Лоис Буджолд - Игра форов
— Ага! Значит, вы все-таки решили, что смерть того пленника во время комаррского мятежа — убийство?
Граф Форкосиган показал сыну два пальца.
— Два убийства.
Майлз оторопел:
— Боже мой, неужели он отыскал и убил бедного Ана? — Он почти забыл о горемыке-метеорологе с острова Кайрил.
— Нет, Ан жив и здоров. Мы его отыскали, хотя, к сожалению, после того, как Метцов покинул Барраяр. И оказалось, что тот комаррский мятежник действительно умер под пытками во время допроса. Правда, он еще страдал какой-то скрытой болезнью. Но смерть его не была местью за смерть охранника, как предполагал первый следователь. Все было по-другому. Если верить Ану, барраярский капрал-охранник, который принимал участие в пытках или, по крайней мере, был их свидетелем, внезапно почувствовал к ним отвращение и стал угрожать Метцову. Тот в приступе ярости прикончил охранника и заставил Ана сфабриковать, а потом и засвидетельствовать всю эту историю с побегом. Так что Ан дважды замешан в этом грязном деле. Метцов держал Ана в страхе, но и сам был в его власти. Когда агенты Иллиана пришли за Аном, он почувствовал облегчение и сам предложил, чтоб его подвергли медикаментозному допросу.
Майлз опечалился. Ему было жаль метеоролога.
— А что теперь грозит Ану?
— Мы собирались выставить его в качестве свидетеля на процессе Метцова… Иллиан даже думал, что мы должны таким способом поправить отношения с Комаррой. Представить им этого неуравновешенного капрала как невоспетого национального героя. А Метцова повесить — во исполнение воли императора и для демонстрации того, что закон един как для барраярцев, так и для комаррцев. Прекрасный сценарий! — Граф огорченно нахмурился. — Думаю, что теперь мы потихоньку замнем это дело. Еще раз.
Майлз фыркнул:
— Этот Метцов! Вечный козел отпущения. Должно быть, у него плохая карма… Хотя нельзя сказать, что он не заслужил ее.
— Бойся желать справедливости. Ты можешь и получить ее.
— Этому я уже научился, сэр.
— Уже? — Граф Форкосиган с сомнением поднял бровь. — Ну-ну.
— Кстати о справедливости, — быстренько сориентировался Майлз. — Меня беспокоит вопрос о плате дендарийцам. У них большие потери. Больше, чем могут себе позволить обычные наемники. Единственной гарантией для них было мое слово. Если… если империя меня не поддержит, я стану клятвопреступником.
Граф Форкосиган улыбнулся:
— Мы с Иллианом уже рассмотрели этот вопрос.
— Но выдержит ли секретный фонд подобные расходы?
— Конечно, нет. Бюджет Иллиана лопнул бы, вздумай он расплатиться. Но у тебя, кажется, есть некий высокопоставленный друг. Мы подпишем обязательство, подкрепленное фондами имперской безопасности, моего флота и личным кошельком императора, и постараемся возместить эти потери специальными ассигнованиями совета министров и совета графов. Представь счет.
Майлз выудил из кармана диск.
— Вот он, сэр. От бухгалтера дендарийской флотилии. Бедняжка не спала всю ночь.
Граф Форкосиган постарался спрятать улыбку, но это ему не очень удалось.
— Ты учишься, мальчик… — Он вставил диск и быстро просмотрел его. — Во время обеда тебе приготовят обязательство. Получишь его перед уходом.
— Благодарю вас.
— Сэр, — Элен подалась вперед в своем кресле, — а что станется с дендарийской флотилией?
— Думаю, теперь она может делать все, что ей заблагорассудится. Только подальше от Барраяра.
— Значит, нас снова оставляют на произвол судьбы? — горько воскликнула Элен.
— Оставляют на произвол судьбы? Не понимаю.
— Когда-то мы получили статус имперского подразделения. Во всяком случае, так мне казалось. И Базу. А потом Майлз покинул нас и… ничего.
— Совсем как с островом Кайрил, — заметил Майлз. — С глаз долой, из сердца вон. — Он меланхолично пожал плечами. — Повсюду одни и те же проблемы.
Граф Форкосиган внимательно посмотрел на него.
— Судьба дендарийцев — как и твоя военная карьера, Майлз — пока еще в стадии обсуждения.
— Могу ли я принять участие в этом обсуждении? А Элен? Баз?
— Мы дадим вам знать. — Граф Форкосиган оперся руками на стол и решительно поднялся. — Это все, что я могу сейчас сообщить. Даже вам. Не пора ли обедать, господа офицеры?
Майлз и Элен поднялись из своих кресел.
— Коммодор Танг не знает о наших истинных отношениях, — предупредил Майлз отца. — Если вы хотите держать их в тайне, мне, когда мы усядемся все вместе за стол, придется играть в адмирала Нейсмита.
