Пьер Бордаж - Воители безмолвия
Ее ногти, покрытые серебристым лаком и остро заточенные по сиракузской моде, почти вонзились в столешницу. Тиксу чувствовал себя неуютно и вращался в кресле туда и обратно. Лампы вдруг брызнули снопом искр. Он ощутил покалывания в кистях и предплечье.
– Вселенная! Вы не церемонитесь со словами! Страховка Компании касается лишь личных вещей клиентов, но не вселенной!.. Особенно за восемь тысяч!.. Ниже самой низкой цены на рынке…
Повторяя эти слова, как плохо заведенный механический попугай, он прикидывал, каковы могут быть последствия скидки. Если он введет неверные данные в программу, деремат немедленно перестанет функционировать. Количество пассажиров, их пункт назначения, стандартная цена, способ оплаты – вся информация, относящаяся к деремату, поступала в центральную память зоны 1098-А. Полученную сумму следовало немедленно перевести на банковский счет Компании. Значит, оставалось всего две или три минуты на то, чтобы компьютеры провели подсчеты и обнаружили аномалию, два или три часа на то, чтобы контролеры центра управления взялись за изучение дела, и два или три дня, пока в агентстве не материализуется ринс.
Тиксу решил, что эта абсурдная игра в прятки с Компанией длится достаточно долго. Девушка давала ему прекрасную возможность покончить с бесславным пребыванием на этой планете вечного потопа. Почти весело он спросил:
– Вы сказали, восемь тысяч единиц?
– Почти… Это означает, что вы согласны?
Он попытался выдержать взгляд девушки, чьи глаза застыли всего в тридцати сантиметрах от его лица. Гиблое дело, но он мог позволить себе роскошь оказать услугу прекрасной сиракузянке, даже если та считала его последним из кретинов. К тому же история со спасением вселенной (от кого? от чего?) была намного интереснее лихорадочного бреда шахтеров.
– Вы знаете, я иду на огромный риск, фальсифицируя деремат…
Побежденный Тиксу, делая хорошую мину при проигрыше, пытался подчеркнуть важность своего поступка, героического поступка безвестного служащего, который с высоко поднятой головой расстается с карьерой за одну женскую улыбку. Она не выразила никакого восхищения. Он опустил глаза.
– Итак, за восемь тысяч мы имеем право на двойное путешествие – вы на Красную Точку, а я к неприятностям. Я, конечно, могу взять ваши отпечатки в знак признания долга, но это мало что меняет…
В сине-зелено-золотых глазах сиракузянки вспыхнули огоньки. Счастливая улыбка осветила ее лицо. В голове Тиксу возник образ белого цветка с синим пестиком. Он вдруг спросил себя, сколько же времени он не целовал женщину. Блеклые губы потаскух из бара не располагали к страстным поцелуям.
– Когда я могу отправиться?
– Как только пройдете медицинское обследование. Хотя Компания предоставляет вам специальную услугу, без медицинского контроля не обойтись… Видите кабинку?
Точно следуйте инструкциям на шаровом экране. Давайте договоримся: если психоконтролер не даст согласия, машина тут же остановит клеточное опознание. И как ни важно ваше путешествие для нашей дорогой Конфедерации…
Она не обратила никакого внимания на слова Тиксу и буквально полетела к кабинке, отделенной от главного помещения стеклянной дверью. Оранжанин набрал код включения психоконтролера.
У него было ощущение, что он совершает монументальную глупость. Использование деремата с нарушением правил ГТК считалось самым большим грехом. Теперь ему грозили не только внутренние санкции, но и уголовное наказание и внесение в Индекс раскатта. Он проклинал свою собственную глупость: он позволил обвести себя вокруг пальца, как последний из чужаков – так презрительно называли уроженцы Сиракузы всех, кто родился на других мирах.
И одновременно ощущал себя счастливым мальчишкой. Счастливым, что покончил со всей этой канителью, счастливым, что разделался с регламентом, счастливым, что подчинил действия своим мыслям. Красные лампочки психоконтролера погасли одна за другой. На экране справа вспыхнул черно-зеленый треугольник: пассажирка была физически способна перенести разложение и воссоздание клеток и ДНК. Тиксу был опечален: он уже не мог отменить свое решение. Ведь присутствие этой девушки, далекой и недостижимой, разбудило в глубинах его существа смутное чувство возврата к жизни. Она заставила его вспомнить о женщинах-алхимиках из древних легенд родной планеты, которые превращали угрюмые пустыни в плодородные земли. Явившаяся из далекого мира, столь же удаленная от него, как миры Центра от Окраины, она оказалась первым лучиком солнца в его нескончаемой зиме.
