Тони Дэниел - Суперсвет
— Майор Мортимер, доложите ситуацию.
— Твен вывел из строя «Медиумрэйр». Они сдаются.
— Хорошо.
— Не думаю, что Твену это нравится, — заметил Монитор. — По-моему, он предпочел бы уничтожить их.
— Но он же принял капитуляцию?
— Конечно, сэр, — спокойно ответил Монитор. — Рота А развернута и готовится высадиться на корабль.
— Вот и ладно. Что у нас с ротой Б?
— Подобрать всех не успели — их задержал минный тральщик. На данный момент спасено 394 человека. Некоторых взяли уже в атмосфере. 2932 считаются пропавшими без вести. Скорее всего, погибли при падении на планету.
Теори нахмурился. Черт. Еще бы немного времени, и спасти удалось бы больше.
— Минный тральщик «Дебех-Ли-Зини» также сдался и уже взят под контроль.
— Хорошо.
— Принимаю уточненные данные по потерям. Секунду… — Бесстрастное лицо Монитора стало, если такое вообще возможно, еще более бесстрастным. — Поправка, сэр. 7018. Коэффициент потер — 19.
— Спасибо, майор. — Теори воздержался от комментариев — их неуместность понимал даже майор Монитор.
Итак, оперативные силы Департамента, направленные в систему для уничтожения Милла, разбиты. Милл получил серьезные повреждения, но из строя не выведен даже временно. Пока.
Оставалось еще девять небольших кораблей со 180000 солдат, продолжавших движение к Нереиде и Тритону. Ожесточенные бои уже развернулись в небе над Тритоном. Серьезных прорывов обороны еще не случилось, хотя град шрапнели и обрушился на Нью-Миранду.
Стратеги Мета, конечно, ублюдки, но ублюдки хитрые. Теори предусматривал возможность бомбардировки большими камнями, но никак не шрапнелью. Лазеры и маленькие ракеты, без особых проблем справлявшиеся с метеоритами и обеспечивавшие надежный щит, не справились с мелкими целями.
И все же сражение внутри системы вошло сейчас в стадию зачистки, и он мог сосредоточиться на основном противнике.
Сейчас его войска имели преимущество. Их как будто подхватила и несла победная волна. Сам Теори этого не понимал, но существование и значимость такого фактора признавал. Когда войска на подъеме, остановить их трудно. Если только им не встретится многократно превосходящая сила.
Именно этого Теори и боялся.
Страх. С ним полковник был знаком.
Но что еще остается делать? Только встречать врага лицом к лицу и делать свое дело.
Глава двадцать шестая
Система Нептуна
15:21, четверг, 3 апреля 3017
Флагман Департамента «Жертвоприношение ацтеков»
Генерал Хейсей пребывал в полнейшем недоумении. Все четыре корабля во внутренней планетной системе… пропали. Все четыре. Нехорошо. Совсем нехорошо. Плохо.
Амес снимет в него шкуру.
Надо подумать.
Подумать о том, как Амес сдирает с него пелликулу и выколупывает розовую, как у моллюска, плоть. Рассеянные по внешней системе корабли… как набухающие рубцы на исполосованной спине. Красные, кровоточащие рубцы, которые останутся шрамами. И никакой грист их уже не скроет. Амес не даст им зажить.
Хейсей тихонько всхлипнул.
— Вы что-то сказали, генерал? — Заботливый голос майора Зейна, как соль на незаживающую рану.
— Нет! — сердито бросил Хейсей.
— Приказания будут, сэр?
Генерал кивнул.
— Да. Минутку. Заткнись и дай подумать.
— Есть, сэр.
Чертов Зейн! Вот уж кого не выведешь из равновесия. Неужели ничего не понимает?
Я должен поговорить с Директором, подумал Хейсей. Другого варианта сейчас нет. Справиться со страхом, погасить панику и позвонить. Объяснить всю сложность ситуации и дать понять, что моей вины в случившемся нет.
Амес не поймет. Не захочет понимать. Или поймет? Черта с два! Но выбора нет. Нет выбора. Ситуацию надо брать под контроль. Это самое важное.
— Полный стоп, Зейн.
— Извините, сэр?
— Всему флоту — полный стоп.
— Но мы уже вошли в систему, генерал.
— Конечно, конечно. Уже вошли. Уже вошли. — Как хлыстом обожгло. Невидимым. Но ощутимым. Очень-очень ощутимым. — Отвести «Менций» и «Лонгрич».
— Сэр, эти корабли атакуют фремденов!
— Вы слышали приказ, майор?
Зейн ответил после секундной заминки.
— Есть, сэр.
Только все кончится, я тебя заменю, чертов проныра, подумал Хейсей. Но не сейчас. Сейчас ты мне нужен, мерзавец.
