Александр Зорич - Пилот на войне
И то сказать: Фемистокл Чуев погиб позавчера, а на Титова сегодня смотрит целый контр-адмирал, командующий сводным авиакорпусом «Хордад». Вот, кстати: контр-адмирал помалкивает, уступив «трибуну» какому-то там кап-три. Ой не прост товарищ Жагров, ой не прост!
— …Теперь к нашим гвардейцам. — Продолжал, между тем, непростой капитан. — Истребители в полном составе получают блоки ИНБ «Рододендрон». Ваша задача барражировать в северо-восточном секторе горной гряды Гукри, имитируя наступление крупных сил ударных и десантных флуггеров. Маршрут барража загружен в парсеры.
«Гряда Гукри… — подумал я. — Конечно, смысл понятен».
Гукри — это скальный выход, источенный ветрами и временем в непосредственной близи от космодрома Ардвахишт. Наши выбомбили клонские батареи ПКО на гряде еще вчера, так что флуггеры могут идти в слепой зоне на высотах четыреста метров.
Мы притворяемся ударной группой и десантом, пехлеваны однозначно реагируют массовым подъемом истребителей, а как иначе?
Иначе никак!
А евро-эксперты выныривают из засады под прикрытием тех самых скал и накрывают паразитов залпами сверхдальнобойных «Мартелей» и «Ягдхундов». Прежде чем их настигнут ракеты ПКО с Ардвахишта, два раза успеют улизнуть. И мы успеем, без вариантов.
Толково!
— Простите, товарищ контр-адмирал, что я вроде как вместо вас распоряжаюсь. — Жагров виновато кивнул большому начальнику, а тот склонил голову, словно дозволяя говорить дальше. — Но я только что из штаба, а времени у нас совсем мало, так что я продолжу. Ваши действия могут быть в любой момент скорректированы. Вы можете оказаться оторваны от родных авиакрыльев, может пропасть связь. Вероятность этого более чем высока, учитывая масштабы применения средств информационного противодействия. На этот случай вы получаете красные пакеты. По кодовому сигналу «Время московское» вам полагается вскрыть пакеты и действовать согласно вводным. Пакеты переданы командирам эскадрилий. Всем надлежит их получить прямо сейчас. У меня все, товарищи, оставляю вас на попечение непосредственного начальства.
Жагров церемонно поклонился.
Полетели.
Только оказавшись наедине с флуггером, радиопереговоры не в счет, я понял, с чего меня охватил такой мандраж. Вроде бы не салага. Насмотрелся на всякое. А трясет-то как?! Так же, как перед вылетом на торпедоносце Яхнина против джипсов — моем третьем полноценном боевом задании. То есть: совершено неприлично трясет.
Передо мной в полный рост, словно танк над окопом, выросла перспектива встречи с авиадивизией номер двадцать три под командой Бахмана Салехи, которая, как я точно знал из разведсводки, введена в состав гарнизона Крепости Кресасп.
До сих пор гарнизонные флуггеры на поле боя не отметились. Значит, лейтенант Рошни Тервани была с большой вероятностью жива и запросто могла попасть под раздачу, когда мы начнем генеральный штурм!
И вот за нее — я боялся!
Боялся, что мы встретимся в карусели собачьей свалки. С самого начала войны меня преследовала эта мысль! И вот…
Часы тикали.
Секундная стрелка поглощала секунды, а контейнеры инфоборьбы пилили эфир.
К 9-00 истребители болтались на поводке автопилотов уже больше часа.
Под нами шли колонны техники. бэтээры, танки, грузовики, самоходные орудия всех мастей, мобильное ПКО, включая сверхмощные установки Х-45. Примерно в 8-50 на юго-восток проследовала дивизия ударных вертолетов, а за ними потянулись огромные транспортники и десантно-штурмовые «володьки». Тоже много, штук семьдесят!
К слову, вся эта мощь была лишь частью демонстрационных мероприятий. По крайней мере, такие выводы я сделал из вводной. Где-то находился район высадки «Нерпа» — главная цель наступления. Где та «Нерпа»? Где угодно, нам не докладывали.
Зато теперь все отчетливее проступал план командования.
Вся эта полуосмысленная суета после блестящего захвата второстепенных космодромов — лишь подготовка основного маневра. Главные силы все-таки обрушатся на пехлеванов с орбиты!
Однако — как?
Ведь сокрушительное могущество восьми башен ПКО Керсаспа в строю! Ардвахишт и Север простреливаются клонами вдоль и поперек. Куда же нацелился мастер стратегии, главком Пантелеев?
В 9-11 я увидел как эскадрилья И-02 в полном составе сделала разворот, задрала носы в небо и скрылась в облаках.
— Григорий Алексеевич! — Я вызвал ведущего.
— Да, Румянцев.
