Шервуд Смит - Феникс в полете
В следующую секунду он ощутил ручищи врача у себя на поясе, и тот, чуть крякнув, поднял его в воздух. Перебирая руками по стене, Локри подобрался к решетке, взялся за прутья и потянул. Она подалась с негромким лязгом, который показался ему ужасно громким. Монтроз опустил его, и он бессильно осел на пол. Ивард замер на углу, стиснув лучемет побелевшими пальцами; лицо его сестры оставалось угрюмым и напряженным.
Вийя отступила назад для короткого беззвучного разговора с эйя. Те скользнули вперед и замерли под отверстием, до которого от пола было никак не меньше трех метров.
Крисарх только вздохнул восхищенно, когда они двумя почти неуловимыми движениями взмыли в воздух и исчезли в чернеющем отверстии. Они не пригибались, не группировались для прыжка, как поступил бы гимнаст-человек, – только что они стояли на полу коридора, и вот уже исчезли. Локри пробрала дрожь: он до сих пор не смог привыкнуть к ним. Пожалуй, будь они откровенно чужими – вроде келли, например, – свыкнуться с ними было бы проще.
Вийя жестом велела остальным присоединиться к Иварду.
– Приготовиться! – прошептала она.
* * *Реммет стиснул оружие до боли в руках, к которой добавлялась боль в сжатых челюстях. Крики вдруг прекратились. Реммет заставил себя расслабиться немного, пользуясь неожиданной передышкой. Взгляд его оставался прикован к картине на противоположной стене до тех пор, пока какое-то движение справа не привлекло его внимания, и палец напрягся на спусковом крючке. Ничего. Однако он был уверен, что видел что-то.
Призрак, подумал он. Может, панархист умер наконец? Тень, бродящая по коридорам в поисках мести...
Новый, еще более громкий вопль разорвал тишину, заставив его подпрыгнуть. Крик сопровождался грохотом упавшего на пол оборудования.
– Стража! – услышал он крик Эводха, сразу сменившийся отчаянным воплем боли и страха, не уступавшим крикам, которые он слышал только что от жертвы пешж мас'хадни. Снова грохот.
Реммет хлопнул ладонью по кнопке вызова подкрепления на поясе, с оружием наготове ринулся внутрь и тут же замер от жуткого, не изведанного еще им ужаса. Эводх лежал на полу, вцепившись скрюченными пальцами в собственные щеки; из-под ногтей тянулись кровавые полосы. Гвардеец с трудом поборол тошноту, когда увидел, что у того вытекли глаза; отвратительная серо-розовая масса сочилась из пустых глазниц, ноздрей и ушей. У кушетки, на которой лежал со слабо вздымающейся еще грудью панархист, валялся в таком же ужасном виде ассистент Эводха.
Реммет окинул комнату диким взглядом; по коже бегали мурашки, в голове теснились все суеверия его расы: легенды про карра – демонов, которые уничтожили рай Истинных Людей и продолжают рыскать в тенях.
И тут внимание его привлекло неожиданное движение под самым потолком. Он резко повернулся к вентиляционной решетке, подняв свой лучемет. Из темного отверстия на него уставились две пары светящихся фасетчатых глаз. Потом из темноты проступили и сами лица, и он успел еще понять, что на свете есть вещи пострашнее карра, а потом в мозгу его взорвалось солнце, а рот разорвал отчаянный вопль, унесший с собой и его жизнь.
* * *Эхо последнего крика стихло в коридоре, и Вийя взмахом руки послала их вперед. Они в несколько секунд добежали до распахнутой двери и пораженно остановились. В комнате стояла вонь свежей крови и экскрементов. Брендон с трудом справился с приступом тошноты при виде того, что эйя сделали с должарианцами, и почти сразу же он забыл об этом, ибо узнал привязанного к кушетке человека.
– Себастьян! – Он перепрыгнул через распластавшееся на полу неподвижное тело в блестящем халате и остановился, не зная, что делать дальше. Омилов едва дышал; кровь сочилась у него изо рта и из множества мелких ранок по всему телу. Негромкое гудение слышалось из какого-то аппарата, связанного проводом с надетой на голову гностора проволочной сеткой,
Монтроз оттолкнул Брендона в сторону и быстрым профессиональным взглядом осмотрел тело Омилова, потом покосился на полки с инструментами.
– Вы знаете этого человека? – буркнул он, прижимаясь ухом к груди Омилова.
– Это мой старый друг. – Брендон увидел, как Вийя перешагнула через тело гвардейца и остановилась рядом с эйя – те выдавили решетку и спрыгнули на пол. – Он отец Осри.
– Значит, это и есть тот человек, который дал вам Сердце Хроноса? – спросила Вийя.
