Алекс Орлов - Конвой
– А мне без разницы…
– Даже и думать не смей! Не хватало еще, чтобы мой племянник занимался подобными мерзостями!
– А в качестве бабы стоять за стойкой – это не мерзость?
– Больше ты не будешь стоять за стойкой, я тебе обещаю. Ты займешь его место, Винни.
– Значит, тогда в моей власти будет целый штат настоящих мужиков, причем натуралов, – мечтательно произнес Винни огрубевшим голосом.
– Прошу тебя, даже не допускай этих мыслей, иначе быстро окажешься на обочине.
– Я не окажусь на обочине. Ты не допустишь этого. – Накрашенные губы Винни исказились в ломаной улыбке. – Ты ведь не дядя мне, Джакоб. Ты мой папочка. И нечего удивляться, что от связи с сестрой у тебя родился такой урод, как я… Па-поч-ка…
79
Вудсток произвел на Ника самое лучшее впечатление. Он был почти что счастлив, когда его вместе с доктором Преллисом, ассистентом Шишелом и еще некоторыми помощниками привезли в долину, где прежде уже случалось побывать его новым знакомым.
– Вот в этом доме мы жили, дорогой Ник, – сказал Преллис, когда они наконец выбрались из машины.
– Как много вокруг воронок! – воскликнул эмоциональный Шишел.
– Зато дом устоял, – возразил Преллис. – А стало быть, он находится на хорошем месте.
Между тем отдельные шрамы от редких осколков виднелись на стенах виллы, однако они были тщательно закрашены.
Едва доктор сообщил о готовящемся приезде, комендант Вудстока принял всt yеобводимые меры для безопасности высочайшего гостя. В усадьбе был наведен порядок и установлены легкие домики, в которых разместились солдаты из преданного столичному светилу охранного взвода.
Кроме солдат у забора ожидали две бронемашины и старый танк, который плохо двигался из-за проблем с мотором, однако исправно крутил башней и наводил страх своей пушкой.
Пока помощники доктора и солдаты охранного взвода разгружали ящики с аппаратурой, Преллис повел Ника на прогулку, попутно выясняя его отношение к переезду.
– Ну как, Ник, вы довольны?
– Да, сэр. Я так долго находился взаперти, что уже забыл, как выглядит трава, солнце – Мы слишком долго держали вас взаперти, Ник?
– Ну, не очень, – ответил Ламберт, следя за взлетавшими из травы кузнечиками. – Однако до этого был долгий поход, а до него еще один перелет. А преждt – я долго лечился в больнице. Честно говоря, даже не знаю точно, сколько времени провел в этой лечебнице.
– Вы слишком молоды для проблем со здоровьем, – заметил Преллис, подталкивая Ника к рассказу.
– Мой корабль разнесли урайские пушки, сэр. – Ник грустно улыбнулся.
– Но это наверняка было какое-то недоразумение, я в этом просто уверен! – горячо возразил доктор.
– Может быть, сэр. Однако я по-прежнему военнопленный.
– Нет, Ник, я протестую против такого определения. Мы с вами одна команда, к тому же скоро у вас родятся дети, и Урайя станет вашей второй родиной.
– Зачем здесь столько охраны? – сменил тему Ламберт. – Эти броневики, танк? Кого здесь боятся?
– О, дорогой мой, это только страховка со стороны коменданта планеты. На случай, если в горах спрятались два-три оборванных примара.
***
На высоких мачтах вспыхнули прожектора, и морская вода, минуту назад казавшаяся черной, как сама ночь, заискрилась бликами и вспучилась вдруг огромной линзой, когда подводный ракетоносец стал подниматься на поверхность.
На берегу канала засуетились черные точки матросов швартовой команды, а из отводных туннелей, проделанных в скальных породах, выкатились госпитальные машины.
Во время перехода крейсер был атакован противолодочной авиацией, но сумел уйти, отделавшись повреждениями. На борту было несколько раненых, и им требовалась стационарная помощь.
Между тем в подземной бухте, образованной в естественной гигантской пещере, находилось еще не менее пятидесяти подводных лодок, оснащенных зенитными ракетами, способными выходить в космос. Места в бухте хватало и сотне кораблей, но много их было уничтожено во время недавних боев – подводный флот Вудстока играл немаловажную роль в перехвате стратегической инициативы.
Его ракетная мощь угрожала орбитальным группировкам противника и вынуждала его сосредотачивать там неоправданно большие силы. Беспокойный Вудсток держал противника в постоянном напряжении и затруднял его использование в качестве перевалочной базы тылового обеспечения.
– Фарватер свободен… – отчитался диспетчер, после того как поврежденное судно заняло свое место.