— Куда это Бабакулов со своими рванул?
— Ибрагим сказал, что на «Дзуйхо». А какая разница?
— Да как-то… треть истребителей ушла, а мы остаемся клонов приманивать. А ну как приманим?
— Боишься… Судя по всему, клоны уже отоварились с «Хагенов», или никто Бабакулова не отослал бы.
— Нас тогда почему не снимают? Ведь больше часа каруселим без толку.
— Слушай, я откуда знаю?! Служи давай, без замечаний! Аналитик хренов! — Бердник рассердился.
Насколько я знал командира — для порядка.
Григорий Алексеевич, когда зол по-настоящему, никогда не грубит, обязательно переходит на «вы», а голос тихий-тихий. Вот тогда надо опасаться! Это значит, что батя близок к точке фазового перехода! Или пепельница полетит в голову, или выговор в личное дело.
Впрочем, хоть я и «хренов аналитик», а рассудил верно. Пришел приказ возвращаться на Хордад за боезапасом. Будем сдавать «Рододендроны» и принимать… Что-то вместо них.
На Хордаде сделалось интересно!
То, что мы увидели, заходя на посадку, наводило на мысли. Мы, истребители И-01, И-03, припозднились, космодром был полон, так что богатый материал для размышлений имелся в наличии.
Взлетные полосы и рулежные дорожки, отстойники возле ангаров и зоны ожидания были забиты истребителями. Стояли также «Андромеды-Е» и «Асмодеи» с узнаваемым радаром «Периметр-5» в кормовой части. А вот штурмовиков — мало. И ни одного торпедоносца.
Ударный потенциал плацдарма Хордад только что обкорнали почти под ноль.
Сами по себе истребители не имеют заметного стратегического смысла.
Куда делись ударные эскадрильи? Зачем?
Ценная мысль ровно одна: всю нашу москитную братию готовят прикрывать… некие очень серьезные средства.
Сели.
Бердник поговорил по рации с каким-то начальством, после чего последовала команда:
— Из машин, размять ноги, оправиться. Быть в пятиминутной готовности.
Ну что, конечности скажут спасибо: походить — это святое.
Я выбрался из «Дюрандаля» и почти бегом помчался в «Андромеду»-столовую, где разрешалось курить. Туда же направлялась немаленькая толпа страждущих, и ваш покорный слуга поторапливался. Иначе ведь не влезешь! Парни, закованные в «Гранит-М», превратились в форменных носорогов — кубрики «Андромеды» на такое не рассчитаны.
Успел, повезло.
Перепускной шлюз, шипя, стравил вредную атмосферу, и первая порция пилотов ввалилась в столовую.
Ка-а-ак же хотелось скинуть шлем! Подышать нормальным, родным, «пластиковым» воздухом после сто десятого цикла регенерации! Выкурить сигарету и наконец начесаться всласть!
В кубрике было людно. С каждой минутой все «люднее».
Я расположил свои могучие телеса на банке, шлем шмякнул на столешницу, оставалось стрельнуть огоньку, ибо сигареты имелись, но зажигалка моя, как обычно, сдохла — копеечное одноразовое дерьмо.
Пилоты стояли, сидели, кое-кто прямо на полу вдоль переборок, слышался гомон голосов, а кислород уже отравили первые никотиновые облачка.
Подле левой руки обнаружилось плечо с шевроном «Комэск И-01» — Белоконь!
— Здорово, тезка! — Я пихнул его локтем. — Огоньком не богат?
— Здорово, тезка. — Андрей покосился на палочку здоровья на моей губе. — Я не курю, ты же знаешь.
— Я не закурить прошу, а огня! У тебя же точно есть!
Белоконь пошарил в наплечном контейнере с малым НЗ, где должна была храниться зажигалка.
— Травись на здоровье. — Он извлек пламя и подождал, пока я раскочегарю табак «Гвардейский». — Как летается, однокашник?
— Обычно. Не война — курорт. Только вылетов — перебор. Руки-ноги отваливаются.
— Аналогично. Правда, ведомого подстрелили вчера, черт…
— Насмерть? — Спросил я, затягиваясь.
— Нет. Но левую руку в клочья. — Белоконь показал пальцами, как именно. — Комиссуют парня, без вопросов. Как бы на инвалидность не попал… Сам же знаешь, что нынче с очередями на протезирование! И глупо-то как получилось! Представляешь, умудрился поймать двадцать миллиметров в пикировании! Из башенной скорострелки! Очередь прямо во фронтальную проекцию!
— Ого! Редкий случай! — Воскликнул кто-то из 14-го ОАКР.
— Повезло же парню, а! Обычная пушка, ну ты скажи! — Поддержали его коллеги.
— Повезло, что не в голову. — Откликнулся некто рассудительный.
— Это когда мы колонну «Гэвов» на марше поймали?
