Фредерик Пол - Те, кого принимают в расчет
— Но он же нас оставил.
— Да, но…
— Заткнись, Рей! — Голос Гибсена стегал, как кнут погонщика коров. — Сейчас не время говорить о справедливости. Речь идет о нашей жизни или смерти.
Он подошел к окну, кивнул куда-то головой и продолжал:
— Ракета стоит вон там. Гормонов не видно, хотя их возня в доме слышна. Я смогу добраться к ракете незамеченным. Обещаю. За пять минут я введу все необходимые параметры полета в компьютер, и он выведет нас на орбиту «Первопроходца П». Но там предстоит подлететь к самому кораблю, поэтому в ракете должен быть запас мощности. Это значит, — он запнулся, — что полетят не более трех человек.
— Трое…
— Три живых человека, — грубо оборвал Гибсен, — все же лучше, чем гибель всех! И пока капитан Сэррелл болтается там на орбите, сытый и счастливый, гормены вычислят корабль и накроют его вместе с нами.
— Нет, — решительно заметила Рей. — Нужно подождать Брэбента.
— Да черт с ним, с Брэбентом! Он ушел к горменам. Если они ему так нравятся, пусть с ними и остается!
Рей покачала головой. Она не хотела ничего слушать и продолжала отстаивать свою позицию.
— Неужели вы не понимаете? Он вернется и принесет необходимые нам сведения. Какое вы имеете право думать, что он уже не с нами и останется у гормонов? Он использует любую возможность, чтобы выведать их слабые стороны. Они…
— Они не имеют слабых сторон, — вставил Сэм Джерофф и взял ее за руку. — Послушайте меня, девушка! Я боюсь здесь оставаться, но это не имеет значения. Он прав. Пусть летит! Мы здесь все равно умрем.
— Правильно, — продолжал Гибсен. — Ну, а сейчас пробираемся к ракете. Рей, твое предложение отклоняется. Де Джувенел, оставайся пока здесь, а я попробую проскочить к кораблю. Как только я попаду внутрь, любого гормона, приблизившегося к ракете, ты должен…
— Гибсен! — взволнованно зашипел от двери Ретти. — Иди сюда и посмотри.
Все приблизились к окнам и двери.
В небольшом сквере возле дома суетились гормены. Их было около дюжины, и они молча копошились у разведывательной ракеты.
— Нам нужно подождать, — решил Гибсен. — Может, они уйдут.
— Они, по-моему, не собираются уходить, — зашептала Рей. — Посмотри, Гибсен! Что они там делают?
Коренастые, ловкие существа толпились у люка ракеты. Издали они походили на массивных кроликов. Часть из них уже находилась в ракете. Те, что были снаружи, выстроились цепочкой и из ракеты начали передавать какие-то предметы: металлические ящики с множеством переключателей и торчащими проводами.
— Они разобрали всю аппаратуру! — воскликнул лейтенант Марн, осторожно поддерживая сломанную руку. — Гибсен, ты представляешь, что это значит? Мы же не сможем теперь улететь, даже если удастся захватить ракету!
— Это точно, — удрученно пробормотал Гибсен. — Очень разумно, а? А как вы думаете, кто это им посоветовал?
Его перекосившееся лицо повернулось в сторону Рей Уэнсли. Оглушенная новой неприятностью, она молчала. Гибсен же просто излучал ярость:
— Очень мило, да? Гормены все о нас знают, не так ли? И только из одного источника они могли все это узнать — от твоего любимого мозголова — Брэбента!
V
Всю ночь напролет площадь перед домом, где находились земляне, озарялась яркими вспышками. Они высвечивали серые фигуры гормонов, грузивших изуродованную аппаратуру на какую-то телегу с огромными колесами. Для Гибсена это зрелище было невыносимым; он стоял на коленях у окна, и от каждого удара по его родным компьютерам его сердце сжималось от боли. Но даже ярость не могла победить сон, и Гибсен уснул прямо у окна.
Утром его разбудила Рей Уэнсли. Она проснулась от крика ребенка, покормила его, сменила мокрые пеленки и устроила в углу комнаты. Откидной столик загораживал малыша, чтобы кто-нибудь нечаянно не наступил на него.
От этой возни Гибсен и проснулся. Он сел и мрачно огляделся вокруг. Площадь перед домом уже опустела. Утренний воздух был холодным и влажным. В комнату проникал сумрачный свет.
— По-моему, они закончили, — прошептал штурман, кивнув в сторону площади.
Но Рей занимали иные проблемы. Она обнаружила, что осталось всего три бутылочки с детским питанием, если не считать немного грудного молока матери. Желание Мери кормить ребенка грудью было само по себе прекрасным, но у нее было слишком мало молока. Поэтому требовалось найти какой-нибудь заменитель.