– Вас понял, – прохрипели в ответ из отдела штабного планирования. – Семьсот четвертый… сто тридцать второй…пятьсот семьдесят девятый… Разрешаю выход.
Первым двинулся «704-й» – подводный крейсер, несший в трюмах боезапас из пяти сотен ракет «лин-гер».
Следом за ним медленно покидали нагретое место «132-й» и «579-й». Они несли по шестьдесят истре-бителей-трансформеров «КС-маринер». Эти машины стартовали с направляющих и могли садиться на поверхность воды, а также опускаться под воду без ущерба для систем и механизмов.
Три этих судна направлялись к уже рассредоточенной среди подводных скал группе кораблей, предназначенной для очередного нанесения внезапного удара. Урайцы наступали на всех фронтах, и войска примаров нуждались в отвлекающей акции.
Спустя два часа подводные крейсера вышли из канала и двинулись на север, подальше от основного укрытия. Огромные корпуса субмарин скользили в опасной близости от скальных столбов, однако это было еобходимое условие безопасности. Урайские орбитальные станции слежения словно рыболовными сетями просеивали водную поверхность, а высоко в небе дежурили противолодочные самолеты, держа на готове глубинные бомбы.
80
Орбитальная разведывательная станция «Кайлох– 12» совершала свой пятый виток. До окончания смены нужно было сделать еще столько же, поэтому дежурная смена не испытывала никакого энтузиазма, обреченно пялясь в разлинованные сеткой экраны.
– Не думаю, чтобы в этом мутном океане осталась хоть одна лодка, – нарушил рабочую тишину ураец Пфишшер. Он имел звание сержанта и был в смене главным, оттого мог себе позволить разговор на отвлеченные темы.
– Примары – хитрые существа, сержант, – заметил Бонн Орбит. – Вчера нам тоже казалось, будто ничего нет, а потом выяснилось, что «дуттлы» бомбили лодку.
– Но обломков не наблюдали, – добавил Кванцер.
– Это значит, что они опять били по куче водорослей, – подхватил Пфишшер, муж сестры которого служил в авиации. Сержант считал, что сестре с избранником не повезло, и оттого он не жаловал всю авиацию целиком.
– Кстати, на все новые станции «кайлох-ВХ» набрали девочек, а живут они на базе в 22-м отсеке, – сообщил штатный всезнайка Лемминг. Он редко встревал в разговоры, но если делал это, то лишь для того, чтобы поразить остальных своей осведомленностью.
– Откуда ты знаешь? – спросил Орбит.
– У меня земляк в хозобеспечении работает. Он списки видел.
– Ну, тогда надо наведаться, а, ребятки? А то чего мы все время на войне да на войне.
– Так, отставить посторонние разговоры! – строго объявил сержант. – Смотреть в оба, под нами самые что ни на есть опасные глубины. Пропустим хоть одну ПЛ – нас упекут в прифронтовой сектор! Кто хочет в прифронтовой сектор, поднимите руки!
Руки, по понятным причинам, никто поднимать не стал. В прифронтовых секторах разведывательные станции горели как дрова. Они не обладали никакой защитой, зато отлично видели ракеты или истребители, которые приходили по их души.
Слова сержанта подействовали, и все уткнулись в экраны.
– А сколько сейчас на Вудстоке «дуттлов»? – неожиданно спросил Кванцер.
– Это военная тайна! Это не положено знать! – одернул лентяя сержант.
– Четыреста восемьдесят три борта, – невозмутимо сообщил Лемминг.
– Откуда ты знаешь? – удивился сержант Пфиш-шер.
– У меня земляк работает в материальном обеспечении, им разнарядки приходят на спирт – по сто тридцать литров на один самолет. Вот он и высчитал.
– Небось механики «дуттлов» целыми днями пьяные ходят, – мечтательно произнес Кванцер и щелкнул тумблером, изменяя разрешение сканера.
– Если они янычары, то, конечно, пьяные, – с усмешкой заметил сержант Пфишшер.
– А мы и не отказываемся, да, Орбит? Янычары плохие, а урайцы – хорошие. Янычары пьют, а урайцы – нет, янычары трахают своих баб, а урайцы…
– Прекратить это безобразие, Кванцер! Тебя за эти разговорчики знаешь куда упекут?!
– А что я такого сказал, сержант? – развел руками Кванцер. – Вы сами сказали, что если механики янычары, то…
– Все! Заткнись! Работай давай!
Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом вентиляторов да пощелкиванием статического электричества.
– Сэр, можно еще один вопрос?
– Если вопрос идиотский, Кванцер, то нельзя.
