Одна звезда на двоих (СИ) - Ко Маришка

Их связь с Шайлар стала для Кирианa его убежищем, единственным островком подлинной реальности посреди академической рутины, ночных бдений в лаборатории и постоянной тревоги за нее. Теперь, после тех невероятных двух недель в оазисе, их короткие сообщения стали другими – гораздо более смелыми, откровенными, полными нежности и того скрытого огня, который согревал его даже на расстоянии в тысячи световых лет.

Кириан: «Шайлар, привет. Пытаюсь сосредоточиться на схемах нейроядра для Ворка, а перед глазами – оранжевый песок пляжа, блики солнца на воде и ты… в моей рубашке утром на террасе. Как после такого вообще можно думать о каких-то матрицах?! Скучаю по тебе ужасно.»

Ответ пришел через несколько томительных, бесконечных минут ожидания, заставивших его сердце подпрыгнуть.

Шайлар: «Кадет Старг, командование приказывает вам немедленно прекратить отвлекаться от выполнения учебных задач на посторонние и неуставные мысли! Хотя… вынуждена признать, воспоминания действительно приятные. Я тоже… скучаю. По нашему короткому «отпуску». И не только по нему.»

Кириан: «Тогда возвращайся скорее! Или разреши мне прилететь! Устроим новый «отпуск» прямо здесь, в Академии! Уверен, мы найдем способ.»

Шайлар: «Мечты, мечты... Работы сейчас по горло, Третий Сектор снова горит, враг не дремлет ни минуты. Но сама мысль… очень заманчивая. Держись там. И учись как следует – мне в Первом Полке нужен самый лучший техник-аналитик в этой Галактике, не меньше.»

Кириан: «Буду лучшим. Обещаю. Для тебя. Жду твоего возвращения.»

Эти короткие, редкие переписки были для Кирианa как глоток воздуха в бездушном вакууме. Он жил от одного сообщения до другого, постоянно балансируя между реальностью строгой Академии, опасным секретным расследованием, которое они вели с Шияром, и мыслями о ней, о Шайлар, такой далекой и такой близкой одновременно.

***

Риман/Айла

Поздний осенний вечер окутал территорию Академии Санары промозглой, холодной дымкой. Сквозь высокие стрельчатые окна Главной Библиотеки виднелся парк, утопающий в плотном, клубящемся тумане, который скрывал даже смутные очертания соседних учебных корпусов. В огромном, величественном читальном зале царила почти абсолютная, гулкая тишина, нарушаемая лишь редким шелестом переворачиваемых электронных страниц на планшетах немногочисленных кадетов, задержавшихся здесь допоздна, да тихим, монотонным гулом мощных систем вентиляции и климат-контроля.

В одном из самых уединенных и тихих уголков библиотеки, между высокими стеллажами, заполненными рядами инфокристаллов с данными за сотни лет, за широким столом из темного дерева, под мягким светом индивидуальной настольной лампы сидели Айла Рива и Риман Орет. Перед ними на поверхности стола мерцали сложные трехмерные голограммы – тактические схемы взаимодействия штурмовых групп ИОСН и полевых медицинских служб в условиях городского боя – это была официальная причина их совместной вечерней работы над предстоящим междисциплинарным семинаром. Но учебные материалы уже некоторое время были забыты. Риман хмуро смотрел на клубящийся за окном туман, его обычно открытое лицо было омрачено задумчивостью.

– Не могу сегодня сосредоточиться на этих схемах, – признался он тише обычного, нарушая долгое молчание. – Все мысли об Олли. Младшем брате.

– Что-то случилось с ним? – Айла с беспокойством подняла на командира свои большие карие глаза.

– Да нет… вроде бы все в порядке… просто… он только-только начал осваиваться здесь, на первом курсе, а тут вся эта атмосфера… – Риман неопределенно махнул рукой в сторону окна. – В Академии сейчас тяжело после того летнего инцидента на симуляторе. Олли хоть и не на спецпотоке учится, а на общевойсковом, но слухи же ползут по всем курсам. Снова эти разговоры про предателей в высшем командовании, про шпионов… Я волнуюсь за него. Он ведь совсем еще мальчишка после Олинты. А здесь все по-взрослому, очень жестко. Можно легко сломаться.

