Майкл Флинн - Река Джима
— Что я должен портовым крысам с верхнего течения? — только и успел сказать он, прежде чем ему засунули в рот кляп. Вопрос был риторическим. По его же признанию, он должен был им вторую часть денег Лафеева.
— Человек, готовый убить ради золота, — сказал Донован Мéаране, — редко готов умереть за него.
Мéарана разложила кресло возле палатки и взяла в руки арфу. Тихо напевая, она настроила ее на третий лад. Лодочники, лежавшие на покрывалах немного поодаль, с интересом следили за ней. Один мужчина намазывал на плечи другого целебную мазь. Да, день выдался не самый легкий. И хотя им требовалось достичь ущелья, чтобы совершить задуманное, они не хотели оставаться здесь дольше, чем необходимо.
Ей вспомнилось, как они потирали руки и облизывали губы. Не предвкушение, поняла она. Это были обычные портовые подонки, а не профессиональные убийцы. Наверное, лодочники и сами немного трусили. Вероятно, скоро они начнут прикладываться к бутылке.
Арфистка запела «Трагедию Хендрика Шана». То была хорошо известная на Ди Больде поэма, и ее перевод на лоор нуксрьес’р был тактической хитростью. Она повторила слова «сотто восе», чтобы уховертка подобрала подходящий аналог, а затем пропела их опять, ей хотелось поэтического перевода, а не буквального. Результат не очень понравился арфистке, ведь правила стихосложения двух языков заметно отличались, но главное было — донести смысл.
Хендрик Шан прославился тем, что продал своего лорда его врагам за сумку серебряных монет. Но когда лорд Венабль оказался во вражеских руках, пленители отказались платить Шану, так что в итоге он остался без денег, без лорда и без чести. Мéарана пела историю об отчаявшемся человеке, который поддался искушению. Подобные тонкости предназначались для концертных залов Эльфьюджи, а не для песчаного берега в Ревущем ущелье. Песнь ее стала сатирой. Шан превратился в объект насмешек и опозорил свою семью, друзей и профессию:
Ибо взял он лордовы деньги
Да продал лордову жизнь.
Лодочники слушали вполуха, но Мéарана заметила, что некоторые неуютно заерзали, чуть отодвинулись от других и о чем-то яростно заспорили между собой.
Потом арфистка заиграла зловещий голтрэй, растревожив и остальных. Закончив, она вернулась в палатку. Теодорк ухмыльнулся ей.
— Неплохо ты им нервишки потрепала, детка.
Переводчик Дьямос, дрожа, смотрел на арфу полными ужаса глазами.
— Ты не отсюда, — раз за разом твердил он.
Они сидели в палатке, а в небе над ущельем проплывали созвездия.
— Перед рассветом? — спросил Донован.
Теодорк кивнул.
— Есть смысл, босс.
Они спали по очереди, но, когда пришел черед Мéараны, она поняла, что не может уснуть. Арфистка свернулась в спальнике и закрыла глаза, но сон упорно отказывался приходить. Или ей только так казалось, ибо уже в следующую секунду Донован тряс ее за плечо. Он приложил палец к губам.
— Идут.
— Сколько?
— Трое остались. Непохоже, что им это нравится, но они не знают, как остановить других, — он открыл заднюю стенку палатки. — Тедди, Поули, выйдете спереди. Билли и я обойдем сзади.
— А мне что делать? — спросил Дебли Софвари.
— У тебя есть оружие?
Он кивнул.
— Умеешь им пользоваться?
Снова кивок.
— Тогда примени его.
— Я… но я стрелял только по грызунам. На полевых работах.
— Хорошо. Это те же грызуны, только крупнее. — Донован прошел к задней стенке, но остановился. — Постарайся не попасть в своих.
Теодорк достал «девятку» и зарядил ее.
— Ты не будешь сражаться мечом? — спросил Поули.
— А зачем?
Мéарана выглянула в сетку на откидном борту палатки.
— Они у костра. Нашли Слоофи. Он развязан. Кажется бодрым. Они знают, что мы знаем.
Поняв, что момент неожиданности упущен, лодочники с криком ринулись на них. Тедди и Поули выскочили вперед, второй Дикарь замахнулся мечом, а первый припал на колено и поднял «девятку». Он выстрелил раз, еще раз. Один человек упал. Поули рассек руку еще одному. Другой лодочник набросился на Мéарану и повалил ее на пол палатки. Арфистка выхватила нож и четырежды быстро пырнула его в живот. Мужчина со стоном откатился, но к нему шагнул Софвари и выжег мозги парализатором. Остальные попятились и попали под огонь Билли и Донована, занявших позиции за грудой камней слева. Еще один человек упал, двое, шатаясь, схватились за раненые конечности.
