Андрей Ливадный - Башня
Я не дал высказаться ему до конца. В моем сознании вдруг начали всплывать все неприятные моменты, какие только можно было раскопать в памяти.
Пошел ты!… Убирайся прочь!
Не боишься?
Чего мне боятся?! – Я уже слабо контролировал собственную ярость.
Я могу сделать твою жизнь невыносимой.
Хорошо. Попробуй. – Удивительно, но в тот миг ко мне вернулось самообладание. – Попробуй тронуть мою семью, и посмотрим, кто из нас…
Я вдруг понял, что он исчез. Источник непонятного голоса более не присутствовал рядом – это я почувствовал совершенно отчетливо.
…
В тот вечер мы с Ланой повздорили по какому-то пустяку.
…
Глухая ночь.
Я сижу на втором этаже квартиры подле недостроенного зимнего сада.
Мысли пульсируют в голове не стихающей болью.
Сознание не перевернулось. Усталость свинцовая. За окнами ночь расплакалась дождем. Ветер шумит, хлещет по тонким стеклам косыми струями, до срока пожелтевшие листочки ясеня липнут к окну.
Тускло светиться экран монитора.
Пять строк на сером фоне окна программы:
Мы убили друг друга… Прости…
Черный ангел был шафером нашим,
Две дороги, что в стороны шли,
В прошлом будущем и настоящем,
Вдруг заставили слиться в пути…
Как? Как объединить две половинки души? Как обрести утраченный покой, гармонию в восприятии расколотого надвое мира?
Помню, подумалось тогда: эгоист. Жалеешь себя? А каково приходиться Лане ?
Не знаю, чем бы окончились мои ночные размышления, но сдаваться я не собирался. А тем более подчинятся абсурдным требованиям непонятного голоса. Проще успокоиться, не бередить душу и память, а просто пойти спать.
Глава 4. Кольцо Фригайды
Утром мы помирились.
Глупо было вздорить по мелочам, когда происходили такие события.
Я рассказал Лане о голосе, она о посещении Башни.
– Уж не Клементий ли разговаривал со мной? – Интуитивное предположение показалось мне в тот момент если не обоснованным, то, по крайней мере, допустимым.
– Может и он. – Согласилась Лана, и в ее глазах вдруг вспыхнул недобрый огонек. – Если это так, я узнаю об этом, не волнуйся.
Некоторое время мы молчали, потом оба одновременно хотели что-то сказать и, заметив это… рассмеялись.
Я вдруг подумал: как странно слышать смех, словно мы успели отвыкнуть от простого проявления человеческих чувств.
В глазах Ланы таилась та же мысль.
Мы начинали понимать друг друга.
– Меня волнует Круг. – Произнесла она. – Не могу понять, какие-то смутные образы рвутся наружу, но мне не уловить их…
– Наверное, должно пройти некоторое время. – Предположил я. – Если ассоциации возникают, то они не пропадут всуе.
– Возможно… – Вздохнув, согласилась Лана. – Я постоянно ощущаю тревогу. И Nebel беспокоится. Как будто чувствует что-то.
Упоминание о сущности Хранителя вновь всколыхнуло воспоминания, а с ними и определенные, преследующие меня на протяжении последнего времени мысли.
– Лана, я хотел сказать тебе: по-моему, я нашел разгадку твоего физического сходства с образом Вильгельмины. По крайней мере, не отвергай с ходу моего предположения.
– Хорошо – согласилась Лана.
– По моим воспоминаниям получается, что Хранитель сопровождал Самуэля до территории современной Германии. – Я начал издалека, чтобы провести несколько аналогий. – Ты обнаружила сущность Хранителя в одном из католических храмов, недалеко от провинциального города, приблизительно в той же местности, верно?
– Да, он на протяжении веков скрывался в древнем кресте, который носили на груди служители того храма.
– Здесь мои воспоминания совпадают с действительностью. – Подытожил я.
– Допустим.
– Давай теперь попробуем принять одно допущение. Самуэль был привлекательным мужчиной. Его краткое пребывание здесь, на территории древней Руси, вполне могло оставить чисто физический след.
Лана кивнула. Она понимала, о чем я говорю.
– Ты коренная уроженка той местности, где мы встретились с Самуэлем. – Продолжил я. – Если уж пробовать правдиво объяснить физическое сходство между тобой и Вильгельминой следует признать, что…
– Во мне течет кровь Самуэля? – Прервала меня Лана. – Ты это хотел сказать?
– Да.