Граф Форкосиган понимающе улыбнулся:
— Иллиан и капитан Унгари, без сомнения, предпочли бы не раскрывать столь полезное прикрытие. Ни в коем случае. Это будет даже забавно.
— Должен предупредить вас, что адмирал Нейсмит не слишком почтителен.
Элен и Эйрел Форкосиган вдруг расхохотались. Мобилизовав все свое чувство собственного достоинства, Майлз ждал, пока они успокоятся…
Во время обеда адмирал Нейсмит вел себя крайне сдержанно. Даже лейтенант Егоров не усмотрел никаких огрехов в его поведении.
Верванский правительственный курьер протянул Майлзу кредитное обязательство. Майлз подтвердил получение, сверив отпечаток большого пальца, узор радужной оболочки и поставив размашистую неразборчивую подпись адмирала Нейсмита, совсем не похожую на аккуратные буковки младшего лейтенанта Форкосигана.
— С такими джентльменами, как вы, приятно иметь дело. — Довольный Майлз убрал обязательство в карман и тщательно застегнул его.
— Это самое малое, что мы можем для вас сделать, — горячо отозвался стоявший рядом комендант станции. — Не могу описать вам, что со мной было, когда я, уже зная, что следующая атака цетагандийцев будет последней, увидел вдруг корабли дендарийцев!
— Дендарийцы были не одиноки, — скромно заметил Майлз. — Все, что мы сделали, — это удерживали плацдарм до подхода основных сил.
— Но если бы вы его не удержали, Хедженские союзные силы — или основные, как вы их называете, — никогда бы не попали в локальное пространство Вервана.
— Да, пожалуй, — подумав, не без важности согласился Майлз.
Комендант взглянул на часы.
— Что ж, скоро моя планета выразит свою благодарность в более осязаемой форме. Могу я проводить вас на церемонию, адмирал?
— Благодарю. — Майлз поднялся и последовал за ним из кабинета, ощупывая в потайном кармане осязаемую благодарность. МЕДАЛЬ. ПОГИБШИХ МЕДАЛЯМИ НЕ ВЕРНЕШЬ.
Он задержался у иллюминатора, заинтересовавшись видом, открывающимся отсюда, а еще — своим собственным отражением. Дендарийская форма сидела превосходно: мягкая серая бархатная куртка с ослепительно белой отделкой и серебряными пуговицами, щегольские брюки и серые ботинки из синтетической замши. Майлзу даже показалось, что в этой форме он выше ростом. Надо взять этот фасон на вооружение.
Снаружи виднелась россыпь кораблей: дендарийцы, «Бродяги», верванцы и Союзный флот. «Принца Зерга» среди них не было. Он находился сейчас возле Вервана, где продолжались переговоры на высоком — в буквальном смысле слова — уровне: уточнялись детали договоров о дружбе и ненападении, торговых соглашений, протокола о снижении тарифов и прочая, прочая. Высокими договаривающимися сторонами были Барраяр, Верван, Аслунд и Пол. Грегор, как слышал Майлз, играл свою роль на переговорах просто блестяще — ему не было равных в обсуждении юридических тонкостей. «Лучше уж ты, чем я, парень». Верванская станция приостановила собственные ремонтные работы, чтобы помочь дендарийцам. Баз трудился круглые сутки… Наконец Майлз оторвался от иллюминатора и поспешил за комендантом станции.
Они остановились в коридоре, ведущем в большой конференц-зал, где и должна была состояться церемония. Верванцы пожелали, чтобы выход героев дня был обставлен как можно эффектнее. Правда, зрителей было не густо — слишком много дел навалилось на всех, но верванцы все-таки наскребли небольшую толпу. Майлз пожертвовал для той же цели взводом выздоравливающих дендарийцев. Он решил, что в своей речи обязательно упомянет о них.
Пока он ждал в коридоре, прибыла Кавилло со своей почетной охраной. Верванцы и не подозревали, что охрана имеет приказ стрелять на поражение при малейшей попытке их подопечной к бегству. Две женщины с суровыми лицами, одетые в форму барраярских вспомогательных войск, обеспечивали круглосуточный надзор за Кавилло, которая без труда делала вид, что не замечает их.
Мундиры «Бродяг» были более изящной версией их обычной формы — коричневой с черным и белым. Они вызвали у Майлза ассоциацию с мехом овчарки. «Эта сука кусается», напомнил он себе. Кавилло между тем только улыбнулась и подошла к Майлзу. От нее несло все теми же ядовитыми духами — наверное, она купалась в них.
Майлз, склонив голову в приветствии, неторопливо полез в карман, вытащил оттуда два фильтра, засунул в ноздри и глубоко вдохнул, чтобы проверить эффект. Фильтры работали прекрасно и могли задерживать молекулы гораздо меньшего размера, чем у мерзкой органики этих чертовых духов. Затем Майлз выдохнул — через рот. Кавилло следила за его манипуляциями с искаженным от бешенства лицом — уловка не удалась.
