Скотт Вестерфельд - Корабль для уничтожения миров
Бассириц так восхищался пленницей, что стал читать еще и еще и узнал, что у риксов тела больше чем наполовину искусственные. Головной мозг, мышцы, клеточная система – ни один из аспектов их физиологии не оставался незатронутым, и эта работа начиналась еще во внутриутробном периоде. Правду сказать, имперские познания о физиологии риксов ограничивались исследованиями трупов, поднятых после сражений, а за живыми представительницами культа удавалось наблюдать только во время боев, а тогда риксы производили впечатление скорее демонов, нежели роботов.
Женщина, за которой наблюдал Бассириц, была первым в истории Империи риксом, взятым в плен.
В течение последних двух недель Бассириц самым внимательным образом наблюдал за этими мгновениями, когда пленница становилась такой похожей на человека. Когда она к чему-то прислушивалась, прижавшись ухом к гиперуглеродной стенке, жесткие, свирепые черты ее лица смягчались, и казалось, словно она грезит наяву, уносится куда-то далеко-далеко от этой пустой, суровой камеры.
Поэтому Бассириц четко заметил все, как только это произошло.
Рикс резко открыла глаза, и ее взгляд наполнился радостью хищника.
От одного того, как раскрылись веки рикса, рядовой Бассириц вздрогнул, и у него препротивно похолодело под ложечкой. Гиперуглеродная стена, отделявшая его от пленницы, вдруг показалась ему не более прочной, чем стекло.
Бассириц вспомнил детство. Он тогда страшно боялся смотреть на отцовского тарантула, который сидел в террариуме над столом. Паук поглядывал вниз сверху, из прозрачного шара и, казалось, охранял свои маленькие владения, состоявшие из прутиков и песка. Бассирицу тогда казалось, что стеклянный шар – слишком ненадежная тюрьма для тарантула. Когда несколько субъективных лет назад Бассириц прилетел домой в отпуск и узнал о том, что Воришка-Время похитило его отца, он увидел, что стеклянный шар над отцовским столом пуст. Постаревшие сестры усиленно заверяли Бассирица в том, что тарантул давным-давно подох. Но в его воображении паук сбежал из террариума и теперь гулял, где хотел, потому что за ним больше не следил отец. С тех пор бравый морской пехотинец не мог спокойно спать в родном доме.
А теперь ему казалось, что в пленницу вселился дух того пропавшего паука, и что теперь тарантул наконец явился за ним.
Она смотрела прямо на Бассирица, хотя тот точно знал, что видеть его рикс не может.
– Приведите ко мне вашего капитана, – сказала она.
Бассириц тупо кивнул, не в силах противиться ее приказанию.
КАПИТАНЛаурент Зай посмотрел на воздушный экран в командном отсеке и вздохнул.
Цвета изображения были неверными, терминология – метафорической, ровные, правильные контуры – чисто математическим построением. Иллюстрация носила исключительно гипотетический характер и являлась всего-навсего представлением теории о загадке. Когда кто-то предпринимал попытки разгадать тайну кванта, ни о чем определенном не могло быть и речи.
– Мы полагаем, что псевдоатомы физически отделены от кремниевого субстрата, – продолжала объяснения Тайер.
Зай обвел взглядом командный отсек. Он гадал, многие ли из присутствующих здесь офицеров на самом деле понимают все это. Все еще не успели толком отдохнуть после сражений и прийти в себя после окончания ремонтных работ. Да еще победа несколько вскружила его подчиненным головы. На протяжении последних пятнадцати минут вопросы лейтенанту-аналитику задавала только Хоббс.
– Кремний просто придает объекту массу? – осведомилась старший помощник.
– Придает массу, мэм, – ответила Тайер, – и служит полупроводниковой средой. Без полупроводника невозможно создать квантовые ямы.
Капитан Зай поморщился. Опять этот термин. Он всегда думал о квантовой механике как о чем-то безопасном, обитавшем в микромире и имевшем отношение к обработке данных и системам связи, и уж никак не соотносящемся с жесткой и «контактной» военной физикой. Стоило только хитрым законам квантового царства прокрасться в макромир – и результаты всегда получались обескураживающими.
– Пожалуйста, объясните еще раз, что такое квантовые ямы, лейтенант.
Тайер сделала глубокий вдох и явно попыталась скрыть раздражение.
