Адам Робертс - Стена
Этот звук снял с Тигхи наваждение. Он вздрогнул и оглянулся. Увидел испуганные лица товарищей. Ати шлепал его ладонью по спине, пытаясь вывести из этого странного состояния.
– Что с тобой? – крикнул Ати.
В воздухе неистовствовал железный шквал. Свист и жужжание пуль, крики и стоны раненых, предсмертные хрипы умирающих – все снова ворвалось в уши Тигхи. Он услышал и понял вопрос Ати и с радостью ответил бы на него, если бы знал нужные слова имперского языка, с помощью которых мог бы объяснить, что на него нашло какое-то оцепенение, что он ушел в себя и отключился от восприятия происходящего. Что он был на грани познания самой мировой стены, ее масштаба, ее тайны. Почему Бог создал ее и – нет, не это! – а осознание, кто такой Бог, и что означает встреча с Ним. Тигхи был на грани открытия нового, непознанного. Это было все равно что стоять на краю мира перед прыжком.
Тигхи медленно огляделся вокруг. Все казалось еще более отстраненным от реальности, чем до того, как на него нашло наваждение. Вопли, беготня, пули, свистящие мимо. Он приложил ко лбу ладонь и провел ею по голове до самого затылка. Что-то было не так. Как во сне.
– Там! – завопил Ати. – Там!
Он показывал вниз, куда-то в небо.
Тигхи проследовал взглядом туда, куда указывала рука Ати. Крайне обостренное восприятие помогло ему понять увиденное.
Это был калабаш. Меньше чем имперские калабаши, весь серебристый, странной формы и конструкции. Не шар, а скорее продолговатый цилиндр, сужавшийся к середине, и, кажется, он был сделан из металла, а не из ткани или кожи. Такое было немыслимо. Нельзя даже представить себе, что металл летает или что его можно сделать таким тонким, чтобы в нем содержался горячий воздух. Снизу у этого странного калабаша не висела корзина. Вместо нее торчала путаница ног и клешней, как у насекомого.
Серебристый калабаш летел в нескольких сотнях рук от стены, слегка покачиваясь. Повернув голову, Тигхи посмотрел на выступ. Похоже, никто из солдат воюющих сторон не замечал странную штуковину, что еще более усилило в юноше ощущение нереальности или сна. Сверху послышался ряд громких ударов. Затем раздался стон, который, как показалось Тигхи, принадлежал умирающему солдату. Однако стон перешел в очень высокий вой, который, судя по силе и стабильности, вряд ли мог происходить из какого-то естественного источника.
– Что это за шум? – удивился Тигхи.
Звук стал еще более интенсивным, но затем вдруг умолк. Через пару десятков секунд звук возобновился, но уже как низкий гул, который опять стал переходить во все более высокий вой.
– Что это?… – прокричал Ати.
Из глаз его текли слезы, а рука была вытянута в направлении калабаша, который медленно поднимался в воздухе по диагонали.
В небе раздался громоподобный голос.
– Тигхи! – оглушительно прогудел этот голос.
Он застал Тигхи врасплох, потому что его таинственный владелец произнес имя юноши точно так же, как его произносили в деревне. Граждане Империи обычно спотыкались на двойных согласных. Громоподобный голос заговорил снова:
– Тигхи!
До юноши наконец дошло, что слово, сотрясающее небеса, – не что иное, как его имя. Крошечная стена, высотой не больше, чем в три руки; муравьи, бегающие по всем ее миниатюрным уступам и верящие в то, что они люди. Все это было совершенно нереально. Сердце Тигхи стучало будто молот. В уголках его глаз опять появились вспышки яркого света. Это ощущение ему не нравилось.
Тигхи стал втягивать воздух через ноздри, наполняя им легкие. Так делают все люди, когда собираются закричать во весь голос. В третий раз прогрохотало его имя:
– Тигхи!
– Вперед! – выдохнул из себя Тигхи, обращаясь к четырем флатарам, стоявшим на лестнице.
У юноши возникло странное ощущение, будто внутри него разорвалась нить, сдерживавшая его, и теперь он мог распрямиться.
– Командир! – в смятении крикнул Ати. – Вниз…
– Нет, – завопил Тигхи, наклоняясь вперед и хватая Ати за волосы. – Наверх. Быстрее! Быстрее!
С этими словами он, преодолев последние ступеньки, выскочил на поверхность выступа.
Разрозненные детали обстановки, царившей там, не объединились в его сознании в одно целое. Перед собой Тигхи видел дорогу, широкий выступ, справа ограниченный стеной (вдоль которой стояли и лежали без движения синие куртки), а слева – только небом. Увидел лица солдат, заметивших внезапное появление этой горстки флатаров и уставившихся на него в изумлении или с неприязнью. Увидел и маленькие фонтанчики пыли, выраставшие как грибы из земли и тут же опадавшие. Следы пуль, которые ударялись в землю у его ног.
