Пьер Бордаж - Воители безмолвия. Мать-Земля
— Мы также не забываем, что вы недавно потеряли всю вашу семью в трагических обстоятельствах, — подхватил первый мудрец, смягчив свой тон. — Ваши гены зовут вас как можно быстрее отправиться на Сбарао, чтобы закончить дело умиротворения, которое начал ваш отец, сеньор Донс Асмусса. Если таков ваш выбор, мы будем его уважать. Но перед этим вам надо сыграть роль, к которой вы готовились три года с рвением, достойным хвалы… Соберитесь с силами, воин!
— И ни о чем не сожалейте! — закончил Хартиг, взмахнув красными рукавами. — Вы не гениальный ремесленник, каким был Лоншу Па, и вы не вынесли бы ничего стоящего из склепа! Эти фильмы в таком состоянии, что надо было обладать отсталым умом Лоншу Па, чтобы привести их в порядок!.. И последнее: рыцарь Лоншу Па умер сразу после вашего отлета с Красной Точки. Наш агент считает, что он покончил с собой…
Эта новость поразила воина — его словно ударили дубинкой. Лоншу Па покончил с собой?.. Даже если рыцарь выглядел разочарованным и циничным, он слишком высоко ценил дар жизни, чтобы подчиниться импульсу самоубийства… Филп заметил, что Хартиг и четыре старца внимательно следят за ним, словно читая его мысли. Они изобличили его, хотя он никому не рассказал о своем ночном походе. Он превратился в легкую мишень, доступную для стрел этих одновременно остекленевших и пламенных взглядов. Стоя перед этими пятью людьми, он испытывал странное ощущение пустоты, тянущей к нему свои холодные щупальца, пустоты, прикрытой железной волей и огненной броней. Они дали время своим словам перестроить его дух, а когда сочли, что достигли желаемого, Плейс Хартиг спросил его торжественным тоном:
— Каково будет ваше решение, воин Асмусса? Готовы ли вы слепо следовать нашим приказам, подчеркиваю, «слепо», или будете упорствовать и ссылаться на Лоншу Па, этого покойного изгоя, доверие к которому утерял махди?
— Хорошенько взвесьте свои слова, воин! — прорычал первый мудрец.
Филп колебался только одно мгновение. Смерть Лоншу Па огорчала его, но и была знаком неба, толчком судьбы. Он храбро поднял глаза, выдержал горящие взгляды мудрецов и почтенного Плейса Хартига и твердым голосом произнес:
— Теперь я ясно вижу внутри себя, мудрые рыцари директории… Короткая встреча с рыцарем Лоншу Па была испытанием для укрепления основы моего менталитета. Признаю, что впал в искушение и хотел из любопытства посетить склеп архивов, но отказался от этого. Я почитаю всего одного предводителя, махди Секорама, и… полностью доверяю директории, которая представляет его… Теперь я уверен, что это испытание поможет мне в бою, который Ордену придется дать… После войны я вернусь на Сбарао, чтобы завершить дело отца…
Он отчеканил эти слова почти с мистическим благочестием. Мудрецы директории и Хартиг обменялись довольными взглядами. Морщинистые лица заулыбались.
— Весьма мудрое решение! — радостно воскликнул первый мудрец. — Отныне мы уверены, вы не сойдете со славного пути, намеченного вашими предшественниками!
— Готовы ли вы поклясться, что никому не скажете о существовании этого склепа? — спросил второй мудрец.
— Я не рыцарь, — ответил Филп. — И не могу дать клятву почетного молчания…
— Соображение, достойное здравого смысла, молодой человек! — проблеял четвертый мудрец. — Плейс Хартиг, извольте ознакомить воина Филпа Асмусса с великой для него новостью.
Руководитель корпуса Чистоты ухмыльнулся, и эта ухмылка в бегающих огнях потолка могла сойти за улыбку.
— Воин Асмусса, через три дня по случаю годовщины основания Ордена абсуратов вы получите тонзуру и сутану рыцаря! И тогда сможете дать клятву почетного молчания…
— Если вам повезет, то ваше возведение в рыцарство будет освящено лично махди! — заявил первый мудрец. — Если его неустанные труды позволят ему улучить несколько мгновений на отдых. Мы постараемся склонить его к этому… Но не обольщайтесь…
Волна радости затопила Филпа. Итак, его возведут в рыцарское достоинство, к которому он с невероятным рвением готовился три года, вызывая восхищение инструкторов и ревность соучеников. Он получит звание рыцаря Ордена абсуратов. Эта мысль смела ужасное впечатление, оставшееся от встречи с трапитами. Он с волнением подумал об умерших близких: они бы гордились им… Отец, мать, сестры…
— Эти три дня, которые отделяют нас от празднования основания Ордена, вы будете готовиться, — продолжил Хартиг. — Три дня поста, полного воздержания и поиска Кси. Ваш духовник, рыцарь Шуд Аль Бах, которого предупредит наш глашатай, в подробностях объяснит вам всю процедуру и послужит вам поддержкой в течение вашей медитации.
