Владимир Васильев - Наследие исполинов
Скотч с трудом облизал растрескавшиеся губы и выдавил:
– Спасибо, хреново. Где все? Семенов неопределенно махнул рукой;
– Там. Кто уцелел.
– О! – пробасил вдруг один из лбов. – Вот наш капитан! С помощью Цубербюллера Скотч сел. Тело словно сквозь мясокрутку пропустили – болело все, что могло болеть, и все, что болеть никак не могло. И тем не менее болело – даже ботинки и комбинезон, к слову сказать, перепачканный ничуть не меньше, нежели у остальных.
– Где группа? – спросил Семенов и болезненно закашлялся.
Цубербюллер опустил глаза, зыркнул на Семенова и тихо сказал:
– Вот.
– И все? – похолодел Скотч.
– Ну… Еще Валя Хилько жива, Патрис и Тентор Бот. Орнела ранена. Врач сказал, что может выжить.
– А…
– Жбан убит, – перебил Цубербюллер. – Остальные ваши ранены. Солянка легко, Валти средне. Литтл с Хидденом – сам не знаю.
– А искатели?
– Главный убит, штурман ранен. Веселов и советник целы. Что с научницами – даже не знаю, они остались с первыми ранеными.
Скотч свесил голову на грудь и с трудом подавил желание беспомощно выругаться. В ушах продолжало противно гудеть, а в голове пульсировала тупая всепроникаюшая боль. Мысли путались и замирали.
Вот и сохранил группу. Вот тебе и столько дней без единой жертвы. Вот тебе и командный дух и никудышные воины-шат-тсуры.
Отчаяние захлестывало душу, как штормовые волны припоздавший катер.
Семенов тем временем завел разговор еще с двумя подошедшими вояками-людьми. Один из первых козырнул и доложил на англике:
– Это тот, о котором вы предупреждали, сэр!
– Хорошо, Майки, – отозвался тот. – Я – капитан разведроты, мобильная пехота, военно-космические силы доминанты Земли. А это наш… э-э-э… канонир. Общайтесь, не буду мешать.
И обернулся к своим молодцам:
– Майки! Чак! Готовить платформу! Разведчики-пехотинцы тут же растворились в наползающем предрассветном тумане.
Действительно близился рассвет.
– Семенов? – спросил канонир.
– Семенов, – подтвердил Семенов.
– Отлично сработано, коллега! Полковник Попов тобой чрезвычайно доволен. Без дураков! Наверху о ваших подвигах на Табаске уже легенды ходят.
При упоминании полковника Попова Семенов мгновенно подобрался; откуда-то сразу проступила военная выправка.
– Ладно, – продолжил «канонир». – Все потом. Теперь мы должны вывезти искателей. Разведка готовит платформу, до космодрома домчим с ветерком.
– А… Сколько нас теперь?
– Нас? – «Канонир» повертел головой. – Семнадцать человек и два орудия. Ну, плюс уцелевшие из спасателей и туристов.
Семенов едва не отвесил челюсть:
– Всего семнадцать человек?
– А что? – не понял «канонир». – Мало?
– Турбазу охраняют…
– Никто ее больше не охраняет. Шат-тсуры эвакуируются. Крейсер вот-вот уйдет со стационара. И мы должны успеть тоже эвакуироваться, пока планету не разнесут на камешки.
– А разнесут?
– Как только командующий вторжением доложит императору, что искателей он не захватил, император тут же решит, что искателей лучше уничтожить вместе с их тайной и с планетой заодно. По принципу «не вам и не нам».
– А вдруг командующий уже доложил?
– Не доложил. Иначе планету уничтожат вместе с командующим и этим чертовым крейсером.
Скотч слушал, затаив дыхание. Даже отчаяние понемногу отхлынуло.
Все еще далеко не закончилось.
– Но времени мало, Семенов…
Словно подслушав его, из тумана донеслось приглушенное:
– Платформа готова!
– Пошли! – без промедления отреагировал «канонир».
Цубербюллер, тоже молча внимавший разговору, помог Скотчу подняться.
Какое-то время ушло на то, чтобы собрать всех уцелевших и убитых. Убитых подобрали не всех – не нашли Воронцова, Фаусто Аркути и Жбана. Искать по затянутым сырым туманом кустам не оставалось времени.
А уже на платформе «канонир», Семенов и один из разведчиков переоделись в комбинезоны искателей. Семенов безошибочно подсказал, из какого рюкзака их достать.
