Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 21
Лангли поднял взгляд. На подвижном улыбающемся лице Чантавара пылал лихорадочный румянец. В глазах появился охотничий блеск.
— А собственно, что за спешка? — поинтересовался космонавт.
— Причин тут несколько. А основная в том, что он может оказаться носителем какой-нибудь инфекции, к которой у человека отсутствует иммунитет. У нас уже были случаи подобных эпидемий.
— Мы находились на Холате около двух месяцев. Никогда в жизни не чувствовал себя здоровее.
— Тем не менее это нуждается в проверке. Далее, как он собирается жить, если не будет воровать? Этого также нельзя допустить. Есть ли у вас хоть какая-нибудь мысль, куда он мог отправиться?
Лангли покачал головой.
— Я должен серьезно подумать, — сказал он осторожно. — Может быть, я и найду ответ, но обещать ничего не могу.
— Ладно, — сухо сказал Чантавар, — на сегодня достаточно. Пойдемте слегка перекусим.
Он поднялся, Лангли последовал за ним, двое охранников загрохотали в ногу у них за спиной. Космонавт почти не обращал внимания на залы и антигравитационные шахты, по которым его вели. Он спрятался в скорлупе собственного безнадежного отчаяния.
«О, моя дорогая, я так и не вернулся. Ты ждала, состарилась, умерла, а як тебе так и не пришел. Я… я прошу прощения, моя бесценная, извини меня. Да простит меня Прах».
А где-то подспудно сверлила острая холодная мысль, полная беспокойства и подозрений: уж слишком приветливым показался Чантавар. А ведь он — большая шишка. Почему он лично возглавил охоту на Сариса? Его объяснения были несерьезными, истинная причина крылась в другом…
«А что я могу с этим поделать?»
Глава 4
В доме верховного комиссара металлургии министра Юлайна шел прием. Собирались сливки общества со всей Солнечной системы и ближайших звезд, и Чантавар прихватил с собой экипаж «Эксплорера».
Лангли следовал с министром вдоль высокой колоннады, в широких пролетах мягко мерцал воздух, освещая фрески на стенах. Позади вышагивали шесть телохранителей — абсолютно похожие друг на друга гиганты. Чантавар объяснил, что это его персональные рабы — результат клонирования в экзогенном танке. Что-то в них было не совсем человеческое.
Космонавт постепенно преодолевал чувство неловкости, хотя по-прежнему не представлял себе, как можно достойно выглядеть, когда у тебя из-под туники торчат тонкие голые ноги.
С тех пор как их освободили, он, Блаустайн и Мацумото редко выходили из дворцового помещения. Обычно они сидели напротив друг друга, почти не разговаривая, лишь изредка тихо поругиваясь полными боли голосами, — все было еще слишком внове, слишком опустошающе неожиданным.
Они приняли приглашение Чантавара без особого интереса. Какие могут быть дела у трех призраков на светском приеме?
Их жилище было достаточно роскошным — мебель, принимающая форму твоего тела и подбегающая по первому зову, чудо-ящик, который тебя вымоет, вычистит, сделает массаж, а напоследок спрыснет твою отдраенную шкуру одеколоном, мягкие, ласкающие глаз пастельные тона вокруг. Лангли вспомнил: видавший виды передник брошен на кухонный стол, перед ним банка пива, за окном ночь Вайоминга и Пегги, сидящая рядом.
— Чантавар, — неожиданно спросил он, — вы еще держите лошадей? — В этом ныне земном языке, которому его научили, было слово для названия животного, а поэтому, может быть…
— А почему вас это… я не знаю. — Министр был явно озадачен. — Не припомню, чтобы видел хоть одну, кроме как в исторических фильмах. Думаю, если их нет на Земле, то должны быть… да… должны быть немного… на Торе, для развлечения. Лорд Браннох часто утомляет гостей разговорами о лошадях и собаках.
Лангли вздохнул.
— Если даже их нет в Солнечной системе, можно было бы синтезировать, — предложил Чантавар. — У нас могут делать на заказ просто отличных животных. Хотите как-нибудь поохотиться на дракона?
— Спасибо, не беспокойтесь, — ответил Лангли.
— Сегодня здесь будет множество важных лиц, — сказал Чантавар. — Если вы в достаточной степени кого-либо расположите — считайте, ваше будущее решено. Держитесь подальше от леди Халин: ее муж ревнив, и вы закончите жизнь рабом со стертой памятью, даже если бы я захотел вмешаться. Не принимайте близко к сердцу то, что увидите… В частности, кое-кто из интеллектуалов помоложе затеяли своего рода игру в высмеивание современного общества и будут счастливы, если вы их поддержите. Но в то же время избегайте высказываний, которые могут счесть опасными. Иными словами, ни во что не ввязывайтесь и постарайтесь просто приятно провести время.