– Пошли, – сказал Тигхи, не будучи уверен, слышат ли его остальные, да, впрочем, нимало не заботясь об этом. – Вперед. Бог послал нам испытание.
И он пошел по выступу.
Почти сразу же его обогнали Мулваине и Ати, которые бежали, наклонив головы и виляя из стороны в сторону. За ними, согнувшись, последовали Равилре и Пелис. Равилре вдобавок охватил голову руками и оттого имел довольно забавный вид.
– Бог испытывает нас! – крикнул Тигхи своим товарищам, когда те пробегали мимо него, и засмеялся, потому что вдруг до него дошло, что он говорит на своем деревенском языке.
Новизна и интенсивность ощущений опьяняли его. То, как они бежали, пригибаясь и петляя, казалось Тигхи попыткой обхитрить Бога, сжульничать, пройти испытание недостойным способом. По мысли Тигхи, существовал лишь один способ сделать это: пройти спокойно с прямой спиной, не роняя своего достоинства и бросая вызов устроителю этого испытания – Богу. Пусть он убьет его или искалечит, если сможет.
Солдат, прижавшийся к стене, крикнул что-то Тигхи и, отделившись от стены, побежал ему наперерез, очевидно намереваясь перехватить юношу. В левой руке у него было ружье, а правую солдат вытянул вперед, пытаясь схватить Тигхи. Юноша улыбнулся ему. Солдат опустился на одно колено, как бы пародируя покорное послушание. У него была впалая грудь, в которой зияла большая дыра. Концы ребер торчали наружу, словно сучья. Солдат сунулся головой вперед и, падая, сильно ударился лицом о поверхность выступа.
Тигхи ринулся вперед. Он не отдавал себе отчета в том, что произошло, почему он вдруг перешел с шага на бег. Просто сон внезапно приобрел неприятное качество. Юноша испытывал странное ощущение, какое часто являлось к нему в кошмарах. Ему почудилось, что кто-то следит за ним, гонится. Что его преследует нечто чудовищное.
Гигантская рука, рука Бога, протянулась вниз, чтобы забрать этого муравья со стены. Увидят ли другие Божью длань? Или же она останется для них невидимой силой, а пальцы, нежно прикасающиеся к телу Тигхи, не чем иным, как средоточием ветров? А магическое воспарение калабаша? А что, если он взлетит в воздух и солдаты, став свидетелями его вознесения, от изумления бросят оружие?
Тигхи не бежал, а скорее быстро ковылял: искалеченная нога не давала возможности бежать ровно и легко, отталкиваясь обеими ступнями. Неуклюжей рысцой юноша пробежал по выступу совсем немного и вдруг почувствовал, как здоровая нога запнулась о какое-то мягкое препятствие, холмик или кочку. Тигхи выбросил вперед левую ногу, чтобы избежать падения, однако больная нога не выдержала нагрузки. Лодыжка подвернулась, и юноша рухнул на колени.
Часто дыша, он оглянулся. На выступе лицом вниз лежал Мулваине.
Все еще находясь в состоянии странного забытья – его сознание как бы абстрагировало от всего того, что он только что пережил, – Тигхи сначала подумал, что флатар мертв. Он встал на ноги и, хромая, подошел к лежащему телу. Мулваине тихонько скулил.
Тигхи опустился рядом с ним на корточки:
– Мулваине?
– О, как больно, – причитал Мулваине. – Очень больно.
– Тебя подстрелили?
– Мне больно, очень больно, – скулил Мулваине, скорчившись и хватаясь за ногу. Правая штанина его брюк потемнела от крови.
– Тебе попали в колено? У тебя прострелено колено?
Мимо них пробежала кучка имперских солдат. Тигхи бросил быстрый взгляд на выступ. Впереди виднелось скопление синих курток.
– Ладно, – проговорил Тигхи бодрым голосом. – Ничего страшного не случилось. Вставай.
Он просунул руку под мышку Мулваине и попытался хотя бы посадить его.
– Осторожно! Ой, больно! – проскулил Мулваине.
– Не важно, – настойчиво сказал Тигхи, – мы должны встать.
Он поднатужился изо всех сил, и тело Мулваине оторвалось от земли. Опершись рукой о землю, Мулваине медленно сел.
– Я не могу идти, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Моя нога…
– Пойдем, – проговорил Тигхи, стараясь голосом выразить всю бедственность их положения, хотя сам он вовсе не считал его бедственным.
Он взял Мулваине под мышки и с огромным трудом стал его поднимать. Очень медленно, сильно пошатываясь, оба юноши встали на ноги. Мулваине буквально повис на Тигхи.
![Айзек Азимов - Галька в небе [Песчинка в небе]](/uploads/posts/books/112464/112464.jpg)