— Можете идти, воин! — произнес первый мудрец. — Начальник охраны Сабо сопроводит вас в вашу келью.
Филп не двинулся с места. Слова, которые теснились в его горле, никак не хотели вырываться наружу.
— Вас что-то тревожит? — спросил Хартиг.
— Я… Простите мою настойчивость… У меня есть одна просьба, — в смущении пробормотал Филп.
— Говорите! — сухо приказал первый старец.
— Мне хотелось бы получить аудиенцию у махди Секорама…
Сморщенное лицо старца с огромной головой сложилось в благожелательное выражение. Его сухие губы приоткрыли желтые зубы. Его блеяние больше походило на шепот:
— Я понимаю ваше желание, воин… Нет и минуты в нашей жизни, когда нам не хотелось бы выразить ему нашу любовь, нашу признательность, нашу преданность. Это нормальная просьба… Но мешать махди — не лучший способ оказать положенную ему честь: нынешняя ситуация забирает всю его энергию, все его время. Война, которая нам угрожает, не оставляет места для личных бесед. Вы сами видите, с какой скоростью и эффективностью действуют враги Конфедерации. Вы сами знаете это, поскольку напрямую пострадали от них. Вы считаете, что имеете право отвлекать махди от его работы в то время, как Анги Сиракузские, зачинатели заговора, готовятся сделать императором одного из своих? Они нарушили законы Конфедерации, установленные махди Нафлином, основателем Ордена…
— Знайте, что агенты наших внешних сетей сообщили о скором нападении союзников сиракузян, — добавил второй старец.
— И это произойдет здесь! На Селп Дике! — взревел первый мудрец. — Они должны чувствовать невероятную уверенность в своих силах, если собираются бросить нам вызов на нашей территории!
— Подготовьтесь надлежащим образом во время трех дней дорыцарской медитации, — сказал Плейс Хартиг. — Только так вы почтите нашего предводителя. Сегодня действие — лучшее доказательство преданности…
— Понимаю, — прошептал Филп.
Скорое посвящение в рыцари смягчило разочарование от отказа мудрецов.
— Прекрасно. А теперь идите!
— Могу ли я навестить дочь Шри Алексу и осведомиться о ее здоровье перед тем, как удалюсь в келью?
— До сих пор вы не нуждались в нашем разрешении! — проворчал Хартиг, нахмурившись. — Снисходительность рыцаря-врачевателя Нобера Оана помогала вам обходить правила! Наш врачеватель терпелив только с вами. Но поскольку он уверил нас, что ваши визиты полезны для морального духа девушки, мы закрывали глаза… И закроем их еще один раз!
Через несколько минут в сопровождении Сабо Филп был уже у дверей сумрачного логова Оана. Начальник охраны остался ждать в прихожей. Филп вошел в кабинет, где его встретил один из помощников врачевателя, сидевший среди нагромождения флаконов и сосудов с желтоватой жидкостью, в которой настаивались сухие травы, корни и листья различных растений. Тяжелый горьковатый запах наполнял помещение. После возвращения с Красной Точки Филп почти никогда не посещал эту комнату. Он избегал столкновений с колючим Нобером Оаном, чей неуживчивый характер был притчей во языцех в монастыре.
Помощник, рыжий парень в синей блузе, поднял полуслепые кротовые глазки на Филпа.
— Опять вы! — проскрипел он с явным неудовольствием. — А теперь что вам нужно?
— Сами знаете! — возразил Филп, который часто сталкивался с язвительностью помощников Оана.
Они были достаточно глупы, чтобы подражать во всем врачевателю, хотя тот был неподражаем.
— Старина, вы, вероятно, слышали о правиле, которое запрещает вам видеть женщин, — прошипел второй помощник, агрессивный и взлохмаченный.
— Я только что был в башне Махди, где был принят директорией мудрецов, — резким тоном ответил Филп, думая, что эти слова собьют спесь с его собеседников. — И директория разрешила мне навестить дочь Шри Алексу перед моей дорыцарской медитацией.
Но этот аргумент только подстегнул злобу помощника.
— До сих пор вы обходились без разрешения директории! — возразил он. — Вам многое позволяется, воин! Вы ведь сын сеньора?.. Даже я, первый помощник, не имею права видеть эту девушку. Но я не из знатной семьи…
Филп почувствовал сожаление и злобу в голосе помощника. Слух о присутствии женщины в монастыре разнесся со скоростью взрыва световой бомбы. Этот слух подогревал воображение учеников, воинов и рыцарей, чьи сны были наполнены фантазиями, ведь все они были здоровыми мужчинами, в которых бродили неиспользованные соки. Филп понял, что нет никакого смысла возбуждать помощника. И спокойным добродушным голосом спросил:
