Роман Корнеев - Время жизни
Когда информация найдет своего хозяина, Улисс тотчас отправится в путь и найдет Ромула, где бы тот ни находился физически. Чтобы задать тому вопрос, ответ на который знал лишь один человек во вселенной. И который уже сейчас знал, что это за вопрос.
Игра в прятки. Кто бы еще объяснил, зачем она среди Соратников. Но иначе – не выходило. Ромул хотел, чтобы Улисс проделал этот путь. Еще бы знать, зачем ему это.
Поднятая Улиссом буря в сетях постепенно улеглась, новые необходимые связи под шумок выстраивались поперек межсетевых шлюзов и защитных файрволов в корпоративных технопарках. Даже пущенное вхолостую любое мощное оружие бывает полезно. Потому что заставляет врага бессмысленно метаться в поисках опасности. Ловушки снова раскинуты, приманки заброшены, Улисс готов к продолжению.
Никто не против. Какие могут быть счеты между старыми друзьями. Хранитель товара не хотел, чтобы все так закончилось. Пострадавший открыл хранителю глаза на правду.
Вот так, значит. Наемник сокрушается и просит прощения.
Это было нечто новое в логике корпоративных войн. Улисс возводил один виртуальный форпост за другим, уже почти не таясь – за цепочками такой длины за разумное время не откопаешь человека, даже если иметь доступ ко всему железу, задействованному в паразитной сверхсистеме бот-нета. Но ни одна из Корпораций никогда не даст своим конкурентам и толики информации без многодневного согласования. А решение должно быть принято уже сегодня.
Улисс продолжал отсеивать возможные планы предстоящей операции, оставляя единственный, самый надежный вариант. Открытое место. Но не слишком людное. С пятью запасными путями отхода, но с сохранением возможности перехвата объекта оперативниками на удаленном радиусе, причем так, чтобы мнимая бесконечность всевозможных маршрутов на самом деле оборачивалась ловушкой. Кажется, план начал обретать форму, облекаясь в железную логику инструкций и заданий. Наборщик текста с ровным рокотом лингвистического обработчика заносил в память шифровального интерфейса сетевого адаптера тысячи страниц оперативной разработки. Документы уходили по известным Улиссу адресам обычными каналами, не вовлекаясь в настороженную круговерть блуждающих информационных бомб, настроенных на чуткое дыхание безымянного супернаемника.
Сообщение было простым.
Нам нечего делить, кроме пространства для работы. Места хватит всем, если не пытаться воевать. Война между нами идет только на руку нашим заказчикам. Вы даете нам информацию о том, кто вас подставил, мы возмещаем вам неудобства.
Оно ухнуло в пустоту электронного океана, а сам Улисс, вырвавшись наконец из нагромождения мельчайших деталей предстоящей операции, принялся выстраивать план собственных действий.
Опытный специалист никогда не пойдет на прямой контакт в сетях.
Опытный специалист никогда не пойдет на контакт в незнакомом ему месте.
Опытный специалист никогда не пойдет на контакт в точке, предложенной другой стороной, а постарается выбрать нейтральную территорию. Или территорию, которую считает нейтральной.
При этом опытный специалист выберет из всех возможных мест передачи то из них, где он знает каждую балку, каждую плиту, расписание общественного транспорта по секундам и скорость лифтов до доли миллисекунды между уровнями. Там, где погиб Армаль, наемник знал каждый сантиметр пространства. Не раздумывая, он ринулся в свободное падение и сумел обездвижить Армаля одним ударом – иначе был бы хоть один след ответного удара Соратника. Или… или Армаль не стал сопротивляться, выложившись не в последнем ударе, а… в чем? Что для него было важнее борьбы за жизнь?
Улисс тряхнул головой, отгоняя сто раз прокрученную цепочку бессмысленных построений. Все ответы будут получены, но сейчас нужно место. Место – ключ ко всему. И Улисс уже знал, куда он поведет свой объект.
В этом есть отдельное искусство – заставить человека поверить, что это он сам сделал выбор, что он контролирует ситуацию и что противоположная сторона вынужденно идет ему на уступки шаг за шагом. Сети – безлики, тем важнее построить нить разговора так, чтобы без психоматриц, аналитических сводок и данных наружного наблюдения смоделировать в себе этого человека.
Стать им.
Развернуть шахматную доску и сделать ход за другого.
Никакого беспокойства, специфика нашей работы накладывает свои ограничения, к которым вполне можно привыкнуть. Мне кажется, вполне уместной компенсацией был бы взаимовыгодный обмен информацией. Пострадавший при нашей случайной встрече после своей смерти, о которой мне приходится скорбеть до сих пор, оставил массу вопросов, которые не дают мне спокойно продолжать мои обычные занятия.