Рей сказала об этом Гибсену, но тот только пожал плечами:
— Три бутылочки хватит на весь день, не так ли? Ну, а дальше что-нибудь придумаем.
— У нас также нет чистых пеленок. Гибсен встал и направился к двери. Там он задержался и злобно бросил через плечо:
— Попроси у своего друга Брэбента. Он в прекрасных отношениях с местной властью.
Гибсен рассердил девушку, но этого он и добивался. Злость — очень мощное оружие, способное разрушить любое чувство. Он надеялся, что достаточно разозлил Рей, чтобы ее нежная привязанность к этому психологу дала трещину.
Гибсен считал, что поступает справедливо, поскольку был почти уверен, что Брэбент продался гормонам. Кроме того, это входило в его планы. Несмотря ни на что, еще оставалась надежда на побег, и в случае успеха ему предстоял долгий и скучный полет к Земле. Ну, а ежели Рей полетит с ним, полет не будет таким скучным.
Только без этого мозголова Брэбента.
Гормен-охранник снова стоял у двери и все наблюдал, наблюдал. Де Джувенел, запивая сухое печенье холодным кофе, угрюмо заметил:
— Я хотел напасть на это существо. Брэбент помешал мне. Что ты об этом думаешь, Гибсен?
Тот ухмыльнулся.
— Я думаю, — он покосился на Рей Уэнсли и подмигнул де Джувенелу, что тебе нужно быстрее допивать кофе, Джо. Остальные уже готовы.
— Прекратите! Я знаю, вам не нравится доктор Брэбент, но не смейте так говорить! У вас нет никаких оснований утверждать, что он делает что-то не так. А тебя, Гибсен, вообще не было здесь, когда гормены уводили его!
— Он не очень сопротивлялся, — заметил де Джувенел.
Гибсен покачал головой.
— Нет, Джо, мы не смеем так говорить. У нас действительно нет никаких оснований.
Он подмигнул, встал и подошел к окну. В общем, он был доволен. Невдалеке терпеливо ждала разведывательная ракета. «Может быть, — думал Гибсен, — может, все же удастся…» Но об этом не могло быть и речи. Без компьютера они не взлетят. Однако если им удастся найти и восстановить все блоки компьютера… Или что-нибудь еще. Во всяком случае, шанс был…
— Эй, Марн, иди сюда на минуточку… Что это?
Гибсен указал на один из домов. Он ничем особенным не отличался от остальных, но внутри что-то блестело.
— Похоже на золото, — предположил Гибсен. — Джерофф, посмотри, вы именно этот дом называли Домом Моргана?
Старик прищурился.
— Тот? Да нет. Дом Моргана вон тот, с розовой крышей. Это там они убили Скиннера. Вы помните, после их первой высадки.
— Что же, черт возьми, это такое?
— Это их корабль, — тихо сказал Джерофф и отошел от окна.
У Гибсена перехватило дыхание.
— Их корабль?..
Он выпрямился, почти упершись в потолок. Потом резко заметил:
— Ну вот и ответ! Они изувечили наш, так мы воспользуемся их кораблем.
Он обвел взглядом угрюмые лица.
— В чем дело? Вы не верите, что я могу взлететь на нем?
— Нет, — послышался от двери голос. — Я не верю.
Все повернулись. Брэбент и два гормена стояли перед открытой дверью.
На мгновение воцарилась тишина. Гибсен первым нарушил ее:
— Входи, док. Нам так хотелось поговорить с тобой. Вместе с друзьями, если хочешь. Мы им рады не меньше, чем тебе.
Брэбент вошел, мельком взглянул на Рей, однако лицо его ничего не выражало.
Гибсен дохнул на сапфир в форме звезды, который был пришит с левой стороны кителя, и протер его рукавом. Он всегда так делал, когда хотел сосредоточиться и прийти в себя. Потом вежливо спросил:
— Вы хорошо провели время, док?
— Не очень.
— Ну, как же так, — он с сожалением покачал головой. — Я думал, они знают, как обходиться с гостями. Не так ли, Джерофф?
Старик отрешенно смотрел в сторону.
— Ну, ладно. Когда ты вошел, у тебя, кажется, были какие-то замечания относительно моей идеи? Ты сказал, что я не смог бы управлять чужим кораблем?
— Конечно, не смог бы.
— Объясни, почему?
— Потому что ты не гормен. Тебе как штурману следовало бы понимать. Как ты думаешь, почему они выбросили компьютер из разведывательной ракеты?
— Именно это, — ехидно заметил Гибсен, — нам бы и хотелось узнать, доктор Брэбент.
— Потому что он им не нужен, вот почему! Нам нужен, а им — нет. Эти существа совсем по-другому устроены.
Чувствуя, что это правда, штурман все же не удержался, чтобы не заметить:
