — я тоже был очень рад, что с моими подопечными все в порядке…
— И вот я подхожу к самому главному, инспектор! — вдруг сказала Дронова, прищурив глаза.
— Инспектор? — невольно вырвалось у меня, я улыбнулся.
— Я всегда мечтала попасть вот в такую детективную ситуацию! — Дронова зарумянилась. — Я страх как люблю детективы… Еще тогда, на заводе, я так надеялась, что вы все раскроете… по маленьким уликам и мелочам… Я даже была разочарована, что вы не нашли убийцу… Но сейчас вы сможете, потому что я вам помогу…
— Огромное спасибо, — я не мог сдержать улыбки, — и кто же он?
— Я, к сожалению, не смогла разглядеть его лица, — пожаловалась она, и меня тряхнуло, будто током.
— Так?! — с нажимом произнес я.
— Вот так! — победоносно заявила полячка. — Да, я видела убийцу!
— Расскажите, пожалуйста, — попросил я.
— Вам я расскажу. — Ее вид был таким, словно она делает мне одолжение, затем она понизила голос: — Но это между нами.
Она обвела взглядом всех присутствующих, будто призывая их в свидетели.
— Итак, — она откинула прядь русых волос со лба, — как только мы сели в поезд, было столько нервотрепки… Ну да ладно, не буду вас грузить… Так вот… Я — художник и, как вы, наверное, знаете, пишу марсианские пейзажи. От охраны я узнала про то, что в нашем вагоне есть сзади турель. Я попросилась там поработать — ведь она выступает над крышей, а мне нужны панорамы. И вот сижу я в кресле стрелка, запах там потный и противный. Пялюсь в этот плексиглас и рисую шедевр за шедевром — такого нет на Земле! И тут вижу…
— Что?! — опередил мой вопрос второй повар, блеклый шатен.
— Что? — гордо вскинула голову наша туристка. — Человека, ползущего по крыше вагона, цепляющегося своими корявыми пальцами за покрытую сажей крышу раскачивающегося вагона. Тут внезапно полыхнула марсианская зарница, и в его зубах блеснул большой кинжал! Он лез по крыше, злорадно ухмыляясь, и я поблагодарила Иисуса, что не включила в кабине свет, который мог бы выдать меня… Я обмерла: вдруг его взгляд остановился на мне! И он вперил свои глаза, словно гипнотизируя меня… Рот его оскалился, и зубы сверкнули во вспышке молнии — он смеялся, глядя мне в глаза!..
— Э-э-э, Аида, — вмешался Азиз, — ти говориль, что лица не видиль, а ножь с зубами видель — как так?
— Да ну тебя в задницу, Азиз, — нахмурилась Дронова, — глаз художника — это тебе не глаз торчка! Я видела это лицо, но оно показалось мне серым и мертвым…
— Значит, лицо вы видели? — спросил я.
— Да! — раздраженно выкрикнула пани. — Видела! Но оно было искажено злобой и жаждой крови! Вот! Эти черты не подходят к нормальному человеку, и только теперь я поняла, что это убийца! Вообще было темно.
— А как он был одет? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие.
— Ну как? — Дронова поглядела на меня, словно я был Очень Глупым Человеком. — В комбез, как тут у вас на Марсе принято… В комбез, серый такой…
— В котором часу это было? — Я опять налил себе.
— Я вообще-то не засекла, — гордо сказала Аида, — но могу сказать точно! Мы собирались идти на вечеринку с вами, к пяти, а это было около четырех. Без четверти… Или нет: почти четыре… Как-то так…
— А что-то запомнилось вам в этом человеке? — спросил я.
— Да. — Дронова наклонилась над столом. — Когда он увидел меня, в его глазах мелькнул испуг! Испуг! Он развернулся и пополз обратно! Он испугался, что я увидела его… Боюсь, что меня тоже убьют, как свидетеля… Дэн! Помоги мне… Я не хочу умирать сейчас… Я еще не написала своей главной в жизни картины…
Она тяжело вздохнула и взяла правой ладонью свое левое запястье, будто считая пульс…
Я горячо поблагодарил ее за помощь, пообещав защитить. Она сказала, что, пожалуй, я должен неотлучно охранять главного свидетеля этого дела. Я сказал, что попробую, а Ирина посмотрела на меня с некоторой тревогой.
