Николай Романов - Гвардеец
Однако больше вспомнить он ничего не успел, потому что ожил интерком:
— Вниманию господина Остромира Приданникова. Капитан судна срочно просит вас прибыть на мостик. Мостик расположен на палубе А.
Осетр слегка опешил. Он бы скорее поверил, что в каюту войдет мегера Аня, чем в возможность вызова к капитану. Что могло понадобиться от него командиру «Дорадо»? Внутрисудового распорядка вроде бы не нарушил…
Интерком повторил объявление.
Осетр поколдовал с клавиатурой местного информатория, и на мониторе появился план внутреннего устройства «Дорадо». Так, поглядим, как попасть на мостик…
Оказалось, не столь уж и трудно. Пройти к ближайшему лифту, а там — на два этажа вверх и по коридору, обозначенному цифрой «один». Ну разумеется, от мостика должен вести первый и только первый коридор, а от него уже должны расходиться второй, третий и так далее… Впрочем, вся палуба А на плане была выкрашена в красный цвет, а в графе меню «Доступ» значилось: «С целью обеспечения безопасности во все помещения, отмеченные на плане красным цветом, проникновение пассажиров запрещено».
Осетр вернул книгу в чемодан, выскочил из каюты, споро проследовал к лифту, вошел в кабину и нажал кнопку «Палуба А».
Над пультом всплыла триконка «Наберите код доступа».
Осетр растерянно нажал кнопку во второй раз.
На сей раз ожил интерком.
— Простите, сударь, господ пассажиров не ждут на палубе «А», — сказал строгий мужской голос.
— По интеркому меня только что вызвали к капитану, — объяснил Осетр.
— Назовите ваше имя, пожалуйста!
Осетр представился.
Через мгновение пол под ногами чуть дрогнул и тут же замер. Несколько секунд ничего не происходило, но вот стена-дверь исчезла, открывая доступ в коридор.
Рядом с лифтом стоял вахтенный. Выражение физиономии его было откровенно вопросительным.
— Пассажир Остромир Приданников, — сказал Осетр. — Меня вызвали к капитану.
— Попрошу подождать. — Вахтенный, не сводя глаз с гостя, буркнул что-то в висящую возле рта скобку микрофона.
На правом ухе у него висел наушник.
Прошло несколько мгновений, и вахтенный вытянулся, будто перед ним внезапно возник начальник:
— Слушаюсь!
Он повернулся к Осетру:
— Следуйте за мной, пожалуйста!
«По крайней мере арестовывать меня вроде бы не собираются», — почему-то подумал Осетр.
Мысль об аресте была, конечно, дикой, но для чего еще могут вызвать отпускника к капитану транссистемника, на котором оный отпускник летит?.. Только в одном случае — оный отпускник объявлен в общегосударственный розыск (слава богу, если ошибочно!), и велено его немедленно арестовать, где бы он ни находился…
Осетр и сам понимал, что это ерунда, но дурное предчувствие почему-то не покидало его сердце. Бывает иногда такое — вроде бы и не совершил ничего предосудительного, а глухая непонятная вина живет и живет в душе, незваная и тяжело переносимая…
Он двинулся следом за вахтенным, теряясь в догадках.
Впрочем, у вызова к капитану могла быть и иная причина — если кто-то из пассажиров нажаловался на кадета-«росомаху» Приданникова за неприличное поведение. В принципе давешняя зеленоволосая вполне могла. Судя по повадкам, дамочка была не из простонародья и не из шибко умных — такие вполне могут начать качать права. А на судне во время рейса капитан — это всё. И судья, и прокурор, и адвокат. Да и палач, к слову…
Вахтенный провел Осетра мимо череды затянутых перепонками люков, которые любой штатский ничтоже сумняшеся назвал бы словом «двери». Над этими самыми «дверями» красовались триконки с ничего не говорящими аббревиатурами. Глядя на эти триконки, Осетр быстро успокоился. Некоторые аббревиатуры могли вызвать улыбку.
«УХО», например. Или «ССУ»… Первое, наверное, — управляющий хозяйственным отделом. Командир горничных, стюардов и смотрителей за автоматическими уборщиками… А второе — система какого-то управления… Стратегического, к примеру… Ага, на гражданском судне… Скорее уж — специального…
Возле люка с триконкой «КОК» вахтенный остановился.
«КОК? — удивился Осетр. — Капитан очень крут?..»
— Вам сюда! — сказал вахтенный, кивая на люк.
Перепонка заколебалась и исчезла, недвусмысленно приглашая гостя зайти внутрь. Осетр беспомощно глянул на вахтенного и шагнул вперед.