Через несколько мгновений она уже стояла перед ним. Ее окружал серо-голубой ореол: она слишком поспешно покинула кабину, и психоконтролер не успел рассеять световое поле обследования. Она действительно очень спешила.
– Все готово?
– Почти все, – нехотя ответил Тиксу. – Остается отрегулировать… финансовую проблему… Назовем это для удобства регулированием!
Юмор служащего, жалкий юмор того, кто теряет все, ее не тронул. Она достала радужную сумочку, инкрустированную рубинами, из внутреннего кармана накидки.
– Отдаю вам все. Сиракузские деньги, которые я не успела поменять на стандартные единицы. Проверьте: это соответствует восьми тысячам единиц.
– Я вам верю, – выдавил Тиксу.
Он совершал уже не первую непоправимую ошибку и в глубине души был этим доволен: у него всегда были нелады с межпланетным обменом.
– Ах да, я едва не забыл: у нас деремат очень древней модели, если не сказать совершенно устарелый…
– Но он работает?
В голосе путешественницы вновь появились нотки беспокойства.
– Да, но проблема в другом… Он обладает некоторыми недостатками, которые устранены в новейших моделях… Поймите, Двусезонье расположено далеко от всех и…
– Что за недостатки?
Он опять ощутил тяжесть ее взгляда. И покраснел до самых волос. По его лбу и шее побежали струйки пота. Горячие ручейки от подмышек текли по коже, делая липкой рубашку.
– Он запрограммирован на перенос человеческих клеток. Только человеческих клеток. Иными словами, он перенесет только ваше тело. Ваша одежда за вами не последует. И никакой другой предмет… Все, что необходимо для путешествия – сумочка, чемодан, наличные деньги, – останется тут. Вот почему я спрашивал, знаете ли вы кого-нибудь, на чей адрес я мог бы запрограммировать вашу рематериализацию.
Девушка молчала. Чувствовалось, что она боролась сама с собой: на лбу появилась глубокая вертикальная складка, и вновь предательски задрожала нога. Целомудренные сиракузянки никогда не снимали одежд в присутствии посторонних, а тем более облеган. Белизна их кожи была одним из главных канонов Церкви Крейца и сиракузской эстетики, а потому они избегали того, чтобы лучи звезд солнечного типа попадали на их драгоценную эпидерму. Охваченный безумной надеждой задержать ее на минуту, на час, на сутки, Тиксу жестко добавил:
– Вы появитесь на Красной Точке столь же обнаженной, как и в день своего рождения, мадам! А ведь эту планету не стоит рекомендовать для посещений…
Она окинула его таким презрительным взглядом, что он пожалел о сказанном.
– Я там никого не знаю, – глухо пробормотала она, – Вернее, не знаю, где живет человек, с которым должна встретиться.
– Весьма… печально.
– Полагаю, других возможностей нет…
– Есть! Отказаться от этого путешествия. Или немного подождать, чтобы подготовиться к нему. Если хотите, я вам помогу…
– И речи быть не может!
Он понял, что ему не поколебать решимости собеседницы. Он набрал код, соответствующий трехмерной карте столицы Красной Точки. По экрану побежали залитые красным светом улицы и руины зданий.
– Я сам никогда не был на Красной Точке, – сказал он. – Но знаю, что за пределами столицы нет ничего, кроме пустынного континента. Думаю, вы не хотите оказаться обнаженной и без воды в пустыне, где шестьдесят пять градусов по Цельсию… На этой карте видны разрушенные здания в южном квартале города…
. Он повернул экран в ее сторону.
– По документам, в этих руинах живут лишь бродяги. Неумеренное потребление наркотика под названием «порошок радости» делает их зачастую агрессивными. Там, в ожидании лучшего, вы, быть может, раздобудете какие-то лохмотья. Будьте осторожны: Красная Точка – главное место незаконной торговли, занесенной в Индекс, в частности, торговли человеческим товаром, рабами. Не рассчитывайте на конфедеральную полицию в случае неприятностей. Там все служители закона едят из рук преступников. Думаю, самым лучшим для вас будет запрограммировать вот это место. – Карта застыла на изображении полуразрушенного четырехэтажного дома на пустыре. – Как вы думаете?
– Я уже не думаю! – ответила она резко. – У меня нет выбора. Если я вас правильно понимаю, то вынуждена путешествовать обнаженной и разоренной, когда прибегаю к услугам вашей компании?