– Возможно, ты прав. – Лана глубоко задумалась. – Я не помышляла о таком обороте событий. – Наконец произнесла она. – Но мне кажется, ты прав. Остается понять, как во мне пробудились воспоминания. Это не может являться генетической памятью?
– Думаю, нет. – Я отрицательно покачал головой. – У тебя память Вильгельмины, а не Самуэля. Так что гены дали тебе лишь облик…
– Который должен был, каким-то образом, наполнится содержанием, верно?
– Да. И это пока остается для меня загадкой. Так же как и мои воспоминания.
– И что мы будем делать?
– Думать. Искать ответ. Мы знаем уже достаточно много. Родина Вильгельмины – Англия. Слова Самуэля, относительно графства Йоркшир, прямо указывают на это. Затем, дата Ледового Побоища дает нам привязку ко времени. 1242 год. Вильгельмина жила в тринадцатом веке от рождества Христова. Думаю, что постепенно мы с тобой распутаем весь клубок… – Я ободряюще улыбнулся.
* * *Постепенно не получилось.
В очередной раз выходя в астрал, Лана не предполагала, как близки грядущие события.
Ободренная удачным опытом она, прежде чем направиться к Башне, заглянула в Тоннель, потом снова окунулась в наполненную энергиями Бездну, и вдруг ей в голову пришла дерзкая мысль: а что если попробовать повторить опыт Вильгельмины? Хотя бы в малом масштабе? Получилось же с энергетическим куполом, установленным над Башней?
Мысль уже не отпускала, и она решилась попробовать.
В рассудок почему-то не шли иные образы, кроме скал.
Хорошо. Пусть это будет скала. Главное чтобы получилось.
Лана прикрыла глаза, чтобы не видеть окружающей черноты, и стала сосредоточенно думать, формируя четкий мысленный образ.
Прошло некоторое время, и она начала ощущать дурноту, словно ее внезапно стали покидать силы.
Процесс начался внезапно и происходил так стремительно, что Лана испугалась вероятных последствий: оказаться совершенно обессиленной в Бездне, – ничего худшего она и представить не могла.
Нет, наверное, не получиться …
Она открыла глаза, по-прежнему ощущая непомерную слабость, граничащую с обмороком, и вдруг…
Лана едва поверила собственным чувствам: перед ней возвышалась СКАЛА .
Расходуя последние силы, она поднялась до уровня плоской площадки, венчавшей новоявленное образование. На каменистой почве росли мох и трава, несколько деревьев возвышались на краю обрыва, одно, высохшее, с обломанными сучьями лежало попрек площадки.
Лана без сил опустилась подле него.
Получилось…
Слабость оказалась столь велика, что не оставила сил даже на восторг.
Мгновенно начали слипаться глаза, и она уснула, едва заметив, как силуэт Nebel а отделился от ее астрального тела, и начал кружить над площадкой, охраняя ее обморочный сон.
* * *Лана не знала, сколько прошло времени, но проснулась она на Скале.
Непомерная усталость отступила, она чувствовала себя бодрой, отдохнувшей и почти счастливой…
Радость от нового открытия, явного, уже неоспоримого подтверждения своих возможностей, несколько омрачали мысли о предстоящем посещении Башни.
Она понимала, что если Клементий замешан в событиях последних дней, то разговор с ним не будет легким и приятным.
Призрачный силуэт Nebel а по-прежнему кружил над Скалой, то вспыхивая остро отточенными гранями клинков в потоках невидимых энергий, то тускнея, до туманного, размытого образа, полностью отвечающего его новому имени собственному…
Почувствовав пробуждение хозяйки, он спустился ниже.
В Башню Nebel. И будь начеку.
…
Приближаясь к Башне, Лана с удовлетворением отметила, что энергетический купол на месте.
Преграда беспрепятственно пропустила ее и превратившегося в сгусток тумана Nebel а.
Она постучала, но ей опять никто не ответил.
Лана открыла дверь и вошла внутрь.
Создавалось впечатление, что она и не уходила никуда. По-прежнему пылал огонь в камине, бросая по стенам мятущиеся блики, сгорбленная фигура Клементия все так же неподвижно застыла в кресле, хотя Лана понимала, что он чувствует ее присутствие.
Необъяснимое, но явное равнодушие вдруг всколыхнуло ее чувства.
Лана уже не в первый раз сталкивалась с похожим явлением, когда она начинала действовать решительно, властно, словно не привыкла оглядываться на последствия, или даже думать о них.
