Александр Зорич - Без пощады
Вообще-то и мне, и всем пилотам с боевым опытом насчет «пробил час» стало ясно при первом же взгляде на гермокостюмы техников. Но одно дело «ясно», а другое дело — произнесено вслух командиром авиакрыла. Сказанное Бердником превратило факт интуитивно-гадательный в оперативно-тактический. Чтобы понять наши чувства в ту минуту, нужно быть кадровым военным.
И снова старлей Белоконь (комэск-1, с ума сойти!) был впереди всей прогрессивной ветви Великорасы:
— Били, бьем и будем бить клонскую нечисть! Смерть конкордианским оккупантам!
Инициатива командира была поддержана всей первой эскадрильей истребителей.
— Смерть оккупантам!
— Даешь Хосров!
— Даешь победу!
Наша эскадрилья и пилоты ударных флуггеров отмолчались. Настроение было приподнятым, боевым, но если честно — не тем.
Пока еще — не тем.
Бердник терпеливо переждал всплеск энтузиазма воспитанников Белоконя и продолжил:
— Да, товарищи, генеральное сражение. Как вы помните из предыдущего инструктажа, наша задача — маневренные оборонительные бои. Главной нашей целью являются авианосцы. Но не исключено перенацеливание на линкоры или десантные соединения. В настоящее время командование обрабатывает оперативную информацию, чтобы принять решение о конкретном варианте ведения боевых действий. Таких вариантов, по сути, два. Первый: атаковать главные силы противника прямо на переходе. Второй: дождаться, когда его соединения достигнут ближней зоны обороны Города Полковников и втянутся в бой с Интерфлотом. Выбор конкретного варианта действий будет осуществлен на самом высоком уровне, военным советом Первой Группы Флотов под началом главкома Пантелеева лично…
Интересно, что «конкретный вариант» был выбран в те самые секунды, когда Бердник вводил нас в курс дела. Взрыкнула громкая связь, и снизошел на нас глас небесный.
— Говорит Шубин! Летному составу авиакрыла — готовность десять минут! Старшим техникам принять к исполнению схемы боевой нагрузки! По истребителям «Дюрандаль» — Д-11, по истребителям «Горыныч» всех модификаций — Г-5, по штурмовикам «Белый ворон» — В-2, по торпедоносцам «Фульминатор» — Ф-2. Схемы продублированы через БИУС.
— Надеть летные скафандры! — приказал Бердник, хотя это было пустой формальностью: все мы прекрасно знали, что и как делать по «готовности десять минут».
Знали это и техники — впрочем, как оказалось, не все.
Старшина моего расчета мичман Хоменко и техник-оружейник немедленно занялись подвеской противокорабельных «Мурен», положенных нам по схеме Д-11. А третий номер — белобрысый парень, похоже, совсем недавно призванный из запаса, — сделал полшага в сторону и замер в нерешительности.
Я не без труда припомнил, как его зовут.
— Ну что же ты, Петя, скафандр давай!
— А?
— Ска-фандр. «Гранит-2». В оранжевом рундуке, от которого у тебя дистанционка в кармане!
— Ой, извините…
«Ой, извините», мама моя дорогая…
Пока Петя медлительно и неловко запечатывал мое бренное тело внутри скафандра, я рассматривал торпеды, которые одна за другой выныривали из погребов рядом со стоянкой «Фульминаторов».
Сразу видно, техники времени зря не теряли. На матово-черных боках торпед белели залихватские, удалые росчерки «За Москву!», «За Кремль!», «За Манеж!», «За Берлин!».
Встречались и личные мотивы: «За Тоцкого!», «За Серегу!», «За Бехерова!» (Бехеров был комэском-2 торпедоносцев, погибшим в самом начале войны; кто такой «Серега», я не знал, может быть, и Цапко).
Попадался юморок: «Гостинец от Петрины», «Гвардейский привет из Севастополя» и длиннющее «Шашлычница одноразовая фугасного действия «Русский кебаб».
Было и кое-что непонятное — похоже, результат стараний резервистов из Западной Европы. На одной торпеде мне попалось «Friggintrain», на другой — «Vergeltung».
— Слушай, Петя, у тебя баллончика с краской не завалялось? — бросил я через плечо.
— Какого баллончика?
— Да любого!
— Откуда ж ему взяться?
— То есть как откуда? А хоть те же гвардейские знаки? Вы же их как-то рисовали на флуггерах?
— Они, товарищ лейтенант, не красками делались. Это термопереводные картинки.
— Черт, да, действительно… А вон то — белой краской рисовано, верно? — Я ткнул пальцем в торпеду с такой композицией: череп и кости, обрамленные круговой надписью «Наш ответ Народному Дивану».
— Наверное… А зачем вам?