С Йоргеном разговаривать было бессмысленно, но Сибилла сказала мне, что из их перегородки плацкарты она видела тучного человека в комбезе Машинистов, похожего на бригадира поезда. За день он проходил раза два или три. Видела Аюми, которая ходила по вагону, и Криса, который около половины второго пыхтел с чемоданами, переезжая в другой плацкартный закуток, и охрану, несколько раз проходящую по поезду в течение суток…
Повара оба подтвердили, что видели бригадира в районе кухни несколько раз за день, и один раз он беседовал с пани Аидой, которая ругалась с ним, после чего он ушел, а туристы пришли в буфет.
Потом я говорил с шахтерами из вагона, где ехали наши туристы, но они не сказали ничего существенного: многие видели бригадира, Криса, Аюми, Дронову и других пассажиров, проходивших по плацкартному вагону. Как и ожидалось — времени никто не засекал.
Ирина глядела на меня глазами, полными надежды, а я понимал, что вряд ли эту надежду оправдаю.
Мне даже захотелось поговорить с ней — про Олимп, про эту базу. Я хотел донести до нее то, что пытался донести до покойного Дарби, — я думал, что нам надо сбежать по прибытии поезда. Я хотел убедить мою любимую женщину в необходимости такого поступка…
После этого вернулся Хмурый с медиком, которого звали Серый, и попросил меня пройти с ними.
Я сказал Ирине, чтобы она подождала, и пошел с ребятами.
Тело из купе уже унесли в холодильник буфета, что сразу отбило у меня аппетит.
Хмурый сказал, что бригадир до сих пор не найден, и выразил идею, что с ним что-то случилось, уже без всяких сомнений.
Я сказал, что, наверное, его убили, либо он прячется в угольном ящике, либо спрыгнул с поезда на ходу. Хмурый сказал, что пойдет в вагон с туристами начинать обыск, и попросил меня обождать его в купе…
Я спросил медика, что он думает по поводу тела покойного, — но он не сказал ничего интересного: уровень серотонина в крови был чуть завышен, и токсины в крови имеются, огнестрел, время смерти предположительно от двух до четырех часов, и надо сделать массу анализов. К тому же он добавил, что никогда не работал судмедэкспертом. Я вздохнул и сказал, что я никогда не был дознавателем.
Хмурый пошел осматривать вагон туристов, а я остался один в купе бригадира, сидя напротив койки, где убили Дарби…
Я неудачник — вот первая мысль, которая возникла в моей голове: а что, если бы я перешагнул через себя, как я это обычно умею, и сказал бы Дарби, что буду с ним дружить? А что, если бы я вообще не взял этой группы туристов? А что, если…
Я смотрел на койку, с которой вынесли тело…
Да… теперь я немного иначе думал про все, что мне довелось увидеть.
— Да, сэр, будьте так любезны, — сказал темнокожий бармен, кинув мне сдачу с доллара в виде двадцати пяти центов и подвинув ко мне телефон. — Вы знали Дарби Гордона?
— Дарби Гордон? — сказал я. — Впервые слышу…
— Но, прошу прощения, вы появились здесь незадолго до убийства… А теперь говорите, сэр…
— Я прошу прощения, виски со льдом, пожалуйста, — сказал я.
— Да, сэр, — ответил он, игриво подбрасывая бутылку. — Вы из полиции?
— Нет, что вы. — Я опрокинул стакан. — Я из муниципалитета, приехал к вам за отчетностью… Кстати, к вам не заходила в бар одна моя хорошая знакомая, Ирина Кожевникова? Она моя старая подруга, мне хотелось бы знать, мистер…
— Сэм! — протянул мне руку бармен. — Просто Сэм.
— Дэн, — улыбнулся я.
— Такая леди, со светлыми волосами и серыми глазами? — спросил он.
— Да, — кивнул я, — у нее каре, она ездит на синем «бьюике» шестьдесят седьмого года.
— Давно не видел ее, сэр, — ответил бармен. — Она заходила около недели назад с каким-то мужчиной средних лет…
— Как он выглядел? — спросил я, протягивая ему долларовую банкноту.
— Извините, сэр, я не разглядел его, — смущенно произнес бармен. — Он не заказывал ничего, заказывала только она, эта леди, а он сидел в дальнем углу возле музыкального автомата. Высокий, крупный такой, кажется, в свитере и брюках для гольфа, бежевых таких…