Экзотик-тур
Пронг-32 (Табаска), доминанта Земли
Едва наметился рассвет, МакГрегори, Тамура и Сориал покинули спасительную переночуйку. Как и условливались накануне. Невзирая на ясную ночь, утро снова выдалось сырое и туманное. Сориал все время зевал да ежился. На крыльце МакГрегори протянул Тамуре бласт:
– Держи. Все равно ты с ним ловчее всех… Тамура молча принял оружие и сунул за пояс. Последние дни на охоте он привык к этому старомодному куску металлопласта, к этому ладному импульснику с лаконичным девизом на рукоятке. «Смерть или слава», «Death or Glory». На двух самых распространенных языках землян, русси и англике. Тамура много размышлял: кому принадлежал бласт в прошлом? Скольким принес он смерть и скольким славу? И скольким – и то и другое? Жаль, что оружие неодушевлено. Оно многое могло бы рассказать о хозяевах, которых – обычно переживает, человека за человеком. Вот этому бласту лет пятьсот, не меньше. Наверняка им владели десятки людей. Наверняка бласт вплетался в десятки судеб и наверняка что-то менял в них.
Но кто расскажет эту, без сомнений, захватывающую историю? Скорее всего никто. Разве потом директора турбазы поспрошать, Вадима? Да только жив ли он еще? А если жив – то знаком ли с историей старого бласта? Вполне возможно, что и нет – бласт мог попасть к нему чисто случайно. Как к недавним диспетчерам маленького окраинного космодрома.
Тамура всегда серьезно и уважительно относился к оружию. Тем более – оружию старому и заслуженному. Его далекие-далекие предки тоже уважали оружие, еще не огнестрельное, а холодное. И споры между воинами того времени часто разрешались лишь демонстрацией оружия: тот, у кого меч был хуже, заранее признавал поражение. Во всяком случае, так рассказывали легенды.
Увы. Те времена давно минули. Теперь в моде выстрелы в спину, из-за угла. Выстрелы в безоружных – если у них есть что отнять. Вторжение на Табаску – суть тот же выстрел в безоружного, только заметно масштабнее.
Тамура против воли сцепил зубы. В целом он был добрым человеком, но прощать агрессора не умел.
– Зевай потише! – шикнул на Сориала МакГрегори. – На весь лес подвываешь!
Жорж послушно клацнул челюстью и зажал рот рукой. Переночуйка быстро растворилась в густом тумане. Тамура уверенно вел товарищей сквозь лес, прямо к месту предполагаемой посадки рискового корабля. По предварительным прикидкам, нужно было пройти километров десять – двенадцать; это двадцать – двадцать пять килоун. И затем – расходиться. Ибо все трое прекрасно понимали: обнаружить корабль будет даже не непросто. Скорее, практически невозможно. Собственно, больше они уповали не на собственную наблюдательность, а на то, что пожаловавшие смельчаки сами их обнаружат и решат пообщаться. Подобное представлялось куда более вероятным.
На фоне звуков утреннего леса далекий басовитый гул прозвучал очень чужеродно и отчетливо. Тамура сразу же встал будто вкопанный. Остальные тоже.
– Что это? – прошептал Сориал.
– Кажется, на космодроме. – МакГрегори повертел головой. – В том стороне, точно.
Туман только-только начал рассеиваться.
– Блин, – пожалел эмоциональный Сориал. – И на дерево не влезешь, не поглядишь. Кругом сплошной кисель.
– Спокойно, Жорж, – осадил его МакГрегори. – Наверное, разведкорабли скелетов опять стартуют. Тоже гостей искать хотят. Ночь переждали – и на работу.
– Надо дальше идти, – бесстрастно предложил Тамура. – Пронг поднимется, туман рассеется окончательно, тогда и поглядим. Пошли, только время зря теряем.
– Он прав. – МакГрегори легонько пихнул Сориала. – Пошли, Жорж.
Они снова двинулись сквозь волглые заросли.
– Н-да. Чую, сезон дождей в этом году ранний – будет. Туманище… – Сориал с отвращением отодвинул с дороги росистую ветку пальмодендрона.
– Это из-за крейсеров, – не оборачиваясь сказал Тамура. – Прикиньте, как они на проходе баламутят атмосферу. Все устоявшиеся воздушные течения небось сбили.
– Ха, а ведь верно! – почему-то обрадовался Сориал. – Как я сам не допер?
– Лентяй потому что, – пояснил японец добродушно. – Верхогляд.
– Так уж и верхогляд! – Сориал надулся и умолк. Ему и вправду было обидно, что сам не сопоставил ранний туман и проход крейсеров.
Некоторое время шли молча. Туман постепенно рассеивался; сквозь густые заросли все настойчивее и настойчивее пробивались желтые стрелы местного солнышка.
Вскоре Тамура остановился у подходящего кедроклена, прямого, как радиомачта. На космодроме продолжало изредка погромыхивать; издалека это сильно напоминало старт на второй космической, не для полетов в атмосфере, а сразу для выхода за ее пределы.
– Кто полезет? – поинтересовался МакГрегори. Было видно, что ему не очень хочется.
– Я могу, – с готовностью вызвался Сориал.
– Валяй, – не стал возражать Тамура. – Гляди только не спикируй. А то костей потом не соберешь.