— Экий ты сонный, братец. Ну давай, помоги нашему героическому флоту, придумай: чем можно писать на корпусе «Мурены»?
— А-а-а, так вот вы к чему? Я сейчас, мигом!
Петя убежал к старшине расчета, а я, поскрипывая электромышцами скафандра, кое-как развернулся на месте, чтобы поглядеть на своего красавца.
Схема боевой нагрузки Д-11 — это две противокорабельные «Мурены», два блока «Оводов» (против флуггеров, малого радиуса действия) и дополнительные топливные баки на внутренних узлах подвески. Все уже было готово, не хватало только одного блока «Оводов», справа. Его сейчас как раз подавала тележка, управляемая техником-оружейником.
— Вот! — Из-под фюзеляжа вынырнул радостный Петя, размахивая черным маркером.
— Ну и как я буду писать? Черным-то по черному?
— Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, все учтено могучим ураганом. Вы пишите, а я потом проявлю.
— Проявишь?
— Вот увидите!
Величественный в своем скафандре, как боевой слон, я подошел к «Мурене» под левой плоскостью, примерился и вывел маркером «За».
— Проявляй.
— Уже?
— Хочу посмотреть, как получается.
— Да пожалуйста.
Петя извлек из безразмерного набедренного кармана своей «Саламандры» плоский баллончик фризера, надел на него насадку и коротко пшикнул.
Вот ушлый народ техники… Явно ведь наткнулись на этот эффект случайно! Но — что работает, то работает.
Черный красящий состав маркера, прореагировав с фризером, стал ядовито-желтым — таким ярким, что я даже испугался: а вдруг на меня сейчас набросится Бабакулов или — пуще того — Белоконь с воплями «Демаскировка! Немедленно стирай или меняй ракету!».
Но, конечно, в предполетной лихорадке никому до меня дела не было, и я спокойно довел начатое до конца.
— А кто такая «Исса»? — спросил Петя. — Извините… Если не секрет.
— Не секрет. Моя невеста. Если бы Конкордия на нас не напала — она бы сейчас жила.
Нас держали в двухминутной готовности к подаче на катапульты. Это значило, что мы, одетые в скафандры, сидим в кабинах. Забрала шлемов откинуты. Фонари кабин закрыты, но не герметизированы — не хватает последнего щелчка.
Электросистемы флуггера активированы, связь включена, можно слушать и внутрикорабельную трансляцию (ВКТ), и все боевые каналы авиакрыла уровней «дом — эскадрилья», «эскадрилья — борт», «борт — борт». Действие последних эмулировалось при помощи резервных каналов ВКТ.
В сущности, мы переступили черту, отделяющую пребывание на борту от боевого вылета. Можно было считать, что мы уже куда-то летим — только расход топлива и кислорода все время «ноль».
Ударную эскадрилью Т-01 тем временем на катапульты подали, но пока не выпускали.
А и то подумать: против кого?
Из вводной вытекало, что наша группа не имеет контакта с крупным соединением противника. Чтобы в контакт вступить, мы должны были либо изменить курс и, основательно увеличив скорость, несколько часов двигаться в обычном пространстве по направлению к более удачливому «Циклону», либо присоединиться к нему путем Х-перехода.
Так-то оно так, но если мы уйдем через Х-матрицу, только с наших «Трех Святителей» будут потеряны десять флуггеров: два «Асмодея» и восемь истребителей из эскадрильи И-03. Эти ребята сейчас черт знает где, и теоретически они должны вернуться… я поглядел на приборную доску… часа через полтора, не раньше. Примерно столько же машин отряжено в дозор и с других авианосцев группы — «Рюрика» и «Дмитрия Донского». То есть имеем тридцать флуггеров, разбросанных по сфере радиусом в полмиллиона километров…
Что прикажете делать со всей этой публикой, а? Я бы на месте нашего комгруппы, вице-адмирала Зиманова, закручинился…
Да я и на своем месте закручинился. Как подумаешь о ребятах, которые сейчас там, в дозоре… Они ведь и парадную форму перед вылетом не получили…
Но тут поступили известия — от этих самых ребят, — которые, как мне вначале показалось, однозначно ответили на главные вопросы: «Куда летим?» и «Кого бьем?»
— Внимание! Выход из Х-матрицы крупного соединения противника в нашей зоне ответственности! Дистанция — 670!
Кто это? Очередная авианосная группа? Да сколько же у проклятой Конкордии авианосцев?!
— Приготовиться к повороту 120-70…
Ага! Резко меняем курс! Значит, командование нацеливает нас на этих свеженьких клонов? И то верно: куда бы они ни намеревались направиться после выхода из Х-матрицы, для набора скорости им потребуется время. Мы в любом случае успеем их перехватить на выгодном для себя ракурсе!