Улисс четыре раза переформулировал и снова стирал с памяти пишущего устройства свое ответное послание. В голове роились классические схемы поведения, но ни одна из них в точности не подходила. Странный попался объект. Очень странный. Наемник мог в действительности и не обладать свойствами Соратника-дичка, мог обладать – но о них не догадываться, мог догадываться о необычности Армаля, после того как увидел его смерть, но не обладать и толикой их чувства реальности, называемого «хрустальным миром». В конце концов это все еще могла быть ловушка Корпораций.
Стоп. Никак не выстраивающаяся линия поведения могла происходить от отсутствия на том конце электронного моста реального человека. Впрочем, нет, аналитики Корпорации вряд ли стали бы привлекать к себе лишнюю подозрительность Улисса топорной работой. Подобрать психотип из существующих – нетрудно.
Впрочем, какая разница, Улиссу требовался контакт, контакт он получит, даже если это ловушка. Из ловушки всегда приятнее выходить, чем загонять в нее другого. И проще. Пусть перед нами человек. Пусть он себялюбив, но слегка сбит с толку масштабом развязанной за ним безымянной охоты. Он сидит в своей норе, и хочет это закончить. Пусть человек на том конце лишь играет в эту игру. Важно, чтобы он не забывал ее правила.
Мы восхищены вашим спокойствием и вашим профессионализмом. Вы стойко держитесь, нам остается только порадоваться за ваших будущих заказчиков. И пожелать вам установить с ними впредь более достойные условия контракта. Однако сейчас вопрос не о приносимых извинениях, вопрос о вас. Если начистоту, мы хотим задать вам пару вопросов. Никаких обязательств, вы можете на них не отвечать, если не захотите. Также мы со своей стороны заинтересованы дать вам несколько комментариев на волнующие вас темы, чтобы эксцессов, подобных случившемуся, между нами больше не возникало. Предлагаем вам встречу в «Кинсингтон-парке», это третий радиус, пятый ародисман, башня Астори-шесть, семнадцатый уровень, завтра в шесть. Если вы согласны, сообщите известным вам способом.
Улисс запустил сложный процесс засылки сообщения, еще раз для верности косо глянув на прогресс-бар одной из множества аналитических панелей. Продолжалась автоматически запущенная кропотливая трассировка каждого из полученных сообщений, но все следы пока вели в никуда. Наемник, как и следовало ожидать, работал чисто.
Впрочем, это не мешало Улиссу продолжать ловить любые, даже самые крошечные шансы. Каждый обнаруженный козырь против наемника мог впоследствии стать мощнейшим оружием.
При отправке в сети нового послания Улисса так и подмывало зарядить в него один из десятка самых свежих эксплойтов для спел-чекера, но что-то подсказывало, что вряд ли это к чему-то хорошему приведет – в лучшем случае эксплойт сработает на полпути к получателю, и добро бы сообщение просто не достигло адресата, а так противная сторона будет еще и предупреждена о нехороших намерениях контактера. Нет, надо продолжать сканировать доступные магистрали, но делать это тихо-тихо, без грубостей. И ждать, не предпринимая видимых активных действий.
На этот раз ответ не приходил очень долго – более двух часов Улисс провел у экрана, скользя пальцами по сенсорной клавиатуре, но на самом деле уйдя глубоко в себя. Что-то его начинало в этом деле беспокоить. Что-то на грани разумного объяснения, за пределами отточенной логики аналитического ума Соратника. Неизвестный фактор, воспринятый, но забытый при составлении общей мозаики операции. Необходимо его вычленить, уловить.
И Улисс принимался заново, в сотый раз прокручивать в голове пути расследования этой головоломки, все собственные сомнения, «за» и «против», все версии и возможные схемы их подтверждений или опровержения. Нет, схема была довольно гибкой и внутренне непротиворечивой, однако Улисса все мучила какая-то недосказанность. Что же он упустил?
Когда прозвенел тревожный сигнал уловленного в сетях блуждающего безымянного послания, было уже глубоко за полночь, окружающее пространство постепенно затихало, растворяясь в тишине и пустоте, Улисс успокоил неприятную нервную дрожь в теле, подумав, что, наверное, он слишком четко расставил акценты в прошлом своем письме, тем самым чуть несвоевременно поставив собеседника перед конкретным выбором. Впрочем, все шло с разумными допусками, сомнения – сомнениями, а дело свое он знал очень неплохо. Даже для Соратника. Даже с таким необычным объектом.
