Майкл Флинн - Танцор Января
Браслет сообщил, что Фудир сместился вправо, и Щен скользнул за угол, на улицу еще менее приветливую, чем та, на которой располагался отель. Утреннее солнце едва согревало ее, как будто избегало этих ветхих домов.
По улице бродили люди. Потерянные души, которым некуда было идти. Он не обратил на них внимания, либо же они на него. Если бы они вообще заметили его, то узрели бы лишь очередного утреннего призрака.
Когда Щен миновал перекресток, индикатор направления указал в другую сторону. Грейстрок вернулся назад и изучил заканчивающийся тупиком брусчатый переулок, заставленный мусорными баками, корзинами и всяческим хламом. С крыш пятиэтажек спускались водосточные трубы, вода из которых выливалась вдали от водоотводов. Но в этот сезон царила сухая погода, поэтому лужи были небольшими, да и уцелели они только потому, что сюда никогда не проникало солнце.
Грейстрок бесшумно двинулся по переулку, попутно заглядывая за каждую корзину и бак. Эймшифары подсказывали, что Фудир прятался впереди, но Грейстрок не стал сбрасывать со счетов способности конфедерата — или его пособников.
Но там никого не было. И когда он наконец приблизился к месту, где, как утверждал локатор всенаряда, находился Фудир, он натолкнулся на немытого бродягу в слишком хорошем для него всенаряде, раз за разом опрокидывавшего в себя выпивку. Заметив внезапно оказавшегося рядом с ним Грейстрока, бродяга поднял руки и закричал:
— Я не трогал его! Клянусь! Не трогал!
Очень немногие организации настолько феодальны, что способны работать полностью автономно, и в первую очередь это касается служб тылового обеспечения. В зависимости от обстоятельств они могут нанимать или увольнять внешних подрядчиков, тогда как для выполнения той же самой работы штатными сотрудниками им потребовалось бы платить постоянную зарплату, а также организовывать аппарат административного контроля.
А кто лучше подходит для черной работы, чем терране? Их труд дешев, когда они изволят трудиться, а если за ними присматривать, то способны даже неплохо сделать работу. Все из-за того, что им платят за выполненный объем, а не за потраченное время. Отлынивание только оттягивает плату.
Одна такая снабженческая служба («Верфь Брисли Уоткинса», названная в честь какого-то давно забытого героя) была отдана на откуп «Верфи номер три Миротворческого флота МТК», ради чего «Братья Хейбоб» — местная терранская фирма — с привычной хитростью своего народа занизила предложенную сумму сделки. По крайней мере, так полагал капитан «Верфи». Терране же, со своей стороны, видели возможность заработать легкий рубин. Если цены, которые они вписывали в счета «Верфи Уоткинса», уже были низкими, то цены самого провианта были еще ниже, а разница, как обычно, уходила в Терранское Братство — во благо Закутка, для освобождения родного мира и более комфортной жизни под началом «Авангарда Борьбы».
Один из способов поддерживать низкие цены — поденный наем рабочих во время утреннего набора на бирже. Водители и другие квалифицированные работники трудились на постоянной основе, а также получали неплохие деньги и имели пособия, остальных же рабочих выгоняли уже в тот же вечер, если не ожидалось никакой работы.
Фудир, заявившийся на биржу, по возрасту и близко не походил на Фудира, начавшего свое странствие на Иегове. Таскание тяжелых мешков с картошкой, рисом и бобами не доставляло ему никаких хлопот. Кроме того, особое рукопожатие и передача кошеля с рубинами гарантировали ему место в бригаде утреннего пополнения продовольствия, взамен же ему пришлось пообещать Самому и Собранию Семерых Брошенных, что заварушка, которую он собирался устроить, никак не скажется на Хейбобах.
Если на «Верфи Уоткинса» и существовало понятие охраны, то о нем все явно уже успели позабыть. Рутина — лучший союзник неожиданности, а с тех пор как МТК на Старом Сакене что-то угрожало в последний раз, утекло много воды. Грузовик с толпой рабочих заехал на территорию «Верфи» и припарковался за столовой. Терране принялись переносить провизию на склады, распевая песенку о несущем шкиве, которую главный виктуальер и унтер-офицеры нашли на диво потешной.
— Я бы так не веселился, если б занимался подобной работенкой, — услышал Фудир слова одного из них.
На выезде из верфи никто даже не удосужился пересчитать рабочих, не говоря уже о том, чтобы сравнить количество выезжающих с числом прибывших.