Лодочники вышли из зоны поражения и стали рыться в дурмах. Теодорк сказал Поули:
— Это нехорошо.
Лодочники, которые ходили по Вьющейся реке, нередко добывали себе пропитание на охоте, их сборные луки славились дальнобойностью.
Нападавшие заспорили между собой. Некоторые указывали на лодки. Мéарана предположила, что они хотят сбежать. Другие стали натягивать тетивы. Кто-то попытался подозвать трех гребцов, которые решили остаться в стороне, но те знаками дали понять, что не собираются ввязываться.
— Пошли, — сказал Софвари, взяв ее за руку. — К Доновану за камни.
Пока они отступали под прикрытие утеса, Дьямос останавливался возле каждого упавшего человека и обрывал их крики ударами кривого ножа по горлу.
— Не этого, — крикнул Билли. — Я пообещал.
Торговец из ущелья взглянул на истекавшего кровью Слоофи.
— Ты дурак, нижнетеченец. Следовало присоединиться к звездным людям.
— Смерть была мне предначертана, — процедил Слоофи. — Разве важно, кто меня убьет?
Дьямос убрал нож и потрепал Слоофи по щеке.
— Наслаждайся путешествием.
Когда торговец присоединился к ним, Мéарана заметила, что Поули до сих пор стоит возле палатки, положив меч на плечо. По лезвию текла кровь, капая на песок у его ног.
— Ты идешь, горец? — окликнул его Теодорк.
— Сейчас. Всегда хотел кое-что попробовать.
Один лодочник привязал к луку тетиву и наложил на нее стрелу. Он осторожно сошел на берег, поднял лук и выстрелил. Поули крутанулся, взмахнул мечом… и стрела распалась на две половинки. Он отпрыгнул за скалы и приземлился за миг до того, как вторая стрела чиркнула о камень.
— Недурственно, — сказал Теодорк. — Может, еще разок? Он кивнул на лодки, где стояли еще трое вооруженных лучников.
— Я разве похож на психа?
— Они попытаются обойти нас справа, — сказал Донован, ибо с той стороны не было естественной преграды. — Они будут оставаться вне пределов действия лучевого оружия. Теодорк, у тебя самый большой радиус стрельбы. Сколько у тебя осталось пуль для пневматики?
— В обойме или в палатке?
— Может, они просто оставят нас? — с надеждой спросил Софвари.
— Они бьются не за медали, — согласился Теодорк. Донован выключил парализатор, чтобы сэкономить заряд батареи, и покачал головой.
— Им нужно наше золото и серебро.
— Оно и так в сундуках на лодке, — сказал Софвари.
Но Билли лишь ухмыльнулся.
— Скажи ему, Донован.
— Сундук с деньгами в палатке. Я подменил его сундуком с твоим оборудованием. Заглянув внутрь, они поймут это.
Теодорк оперся о камни и попытался подстрелить лучника. Пуля попала мужчине в лодыжку, тот с криком упал на землю и откатился в сторону. Товарищи быстро подняли его, оттащили на «Гадлин», стоявший подальше, и продолжили перепалку. Мéарана пропела на местном наречии:
— О, храбрецы, да где же храбрость,
Чтобы резать глотки спящим братьям?
Всей славе вашей грош цена.
В тавернах будет песнь сия!
Билли фыркнул.
— Палки и камни сломают им кости, а не слова.
— Не будь так уверен, — ответила Мéарана. — На севере очень серьезно относятся к проклятиям и сатирам, а некоторые лодочники родом с севера.
— Считай это психологической войной, — добавил Донован. — Что еще мы можем сделать?
— Сахбы, — произнес Билли. — Выше по течению.
Из тумана бесшумно выплыли четыре огромных боевых каноэ. С носов грозно взирали звериные головы. Плеск весел терялся в рокоте водопада. Дьямос поднялся на ноги и закричал:
— Каньон! Каньон!
Он нырнул назад, а стрела речников ударила в камни у него за спиной.
Донован обратился к Билли:
— Мои извинения. Ты был прав.
Конфедерат пожал плечами.
— Если Дьеспа не смог купить столько речников, то точно мог подкупить своих кузенов.
— Для братьев нет цен, — произнес Дьямос.
Люди в каноэ отложили весла и, пока лодки бесшумно плыли вперед, натянули тетивы луков. Должно быть, команду открыть огонь услышали на берегу, поскольку лодочники внезапно обернулись и их тут же утыкали стрелами. Двое лучников успели выстрелить в ответ, сняв двоих из атакующего отряда. Еще один гребец кинулся к луку, выроненному третьим лучником, но нападавшие пригвоздили его к песку. Те трое, которые не участвовали в бою, бросились к скалам, но только двоим удалось спрятаться за камнями.