Брендон хмуро кивнул. Монтроз нашел в груде блестящих, зловещего вида инструментов на полу шприц, поднял его и понюхал.
– Ему сделана инъекция кардиостимулянта. Это поддержит в нем жизнь некоторое время, но ему нужна серьезная медицинская помощь, и как можно скорее. – Врач кивнул в сторону ряда мониторов у стены, на одном из которых пульсировала неровная кривая. – С его сердцем что-то не так – и это случилось еще до появления эйя.
– Но что это за штука у него на голове? – спросил от двери Ивард, лицо которого позеленело от тошноты.
– Не знаю, – ответил Монтроз, не давая Брендону снять эту проволочную шапку.
– Это пешж мас'хадни, – пробормотала Вийя, пнув человека в халате носком башмака. – Специалист в искусстве боли. Только должарианская знать держит таких. – Она перевела взгляд на Монтроза, который выжидательно смотрел на нее. – Освободи его.
– Это что-то вроде пыточной машины, – испуганно прошептал Ивард.
Монтроз вглядывался в аппарат, перебегая взглядом с машины на проволочную шапку и обратно.
– Не могу разобраться в этой штуке, – признался он, покачав головой. – Придется рискнуть. – Он осторожно снял шапку с головы гностора и тут же всем телом прижал его к кушетке, такой жуткой судорогой свело того. Впрочем, приступ прошел так же неожиданно, как начался; дыхание Омилова сделалось громче, но и сейчас оно было хриплым, полным боли.
Монтроз отстранился от Омилова и повернулся к Вийе.
– Не знаю, выживет ли он, но нам нужно как можно быстрее доставить его на корабль.
Эйя снова возбужденно защебетали. Вийя застыла на мгновение, потом посмотрела на Брендона:
– Как нам вернуться отсюда на корабль?
– Если мы будем идти дальше по этому же коридору, а потом спустимся на два уровня...
– Ладно, идем. Остальное расскажете по дороге. Ты понесешь старика, – приказала она Монтрозу.
Монтроз отстегнул свою кобуру; Брендон убрал свой лучемет и взял взамен оружие Монтроза. Великан-рифтер огляделся по сторонам, наклонился, сорвал халат с мертвого должарианца с татуированной головой и осторожно завернул в него Омилова. Брендон увидел на коже должарианца многочисленные шрамы и рубцы и поспешно отвернулся.
Монтроз осторожно поднял тело гностора, перекинул его через плечо и подождал, пока остальные выйдут из помещения.
Брендон пропустил его вперед и повернулся в дверях. Значит, должарианские властители содержат личных палачей? Еще одно воспоминание мелькнуло у него в мозгу: вот уже второй раз на протяжении последнего часа он подумал об Анарисе – на этот раз он вспомнил те угрозы, которыми пытался напугать его маленький заложник.
«А ведь мы тогда не принимали их всерьез, – подумал Брендон, поднимая тяжелый лучемет и переключая его на максимальную развертку луча. – Тогда казалось достаточно держаться подальше от этого его зазубренного ножа... А потом меня отослали в школу».
Он спустил курок, залив помещение раскаленной плазмой. Должарианские аппараты взорвались фонтаном огненных брызг. Брендон отпустил курок и, полуослепленный, шагнул назад, за порог, как раз когда с потолка с шипением ударил поток пены. Потом он повернулся и поспешил за отступавшими рифтерами.
* * *Барродах вздрогнул и пришел в себя. Сидевший напротив Андерик терпеливо ждал, деликатно глядя в сторону.
«Этот рифтер ловит все на лету. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, как следует себя держать».
Он бросил взгляд на часы. Прошло всего полчаса, а он столько узнал о рифтерских привычках и пристрастиях. В некотором отношении этот мир показался ему очень знакомым.
«Одно ясно: Таллис не тянет на противовес Хриму. Мне нужно каким-то образом поставить на его место Андерика».
– Твоя информация, Андерик, довольно интересна. Мне надо обдумать все то, что ты мне сказал. – Он заговорщически улыбнулся. – Пожалуй, я выделю охрану, чтобы тебя проводили к Таллису. Можешь сказать ему, что своим освобождением он во многом обязан тебе.
Андерик ухмыльнулся в ответ.
– Ага, для начала это неплохо. – Он встал, блаженно потянулся и вдруг вздрогнул, уставившись на стену за спиной бори.
Барродах резко обернулся. Там не было ничего. Он повернулся обратно к Андерику и тут же вздрогнул сам: неясная тень вынырнула из-под его стола и исчезла, словно просочившись сквозь противоположную стену. Его пробрала холодная дрожь, и он усилием воли отогнал ее.
«Слишком много лет общения с должарцами, их духами и демонами...»
