Елена Долгова - Центурион
– Пора передохнуть, меняемся местами, вы – за руль, Хэри.
Стриж притормозил у обочины. Пыльная, тронутая осенью степь плоской тарелкой уходила к серому мареву горизонта. Метелки высохшей травы почти не шевелились под ветром. Восточная трасса узким порезом рассекала равнину пополам. Он огляделся – ни единой машины ни с той, ни с другой стороны, дорога словно бы вымерла таинственным образом – тишь да гладь, лишь два неряшливых шара перекати-поля застряли в выбоине полотна.
Заспанный Майер нехотя выбрался из машины и скептически воззрился на Стрижа.
– Вы давно на себя не смотрели?
– Нет, а что?
– Вид у вас замечательный – небритый, потрепанный, злобный, иллирианский, как две капли воды – государственный преступник в бегах, самая настоящая “дурная компания” для заблудшего меня.
– Поглоти вас Воронка Оркуса. Ваша рука успокоилась? Марш за руль, трепач.
– Куда летим, куда несемся? Мы бегаем по благословенной Каленусии как курица с отрезанной головой по унавоженному фермерской живностью двору. Это дело испускает все более интересные ароматы. Вот увидите, Алекс, наш ублаженный наркобомбой друг Эшли в конце концов будет оправдан, более того – окажется на коне, примет душ, станет чистым героем в белых одеждах, всех собак повесят на вас, тогда мне припомнят это сомнительное знакомство.
Стриж развел руками.
– Вы знаете, я не настаиваю на его продолжении. Высажу вас у первого попавшегося поселка, да и дело с концом. Кстати, топливо на исходе. Садитесь за руль, доведете машину до заправки, там и расстанемся, о светило свободной каленусийской науки… Ваша карьера не пострадает, если что – валите все на меня, от негодяя не убудет.
Философ, похоже, обиделся – он молча ввалился в машину и взялся за руль, Стриж, не обращая внимания на капризного профессора, уселся на заднее сиденье.
– Леди Джу?
– Что?
Белочка подняла на Дезета равнодушные, остановившиеся ореховые глаза. Стрижу захотелось отвернуться – он с трудом заставил себя выдержать этот пустой, равнодушный взгляд.
– Майер прав, следует определиться. В Порт-Калинусе, Параду, любом крупном городе Конфедерации вам неминуемо грозит опасность. Я не знаю точно, какие силы заинтересовались Аномалией, но интуиция мне подсказывает, что история с Эшли – только вершина айсберга… Я не зову вас в уехать в Порт-Иллири, жизнь там показалась бы вам сплошным мучением. Я думал – так и сяк – и вижу только один выход. Я отвезу вас к Фалиану и оставлю там.
Ресницы сострадалистки дрогнули.
– К этому маньяку?
– Старик – религиозный фанатик, но не маньяк, он по-своему уважает вас, Джу. У них, на восточный территориях сплоченная, крепкая община, там каждый восьмой – псионик высшей пробы, все они спаянны верой, догмой и дисциплиной. Едва ли не четверть людей – бывшие беженцы из Ахара. Этот орешек не так-то просто раскусить, знаю по личному опыту. Власти не суются к фермерам без крайней нужды, официальных претензий к вам нет. Мне кажется, такой выход – самый лучший, там будет скучно, зато безопасно. Возможно, вы сделаете-таки карьеру сенс-врача или пси-пророчицы…
– А вы куда, Алекс?
– Я возвращаюсь домой.
Сострадалистка опустила белые, восковые веки.
– Удачи, Стриж. Удачи и спасибо за все.
– Удачи будете желать, когда довезу вас до границы фермерского рая… Трогайте, Хэри – вперед.
Майер резко тронул кар, полетели мимо, оставаясь позади, метелки придорожной травы.
Они подъехали к маленькой заправочной станции через три четверти часа. Лениво задувал, метя песок, вертлявый сквознячок, дверь ребристого фанерного домика оказалась чуть приоткрытой.
– Есть здесь кто-нибудь?
Из будки, как две капли воды похожей на фанерный дом в миниатюре, гремя цепью, вылез косматый, деревенского вида пес. Собака зевнула, показав желтые клыки, и полезла обратно в конуру, оставляя на низенькой притолоке клочья бурого пуха.
– Здесь очень тихо.
– Обычное захолустье. Пошли, пора потревожить хозяев.
Окошечко кассы пустовало. Стриж дернул ручку звонка и, не дождавшись результата, переступил порог – узкий захламленный коридор терялся в полумраке.
– Эй! Есть здесь…
…Удар пришелся по затылку. Дезет не успел ни отстраниться, ни развернуться в тесноте обступивших его стен, мир полыхнул оранжевой вспышкой, рассыпался колючими блестящими осколками и погас. Последним, что увидел иллирианец, были сапоги – короткие, без шнуровки, на толстой подошве боты механика возле самого лица Стрижа.