Терране ходят везде, где им заблагорассудится, и никто им не перечит. Таким образом Собранию Семерых удалось получить довольно подробную карту «Верфи», составленную по наблюдениям тех, кто побывал внутри. Фудир запомнил карту и знал, где находится кабинет коммодора Саукконена. Следующая проблема состояла в том, как из терранского рабочего-оборванца превратиться в кого-то похожего на служащего «Верфи». Для этого Фудир проскользнул в кладовую, откуда вышел уже в черном служебном комбинезоне, с клипутером под мышкой и картонной тубой вроде тех, в которых проектировщики хранят гибкие экраны. Вооружившись подобным образом, он мог безбоязненно ходить по всей территории верфи.
Остановившись, он вставил в уши заглушки, сделанные Грейстроком по пути с Ди Больда. Теоретически он сможет слышать голоса людей, но микроинтеллект так исказит их речь, что воздействие Танцора сведется на нет.
Конечно, теорию еще предстояло проверить на практике.
По дороге Фудир наметанным взглядом инструментального техника подмечал кабели, соединявшие здания. Должно быть, это были безопасные каналы, защищенные от перехватов. Голосовые сигналы и личные данные шли по «твердотянутым проводам». Насвистывая песенку о шкиве, Фудир отыскал пучок проводов из штаба 3-го флота, ведущий к кабинету коммодора, и последовал за ним к распределительной коробке. Дождавшись момента, когда поблизости никого не было, он вывинтил одну из гаек, удерживавших кабель, и позволил ему провиснуть, так чтобы связь работала с перебоями.
Затем он, изображая спешку, вернулся к зданию штаба и решительно шагнул внутрь.
— Отсюда поступила жалоба на комм-связь? — спросил он у девушки-офицера, сидевшей за столом, и махнул в ее сторону клипутером. — Только собирался пообедать, и вот те приказ о немедленной, чтоб тя, починке. Значит… кабинет коммодора. Номер сто сорок пять, верно?
— Это в конце коридора, — ответила девушка. — Погодите. Вам нужно расписаться. Меры безопасности.
Фудир невозмутимо нацарапал в журнале первое пришедшее в голову имя.
— Когда освобождаетесь, мадам?
— А вы наглец, — с улыбкой ответила она.
— Наглец благоденствует и без намека на рассудок, — сказал он ей, — хороший же человек страдает от недостатка дерзости.
Она рассмеялась.
— Не ожидала, что вы будете страдать. — И добавила: — Я освобождаюсь через девять ор.
Фудир и глазом не повел. Сакен использовал додека-время, и ора по стандартному земному времени составляла сорок восемь минут или чуть больше половины оры по метрическому времяисчислению. Он расцвел своей самой обаятельной улыбкой.
— Может, тогда и свидимся? Возле столовой?
Терранин прошел по коридору, уверенный, что у служащей не возникло подозрений. «Воистину, наглецы благоденствуют», — подумал он.
Табличка на двери кабинета номер 145 гласила: «Коммодор Бактияр Саукконен, Головная эскадра, 3-й миротворческий флот». Следуя заблаговременно изученному протоколу, Фудир постучал, затем открыл дверь и вошел внутрь.
— Сах! — поздоровался он, коснувшись фуражки. — Это здесь… — он притворился, что сверяется с клипутером, — у вас перебои со связью?
Саукконен посмотрел на него спокойными светло-карими глазами. Коммодор оказался крупным широкоплечим мужчиной с огромными руками. На его столе творился настоящий бардак. Глупо судить о человеке, особенно облеченном властью, основываясь на первом впечатлении, но Фудир подумал, что в иных обстоятельствах Саукконен мог бы ему понравиться.
Конечно, желание править галактикой вряд ли пойдет ему в плюс.
Взгляд коммодора устремился куда-то за плечо Фудира.
— Это один из них?
И Фудир услышал другой голос:
— Да. Мо-ой тро-офей.
Предложение еще не успело закончиться, как Фудир рванул обратно к двери, но две темные руки схватили и сжали его, будто стальные тиски.
— Нет, нет, — прошептала Равн Олафсдоттр, — не ухо-оди так ско-оро.
Фудир обмяк и подождал, пока она не закончит фразу.
— Итак, — бросил он коммодору, — ты продался Конфедерации!
Лицо коммодора скривилось в медвежьем оскале.
— Это вряд ли. Кто он?
— О-он зо-овет себя Фудиро-ом, — ответила Равн.
Саукконен нагнулся и достал из-под стола песочного цвета брусок, изогнутый в четверть дуги, словно кланяющийся актер.