Они уже не шли пешком, а сидели на удобных скамьях, установленных на движущейся дорожке, к которой поднялись на гравилифте — от движения без опоры захватывало дух. Их поездка — Лангли оценил ее мили в три — закончилась возле ворот с искусственными водопадами по сторонам. Они проследовали в ворота между рядами охранников в шитых золотом ливреях.
Первым впечатлением Лангли была необъятность. Помещение имело с полмили в диаметре и было заполнено ослепительным водоворотом тысяч гостей. Казалось, крыши у него нет и все происходит под тихим ночным небом, полным звезд, и Луной. Но он решил, что вверху все же есть невидимый купол, и представил себе, как с его головокружительной высоты выглядит это захватывающее зрелище внизу.
В воздухе витал едва уловимый аромат — всего лишь намек на свежесть, из скрытых источников доносилась музыка. Лангли попытался прислушаться, но все заглушали голоса. Да и сама музыка была какой-то бессмысленной — отличалась сама гамма. Он пробормотал Блаустайну 8°11о уосе[3]:
— Всегда думал, что после Бетховена было написано не так уж и много, и, похоже, это распространяется и на отдаленное будущее, мир не изменился.
— Аминь, — сказал физик. Его тонкое с длинным носом лицо было мрачным.
Чантавар представил их хозяину, который оказался неправдоподобно толстым и багрово-фиолетовым, но не без определенной силы в маленьких черных глазках. Лангли припомнил, как подобает сотруднику одного министра приветствовать другого министра, и преклонил колено.
— Человек из прошлого, а? — Юлайн прочистил горло. — : Интересно. Очень интересно. Нужно как-нибудь поболтать с вами подольше. Кгхм… Н-ну и как вам тут?
— Впечатляюще, милорд, — ответил Мацумото с невозмутимым видом.
— Хм-м-м. Ха. Да. Прогресс, изменения.
— Чем больше изменений, милорд, — отважился Лангли, — тем меньше перемен.
— Хм-ф. Хо! Да. — Юлайн отвернулся, чтобы поприветствовать кого-то еще. — Отлично сказано, приятель. Действительно отлично. — В голосе слышался сдерживаемый смех.
Лангли поклонился молодому человеку с пятнами на щеках.
— Выпивка, сюда! — продолжал тот. К ним подкатил столик, он снял с него два хрустальных бокала и подал один Лангли. — Я хотел с вами встретиться с тех самых пор, как только услышал о вас. Я провожу исторические исследования в местном университете. Занимаюсь общностью взглядов мыслителей, которые пытались соотнести искусство с состоянием общества в целом.
Чантавар приподнял бровь. На фоне множества драгоценностей и роскошных одежд его исключительно простой костюм обращал на себя внимание.
— Ну и как, мой друг, пришли к каким-нибудь выводам? — поинтересовался он.
— Определенно, сэр. Я нашел двадцать семь книг, где авторы соглашаются, что первобытная, мужественная стадия культуры порождает соответствующее искусство — простое и сильное. А вот украшательство и излишества вроде наших отражают упадок общества, где разум превалирует над душой.
— Ах вот как. Вы когда-нибудь видели произведения искусства, созданные на ранних стадиях освоения Тора, когда они все время сражались с природой и друг с другом и были известны как самое грубое племя во Вселенной, обладающее лишь кулаками? Их основным элементом являются наисложнейшие из когда-либо виденных переплетения виноградных гроздьев. С другой стороны, в последние дни Марсианской гегемонии они обратились к простоте кубизма. Вы читали комментарии Сардью? Шимарриона? Или девять кассет «Исследования Тзник»?
— Видите ли… видите ли, сэр, в моем списке они есть, но даже с помощью роботов… так много нужно прочитать и…
Чантавар, явно развлекаясь, тут же доказал обратное, а затем начал приводить взаимоисключающие примеры из истории за последние три тысячелетия. Лангли воспользовался случаем и покинул сцену.
Довольно привлекательная женщина с глазами слегка навыкате схватила его за руку и рассказала ему, как это потрясающе увидеть человека из прошлого, и что она уверена, что это была такая интересная эпоха, когда они были такие мужественные. Лангли почувствовал облегчение, когда старик с резкими чертами лица позвал ее к себе, и она отошла, надув губы. Очевидно, в Технате женщины занимали подчиненное положение, хотя Чантавар мельком упоминал о немногочисленных великих женщинах-лидерах.