* * *
Плоский, твердый зеленый жук упрямо полз, оставляя в песке цепочку точечных следов. Правую щеку царапало, Стриж приподнял голову, сплюнул грязь и обнаружил, что лежит лицом на покрытой редкой иссохшей травой земле. Опять, как в Ахара, пахло полынью, заломленные назад руки оказались прочно связанными, старые знакомые – грязные боты маячили неподалеку.
– Тащи сюда второго, ребята!
Рядом с иллирианцем, подняв пыль, плюхнулось нечто – Хэри Майер собственной персоной. Дезет скосил глаза на философа. “В чем дело?”. Профессор не отреагировал никак – то ли и впрямь потерял сознание, то ли искусно притворялся, то ли шок напрочь лишил его коммуникативной способности.
– Кто у них там в машине? Мальчишка?
– Стриженая баба. Малохольная шлюха из натуристов.
– Волоки и ее наружу, разберемся.
Стриж напряг мышцы рук, пробуя путы на разрыв – бесполезно, веревка плотно врезалась в кожу. Он чуть прикрыл глаза, выжидая. Боты протопали к нему, вздымая фонтанчики пыли, крепкая рука ловко ухватила воротник куртки и развернула иллирианца лицом вверх. Обладатель бот оказался сухим, желчным, остроносым типом в испачканной смазкой куртке. Отросшие волосы механика из-под шлема пси-защиты свисали на уши и воротник.
– Ты псионик?
Холодный щуп детектора прикоснулся ко лбу Стрижа. Он затаил дыхание, как будто подобная мера могла спасти от разоблачения. “Разум и Звезды! Я старался. Ну и за что же мне такой провал?”. Секунды показались часами, остроносый разочаровано хмыкнул, почесал мизинцем кончик носа и отвел детектор в сторону.
– Пустышка. Такой парень нам не нужен.
Потрясенный Стриж не нашелся, что сказать – пожалуй, впервые в жизни его пси-ноль не произвел на измерителя ровно никакого впечатления. Обладатель бот тем временем сплюнул в грязь и вплотную занялся Майером.
– Этот тоже в норме. Тащите сюда деваху.
Стриж понял все и запоздало рванулся, веревки, кажется, затрещали, но все-таки выдержали, носатый механик беззлобно, не особенно стараясь, ткнул его ботом в ребра.
– Чего дергаешься? Сучку свою пожалел? Остынь. Ни одна баба смерти не стоит.
Дезет смотрел на белое, запрокинутое к небу лицо Белочки, ясно видел ее расширившиеся до предела зрачки, короткий ежик каштановых волос. Носатый придержал голову девушки за острый подбородок, поднял и приложил щуп ко лбу.
– Есть контакт. Сенс. Забирайте ее, ребята.
Двое людей в таких же, как у главаря, защитных шлемах и в рабочих комбинезонах – один в желтом, другой в оранжевом – оттащили Джу в сторону. Механик покачал головой и наставительно, до странности сменив тон, заявил Стрижу:
– Мерзостный псионик – стрела, летящая в ночи. Как стрелы разящие наповал встречают щитом, так ложную премудрость сенса твердостью встречать следует.
Дезет проглотил готовое сорваться ругательство пополам с дозой дорожной пыли. Помощники носатого тем временем растеряно вертели сострадалистку туда-сюда, ошалело рассматривая ее сквозь прозрачную пластиковую блузу.
– Импи, может стоит сначала того… эта… – заикнулся один – тот, что был в желтом комбинезоне.
– У тебя стержень срамной вместо мозгов вставлен. Это псионичка. Ее только тронь куда-нибудь, потом век от порчи лечиться будешь. Мы не насильники – мы люди честные и с понятиями. Давайте, ребята, не ленись – творите не блуд без стыда, но угодное Разуму дело.
Двое оттащили Джу в сторону придорожного столба. Стриж содрогнулся, заметив то, на что сначала не обратил никакого внимания – слой жирной гари покрывал столб на всю нижнюю треть длины.
– Не делайте этого!
– Это почему же?
– Вам за нее заплатят – хорошо заплатят власти. Если, конечно, она будет жива и цела.
– Засунь свои деньги знаешь куда… Нету больше властей. Такие, как эта баба, порешили моего старика – охмурили и бросили его с голыми руками на солдат.
– Это целительница. Она никому не причиняла вреда.
– Это ведьма. Дым от мяса ведьмы всегда хорошо пахнет.
Стриж ощутил приступ тошноты – стлался в воздухе запах горькой полыни, цикадами звенела кровь в висках.
– Пощадите девушку. Вам мало нас двоих?
Майер ворохнулся по соседству и неожиданно отчетливо заявил:
– Пожалуйста, говорите только за себя, Алекс. Я тут не при чем. Может быть, вы и благородный, зато я – умный.
