Марк Романов - Суд Проклятых
— Да, господин… — поклонился Шиффс, скрывая своё неудовольствие от дурацких пословиц.
В последнее время они страшно раздражали. — Начнём с преобразователя?
— А есть какая-то разница? — пожал плечами Директор, с сожалением бросив взгляд на вероятностную диаграмму. — Раньше начнём — раньше кончим…
— Вы, как всегда, прозорливы, господин Директор… — помощник приготовил профиль перемещения по отсекам Пирамиды, и обвёл его светящейся рамкой. — Преобразователь, визирование и плановый осмотр…
Его начальник направился к переходу, о чём-то задумавшись, и непроизвольно потирая ладонью подбородок:
— Да, Шиффс, не забудьте предоставить мне отчёт аналитического отдела об отклонениях в реализации Проекта, я запрашивал его несколько часов назад. Как же мне всё-таки не хватает…
Портал отсёк звуки своей плоскостью, подсвеченной сиянием рамки, но Шиффс явственно расслышал «Маттершанца», и тихонько скрипнул зубами. «Немного потерпи. Скоро всё кончится…» — сказал он себе, и шагнул в портал, одновременно сбросив команду в сервисную автоматику стазис-хранилища.
Когда они добрались до биомедицинского сектора, Директор уже заметно нервничал, и всё время отвлекался, уходя в свои мысли, и рассеянно ставя визы в формы осмотра. Шиффс мог бы поклясться, что его начальник испытывает сейчас тягу, сравнимую с необоримым влечением наркомана к следующей дозе дурмана. Особенно сейчас, в конце осмотра… Дрожь рук, лёгкий искажённый аромат пота, расширенные зрачки… «Невероятно. Зависимость… от проекта изменения реальности! — Шиффс содрогнулся. — Никогда не думал, что увижу все признаки этого порока, свойственного молодым и незрелым расам, у одного из нас. Пожалуй, флот действительно нуждается в смене руководства».
Стазис-отделение биомедицинского сектора медленно выплывало из небытия, темноты и сгущённых теней. Тёмная клякса на сияющем фоне бледнела, и серые капсулы, возвышавшиеся перед ним и Директором, выглядели слегка чужеродно. Словно их добавили в конструкцию сектора гораздо позже постройки самого корабля.
Они шли вдоль ряда стазисных хранилищ, и Шиффс монотонным голосом зачитывал шифры из базы данных. Вербально, как полагалось по Уставу. И это ещё больше раздражало Старшего Помощника. Директор молча ставил визы, кивал, и переходил к следующей капсуле. На сером металле скользили блики и отсветы, драгоценные камни светились изнутри, а пол едва ощутимо прогибался под ногами.
Когда они проверили пятое хранилище, Шиффс отступил на шаг назад, и достал из складок своего просторного одеяния серебристую сферу поляризатора.
Директор, продолжив движение, достиг следующего контейнера, автоматически сбросил визу в базу, и сфокусировал взгляд на распахнутом зеве капсулы.
— Что за?… — произнёс он, удивлённо застыв на месте. — Шиффс?
— Да, господин Директор… — привёл в действие поляризатор Шиффс, с радостью наблюдая, как тело его начальника сводит судорогой от блокировки энергетической формы. — Господин бывший Директор!
Бросив использованное оружие на пол, он подхватил содрогающегося начальника под руки, и затащил в раскрытую капсулу, где Директора спеленали невидимые объятия силовых полей.
Запертый в теле и отрезанный от энергетических потоков, пронизывающих Пирамиду, Директор представлял собой жалкое зрелище. Одежды быстро пропитывались потом, из уголка дёргающегося рта свисала ниточка слюны, а выпученные глаза грозили выскочить из орбит. Если добавить к картине паралич голосовых связок…
— Да, можете меня проклинать, — кивнул Шиффс, пробегая пальцами по прохладному металлу и драгоценным камням блока управления. — Но я поступаю так для блага всего Флота. Вы не можете выполнять обязанности командующего, господин Директор! Ваш разум замутнён Проектом, вы направляете на него все ресурсы… У вас зависимость. Вы живёте не Пирамидой, не Флотом, но только своим детищем.
Он отступил на шаг назад, полюбовался делом своих рук, и удовлетворённо хмыкнул. К сожалению, следующий этап требовал сосредоточения и концентрации на всех уровнях сознания.
— Знаете, мне вас даже жаль… — проговорил Шиффс, вынимая из малозаметной ниши на блоке управления два тусклых камня, отшлифованных в форме слезинок. Один из них он прилепил на покрытый испариной лоб Директора, а вторую поднёс к собственному. — Иметь такую власть, и потратить… Потерять всё ради каких-то людей. Эти животные недостойны даже служить нам биоресурсами! Извините, но я вынужден вас сместить. Начать передачу полномочий командующего флота!