– Он обязательно справится, Рим, – мягко, но уверенно сказала Айла. – У него есть ты. И весь наш отряд рядом. Мы же команда, мы своих не бросаем, даже младших братьев наших товарищей, – она попробовала ободряюще улыбнуться. – Поможем ему освоиться. Ты же видишь, он и сам очень старается, тянется к нам.

– Старается, это правда, – согласился Риман, глядя на Айлу с явной благодарностью. Ее тихое спокойствие и уверенность всегда действовали на него умиротворяюще. Рядом с ней его обычная командирская вспыльчивость и резкость куда-то незаметно уходили, оставляя место тихой сосредоточенности и надежности. – Просто… после всего, что было на Таранисе… я пообещал себе тогда, что всегда буду его защищать, чего бы мне это ни стоило.

– Ты и защищаешь его. Одним тем, что ты здесь, рядом. Тем, что стал таким, какой ты есть – сильным, ответственным, надежным командиром, на которого можно положиться, – Айла говорила абсолютно искренне, глядя ему прямо в глаза. Она, как никто другой, знала цену такой защиты и горечь потери. В памяти на мгновение всплыл образ ее младшей сестры, Лины, ее испуганные глаза в том огненном аду на Каллии-Прайм… И собственная отчаянная, леденящая душу беспомощность тогда. Она не смогла защитить Лину. Поэтому Айла и была здесь, в Академии – чтобы научиться спасать других, чтобы эта всепоглощающая беспомощность больше никогда и никого не убила. Риман прав, подумала она, мы все здесь, потому что потеряли что-то важное там… в прошлом… и теперь отчаянно пытаемся найти что-то здесь. Силу. Смысл жизни. Новую семью.

Риман смотрел на Айлу – на эту тихую, внешне скромную девушку с огромными печальными глазами, в которой он давно разглядел несгибаемый стальной стержень характера. Айла всегда была рядом со всеми из отряда, всегда готова помочь, выслушать, перевязать рану – и физическую, и душевную. Риман видел ее силу, ее доброту, ее глубоко скрытую боль. И все чаще ловил себя на мысли, что хочет быть для нее не просто другом и командиром их отряда. Ему отчаянно хотелось ее оберегать, защищать от всего мира, от ее собственных горьких воспоминаний, видеть ее искреннюю улыбку, а не только эту постоянную тень печали в глубине ее глаз.

Разговор сам собой плавно перетек на Кирианa.

– Я все равно продолжаю волноваться за него, – призналась Айла, невольно понизив голос. – То, что он нам тогда рассказал… его связь с полковником Рейтор… и это тайное расследование по приказу полковника Лисара… Это же невероятно опасно, Рим! Они оба играют с огнем. Если об этом узнают не те люди…

– Знаю, Айла. Прекрасно знаю, – серьезно кивнул Риман. – Но ты же видела Кирианa после ее последнего визита? Он как будто светится изнутри. Да, это рискованно. Да, это почти безумие, учитывая разницу в их положении. Но если это его настоящий шанс… и наш шанс для всего отряда попасть в Первый Полк… возможно, этот риск оправдан? – командир усмехнулся без тени веселья. – К тому же, если кто и способен выпутаться из любой, даже самой безнадежной передряги, так это полковник Шайлар Рейтор. Помнишь, я рассказывал вам, как она нас с Олли вытащила тогда из окружения на Таранисе? Я уже мысленно прощался с жизнью. А она появилась из дыма и огня на своем Агилисе, как… как настоящая валькирия из древних легенд. Она невероятный воин и командир. Возможно, рядом с ней и Кириан станет только сильнее. Научится чему-то важному.

– Очень хотелось бы в это верить, – тихо вздохнула Айла. – Просто… прошу вас, будьте осторожны. Вы все.

– Будем, Айла, – твердо пообещал Риман. Он посмотрел на ее тонкую руку, лежащую на столе рядом с его собственной. Ему так сильно захотелось снова коснуться ее пальцев, как тогда, в их прошлый разговор, утешить, поддержать, показать, что он рядом. Он медленно протянул руку и осторожно накрыл ее ладонь своей.

Айла вздрогнула от неожиданности и быстро подняла на него глаза. Ее щеки залил густой, заметный даже в полумраке библиотеки румянец. Девушка смущенно отвела взгляд в сторону, но руку не убрала. Ее пальцы под его ладонью были тонкими и чуть прохладными.