Неведомый «КОК» оказался не слишком большим. Вместо трех стен тут были видеопласты, которые с первого взгляда можно было принять за большие окна. А со второго становилось ясно, что окна эти открываются вовсе не в забортное пространство — они показывали помещения судна: коридоры, по которым топали в свои каюты пассажиры, спешащие подготовиться к новому прыжку; кают-компании с непривычно пустыми столами; какие-то рубки, заполненные аппаратурой неизвестного назначения. На одном из видеопластов Осетр увидел собственную физиономию. Изображение было неживым, и сразу становилось ясно, что это документ.
Перед экранами висели виртуальные клавы, за некоторыми сидели люди в серой форме и с погонами на плечах.
Один из них, рыжеволосый тощий тип, повернулся к вошедшему Осетру, встал:
— Кадет Приданников?
Погоны были не армейские. Зато тон, каким задали вопрос, определенно был армейским. Осетр вытянулся и щелкнул каблуками:
— Так точно!
— Я командир охраны корабля майор Мурашко. — Рыжеволосый дернул подбородком совсем по-уставному. — Нам пришла хивэграмма от некоего Константина Константиновича с индексом «Воздух». Вам известно, кадет, кто такой этот самый Константин Константинович?
Осетр кивнул. Еще бы не известно!.. За позывным «Константин Константинович» скрывался штаб великого князя Владимира, а штабные хивэграммы для любого «росомахи» — приказ, требующий немедленного исполнения. Даже если ты простой кадет и находишься в законном отпуске… А индекс «Воздух» означал, что команда корабля должна оказать адресату хивэграммы любую посильную помощь. Даже если корабль — обыкновенное пассажирское судно, а адресат всего-навсего пассажир этого судна. Впрочем, чисто пассажирских судов, как известно, не бывает — любой пассажирский с виду корабль в случае необходимости может быть превращен как минимум в военный транспорт…
— Полученная хивэграмма касается вас, кадет, — продолжал рыжий майор. — Идемте со мной!
Майор Мурашко вывел Осетра из помещения с триконкой «КОК» и провел к помещению с триконкой, на которой значилось «456». Находились оба помещения на одном этаже. Судя по всему, место, куда Осетра привели, было каютой.
Зашли внутрь. Так и есть, каюта.
— Присаживайтесь вот сюда, кадет, — сказал майор. — Сейчас приказ, содержащийся в хивэграмме, будет выполнен. А я пока оставлю вас одного.
Осетр сел в кресло перед темным видеопластом на стене каюты.
Чпокнула перепонка люка за его спиной: майор вышел. А потом видеопласт расцветился, и на нем появился Дед. Собственной персоной.
Глава шестая
— Вот ведь дьявол! — Майор Мурашко был зол, как непохмелившийся боцман со средневекового клипера. — Не могли они прислать хивэграмму чуть ранее?
Это был несомненно риторический вопрос, и Осетр не стал на него реагировать. Все равно рыжий майор в его ответе не нуждался. Просто приди приказ чуть ранее, когда еще не отвалил от «Дорадо» местный шаттл, и у майора было бы сейчас гораздо меньше хлопот…
А у него, Осетра, наоборот — больше.
— Ладно, сами виноваты. — Мурашко перестал метать молнии в пространство. — Не надо было опережать расписание… — Он повернулся к Осетру. — Что еще вам потребуется, кадет?
— Комплект номер два.
— В кладовой должны быть. — Майор схватился за говорильник, потыкал сенсоры. — Антон! Срочно нужен комплект номер два.
— Через двадцать минут будет готов.
Мурашко сверкнул глазами в сторону Осетра и выругался:
— Через десять минут, Антон Батькович. Не забыл еще, что ты сержант запаса?
В говорильнике недовольно проворчали:
— С вами забудешь, майор… Вы мертвому напомните!
— Ну так в колонну по одному! Через десять минут доставишь в отсек номер пятьдесят пять.
— Пятьдесят пять? — Голос неведомого Антона зазвучал металлом. — Будет сделано, майор… Кого-то сбрасываем?
— В колонну по одному, я сказал! И без вопросов! Много будешь знать, скоро состаришься! — Майор нажал кнопку отбоя.
Он определенно получал удовольствие от того, что отдавал приказы, и Осетр понимал его удовольствие. Оба они, по большому счету, были формально невоенными людьми (кадет-выпускник Приданников — еще; а майор Мурашко, судя по всему, уже), но у них была душа военного человека, и потому они с удовольствием отдавали или выполняли приказы…