Он прикоснулся гладкой поверхностью драгоценного камня к своему лбу. Спустя мгновение слезинка налилась тёмным рубиновым светом, и её пара засветилась красным. Оба Светлых содрогнулись, словно через них пропустили разряд энергии, Шиффс застонал. Биомедицинский сектор медленно погружался в темноту, и только капсулы стазиса продолжали тускло сиять серыми бликами…
Боль. Дикая боль, пронзающая тела и душу навылет, терзающая самые основы личности, и растягивающая время в целые миллионолетия боли, которые спрессовываются в секунды, и падают в ничто… Мысли путаются, рвутся связи, память предаёт, жизнь утекает в подставленные ладони. И только тёмно-рубиновый свет, тоннелем связывающий два мира, два сознания. «Нужно взять». И руки тянутся сквозь красное, прорывая длинными полированными ногтями слабую завесу. За ней — расплавленное озеро тягучей, как вулканическая лава, боли, ненависти и ярости пойманного в ловушку зверя. «Нет, не то, — пальцы перебирают огненные угли воспоминаний, желаний, привязанностей. — Долг. Обязанности. Власть! Вот оно…»
Шиффс медленно приходил в себя, с трудом собирая воедино две формы. Тело отказывалось дышать и жить, а энергетическая оболочка была рваной и слабой, как после тяжёлой болезни. Перед глазами откручивала своё туманная круговерть, и в становящемся всё ярче свете он видел красноватую кучку пепла, которую размывали падавшие в неё слёзы.
Директор Шиффс, оттолкнувшись дрожащими руками от пола, резко выпрямился, и, покачиваясь, пытался восстановить контроль над своей оболочкой. Прежний Директор обмяк в объятиях силовых полотнищ открытой стазис-камеры. По его лицу текла тёмная густая кровь, из уголков глаз, середины лба, и прикушенной губы медленно торя путь вниз, к подбородку…
Шиффс прислушался к себе. «Странное ощущение, — он провёл рукой по лицу, и вздрогнул. — Моё тело словно раздулось. Нет, оно нормальное. Но я чувствую себя размером с Пирамиду… Как непривычно… Это и есть права капитана?»
Бывший Старший Помощник ощущал весь бесконечный корабль, его вечный реактор-преобразователь, изменяющиеся узлы двигателей и пространственного ориентирования, все Сектора и службы… Он чувствовал их, как части себя, и знал, что Пирамида сейчас медленно прислушивается к нему. К новому капитану.
Хромая, он добрёл до пульта стазиса, и, промахиваясь непослушными пальцами, ткнул в нужные камни. Капсула сомкнула края, и басовито загудела. Внутри неё поток времени замедлялся, замерзал, останавливался и превращался в совершенно инертную и неподвижную субстанцию, отрезая заключённого в ней от всех миров и вселенных.
«Навсегда, — подумал Шиффс, и прикоснулся к драгоценностям. — Не вскрывать!»
Не в силах передвигаться на ногах, он вызвал портал, и провалился в него, желая добраться до своих апартаментов. Сейчас ему хотелось только одного — упасть на тончайшие поля ложа, включить подзарядку энергетикой корабля, и не двигаться… Хотя бы немного. Несколько циклов. Со всем остальным можно разобраться потом.
Интерлюдия 4
Адмирал Накамура, нещадно скрипя сервопротезом, заменявшим ему левую ногу, потерянную, дай бог памяти, сорок лет назад в одном малоизвестном, но весьма кровопролитном сражении на Периферии, прошелся по узкому пролету командной галереи мостика. С тех пор, как необстрелянный капитан-лейтенант, командовавший миноносцем «Незабываемый», потерял конечность, он успел поседеть, постареть, сменить пять сердец и десять комплектов легких, стать адмиралом флота… Но никогда старый служака, с гордостью несущий флаг несуществующей нации Восходящего Солнца, не посягал на замену своего морально и физически устаревшего протеза на биомеханику или бионику. Наоборот, он подбирал такие режимы смазки и техобслуживания, чтобы конструкция изнашивалась минимально, но скрипела при том нещадно.
Сейто Накамура считал себя великим учителем. А как еще можно обратить на себя все внимание учеников, не прибегая к словам или ударом легкой бамбуковой палкой? Скрипом. Протяжным, пронзительным, проникающим сквозь шлемофоны и демпферы встроенных систем защиты слуха…