– В некоторых полупроводящих средах электроны занимают определенное пространство, именуемое квантовой ямой. Внутри квантовой ямы электроны псевдоатомов принимают такую же организацию, как у нормальных атомов, но у этих атомов нет ядра – ни протонов, ни нейтронов.
– Нет реальной массы, капитан, – добавила Хоббс, – но есть бесконечный период полураспада. Даже трансурановые элементы при этом не выделяют излучения и не распадаются. Но точно так же, как изотопы, псевдоатомы из квантовых ям обладают теми же физическими характеристиками, как реальные атомы с таким же количеством электронов – твердостью, отражательной способностью, химическими свойствами.
– В имперских процессорах используются квантовые ямы, верно? – спросил капитан.
– В некоторых из них – да, – ответила Тайер. – В процессорах, установленных на борту «Рыси», используются квантовые биты, то есть информация хранится в спиновых состояниях электронных пар внутри захваченных атомов фосфора. Но это не квантовая яма. Это настоящие атомы фосфора.
Зай вздохнул.
– Но как создавать квантовые ямы, мы знаем, – заметил он.
– Да, сэр. Эта технология появилась еще до начала эры межзвездных перелетов.
– Если так, прошу вас, ответьте мне как можно проще, – попросил он, – что же риксы умеют делать такого, чего не умеем мы?
Лейтенант Тайер умоляюще посмотрела на Хоббс. Старший помощник кивнула и подняла глаза к потолку, стараясь собраться с мыслями.
– Сэр, мы умеем создавать квантовые ямы с фиксированным числом электронов и управлять ими умеем весьма относительно. А риксы нашли способ, с помощью которого можно добавлять или убавлять электроны по ходу дела, и менять элементарные характеристики вещества по собственной воле. По всей вероятности, объект способен обращаться к атомам так, будто они – нечто вроде регистров в памяти компьютера. В каком-то смысле объект и является квантовым компьютером.
– Компьютером, который способен превращать себя во все, что пожелает?
– Да, сэр. Процесс мышления объекта представляет собой превращение материи.
– То есть сознание и материя едины, – задумчиво произнес Зай. Хоббс прищурилась.
– Полагаю, да, сэр.
Лаурент Зай без особого удовольствия снова посмотрел на экран. Со времени его последнего вопроса лейтенант Тайер поместила на экран символическое изображение квантовой ямы. Выглядело похоже на любой трехмерный график – местность, покрытая островерхими горами, выстроившимися со странной симметричностью и из-за этого похожими на свиту вступающих в брак вулканов или на зубцы на спине здоровенного трилобита.
Мысли об эволюционном прошлом заставили Зая растревожиться. Его подчиненные, похоже, не слишком сильно опасались тех способностей, которыми был наделен объект, и вели себя так, словно подобрали какую-то таинственную, загадочную детскую игрушку. Для лейтенанта Тайер происходящее, судя по всему, представляло собой интеллектуальную игру. Казалось, риксский объект для нее – нечто вроде одной из извращенных инженерных головоломок, которые в аналитическом отделе очень любили придумывать и распространять между членами экипажа, как шахматные задачи. Для Хоббс это новое риксское изобретение означало всего лишь серию тактических преимуществ – словно новая разновидность оружия или усовершенствованная система гравитации.
Но Зай видел более серьезную опасность. Не только для Империи, но для всего человечества в целом. В объекте – Господи Всевышний! – была подвергнута пересмотру сама материя. Нужно было, чтобы его подчиненные осознали всю грандиозность этого научно-технического шага.
– Тайер, – сказал капитан, – скажите, все эти процессы внутри объекта будут происходить и при более высоких температурах?
– Будут, сэр. На самом деле повышение температуры может даже подстегнуть эти процессы. Честно говоря, мы пока понятия не имеем о том, как риксам удалось придать кремнию свойства полупроводника при той температуре, которая существует в глубоком космосе.
– И в условиях повышенной силы тяжести объект тоже будет существовать?
– Должен существовать, сэр. Мы уже пробовали обстреливать его легкими гравитонами, но, похоже, они не нанесли ему никакого вреда. Все это происходит в мире, где первенствуют электромагнитные силы. Гравитация тут относительно тривиальная.
– Следовательно, данный объект мог бы существовать на планете?
Тайер и Хоббс молчали. Другие офицеры, сидевшие за столом, вдруг выпрямили спины – словно бы очнулись от ступора, в который их вогнала лекция по физике. Зай выждал еще несколько минут, дал своей идее пустить корни в сознании подчиненных.