— Переходим в режим осады.
— Но вторжение планировалось годами…
— Как и осада в случае неудачного вторжения.
— Но это же план на случай чрезвычайной ситуации. Мы даже не проиграли его полностью, не говоря уже о…
Хейсей выпрямился в полный рост — получилось внушительно.
— Я не намерен спорить с вами, майор.
— Конечно, сэр. Но, может быть, вам следует связаться с Директором Амесом? — негромким голосом заговорщика предложил Зейн.
Вместо снисходительной улыбки получилась гримаса.
— Именно поэтому я и отхожу. Чтобы проконсультироваться.
— А… да, сэр. Понятно, сэр. Хитро.
Хейсей вздохнул. Этот подлиза ради карьеры готов чмокать в задницу Чумовую Гристрот-Мэри.
— Отведите всех на оборонительную позицию.
— Есть, сэр.
Хейсей!
Он обернулся. Голос шел не сзади. И не сверху. Голос был у него в голове.
Хейсей!
В том, кому принадлежит голос, сомнений не было.
— Директор Амес. Я как раз собирался связаться с вами.
Перейдите в виртуальность.
Зейн исподтишка взглянул на генерала.
Слышит ли адъютант голос Директора? Впрочем, какая разница. Он уже знает, что будет дальше. Или скоро узнает.
Не смея задерживаться, Хейсей все же успел стереть улыбочку с гнусной физиономии майора. Потом открыл дверь и шагнул в виртуальную часть мостика.
Амес сидел в кресле, которое парило в добрых четырех футах от пола, так что глаза вошедшего генерала оказались примерно на уровне коленей Директора. Вытянув шею, он попытался посмотреть Амесу в лицо, но затем сосредоточился на животе.
— Что вы делаете? — спросил Директор.
— Внутренняя атака удалась. Мы повредили Милл на Нептуне. Но несколько наших кораблей захвачены или уничтожены.
— Знаю.
— Я подумал, что в сложившихся обстоятельствах лучше перегруппироваться. Чтобы закрепить успех и…
— Вы подумали?
Ну что на это ответишь? Такими вопросами сбивают с толку и пугают кадетов. Генерал слышал подобное не раз и прекрасно все понимал.
— Да, Директор.
— Мы должны положить этому конец.
— Положить конец? Чему, Директор?
— Вы не должны думать, генерал.
Хейсей рискнул поднял глаза. Амес улыбался ему сверху, и от этой улыбки становилось не по себе. Генерал вдруг почувствовал неприятную дрожь в спине.
Значит, еще один нагоняй. Он был не готов к такому повороту. Никогда не успевал приготовиться. Но раньше обходилось, так что обойдется как-нибудь и сейчас.
— Дело в том, что мне нравилось наблюдать за вами со стороны. Не вмешиваться. Не поверите, но вы напоминаете многих друзей моей юности.
— Вашей… юности?
— Ну что вы так смотрите? Да, я тоже был когда-то молод. В ту пору друзья частенько… огорчали меня. Злили. Бесили.
— Очень жаль, Директор.
— Пустяки. Я всегда сам решал вопросы. Так же, как собираюсь решить вопрос и сейчас.
Правая рука произвольно потянулась к верхней пуговице кителя. Хейсей знал, чего от него ждут. Он повернулся спиной к Директору, оголился до пояса и стиснул зубы.
Амес рассмеялся — долгим, глубоким смехом. Хейсей не обернулся. Однажды он уже получил плетью по лицу. От кнута не уйдешь. Генерал выучил этот урок на собственной шкуре.
Смех перешел в хохоток.
— Мой дорогой генерал, я не собираюсь вас бить. Я вас съем.
— Ч-что?
— Помните моего помощника?
Хейсей не сразу сообразил, что от него требуется, поэтому сосредоточился на ожидании боли.
— Повернитесь и отвечайте!
Едва сдерживая дрожь, генерал обратился к Директору.
— Да. Шпион. Или кто там…
— Очень способный лейтенант, вот он кто. И преданный. Я обязан ему, как никому другому. Даже вам. — Амес задумчиво погладил подбородок. — Си контролировал разработку одной программы. Ею занималась специальная группа. Им многое удалось. Очень многое. Они учли прежний опыт интеграции БМП, ошибки, допущенные в создании временных башен и даже эксперимент того поэта… Таддеуса Кайе.
— Директор Амес, извините, но я не совсем…
— Не совсем понимаете, какое отношение это имеет к вам?
— Так точно, сэр.
Амес помолчал. Потом опустил кресло так, чтобы смотреть прямо в глаза генералу.
— Имеет, Хейсей. Самое прямое отношение. Ко всему, что у вас есть. К тому, что вы такое.
