Буря кристаллов (СИ) - Кибальчич Сима
— Хочешь трусливо бежать, человечек?
— Так будет лучше, он нас подстрахует, — отрезал Тим.
Человеческий разум искину "Гордости Португалии" не помешает. И Людвигу не стоит наблюдать за их сложными играми с изоморфом. Видеть ломку и ростки, впивающиеся в шею.
— Мы довезем тебя до корабля, возьмем дополнительную экипировку и спустимся снова, — Тим многозначительно прищурился и добавил: — Но в этот раз помни: откроешь шлюз только убедившись, что вход запрашиваю именно я.
Людвиг потер переносицу и понимающе кивнул.
— Если это будешь не ты, адмирал, я отправлю крейсер в прыжок и двину прямиком к Земле.
— Договорились.
Глава 23. Осколки войны
Щупальца мерцают, рассыпают вспышки искр. Массивная многокилометровая тварь с высоты лунной орбиты выглядит, как камень в оправе. Фантастической формы и огранки. Приподнялась, раскинула драгоценные отростки на изрезанной трещинами поверхности и жадно тянет солнечный свет. Ее хищной красотой хочется любоваться.
— До сих пор не могу осознать, Яр. Столько страшных смертей и так красиво. У меня тогда внутренности выкручивало от ужаса и восторга. Сложно не потерять концентрацию.
— Да, красивые, суки. Не зря же мы ими друг друга украшаем.
— Не ими.
— Ну братьями их меньшими. Знаешь, если победим, выброшу все прозрачные бирюльки. Никаких драгоценных камней. Захочу подарить украшение — из дубины буду вырезать!
— Поверить не могу. Ты дарил кому-нибудь украшения? — хмыкнула Джеки.
Новоиспеченный лейтенант насупил брови, и так висящие над глазами скальным козырьком.
— Я что по твоему волкодав, а не человек? Дарил и собираюсь. Не всегда же буду таким монстром ходить. Сделаю себе физиономию поглаже, когда уродов раскатаем в пыль.
Уроды… Все верно. Но не внешне. Не подходит это слово драгоценной твари, которая выжгла несколько батальонов в сказочном фейерверке сражения на обратной стороне Луны. Страшно было. Но слава всем богам, что группу с Джеки не отправили в полыхающий эпицентр. Она видела начало еще на подлете, потом ниже и на самой поверхности. Каждый этап операции.
Идеальная форма, безупречной чистоты сияние. Бриллианты, сапфиры, турмалины превратили унылый ландшафт в страну чудес. О похожей писал античный автор — Изумрудный город, в ворота которого можно войти только в темных очках. На Джеки и ее товарищах были не только очки, а шлемы и экзоскелеты с полной боевой комплектацией. Но защита не всегда помогала — свет слепил и сжигал. Жадные, стремительные всполохи лазеров. Настоящий хаос разнонаправленных стрел. Цветной хоровод сияющей смерти прямо над засевшем в лунном кратере монстром.
Джеки включили в один из батальонов зачистки. Их выход был последним. Но в начале сражения они получили "зрительские места" в "верхнем ярусе". В памяти раз за разом всплывало, как раскрывалось перед глазами небо, черное, усеянное драгоценностями и плотными всполохами взрывов. Белоснежные истребители третьего батальона выпускали из крыльев лучи, поливали ими белесый туман и смертоносную глыбу на Луне. Раз за разом боевые машины вспыхивали рубином, он стекал с бортов, оставляя белесо-серую тень — пепел гибели. Бесконечно много было таких сгоревших ребят в боевых авиетках батальонов прикрытия.
— Думаешь, мы сможем их раскатать? — спросила она.
Яр упрямо двинул челюстью, но промолчал. Они сидели в пустом автоматизированном баре на базе Европы. Третий подземный уровень, стандартная секция рекреации. В полутемном зале над головой лениво моргали оранжевые каплевидные диоды. Раньше на любой глубине базы форпоста транслировали земное небо, — выходишь в проход, а кажется, что под облака на широкую улицу. Там шелест листвы, запах разморенной теплом зелени. Теперь уют природы исчез, небо отключили в общих переходах, и в жилых секторах. Люди не должны расслабляться и чувствовать себя в безопасности. Единственное исключение — специальный медбокс и показания врача. Для остальных все вокруг напоминало, что опасность рядом, и эвакуация может накрыть в любую секунду.
— Выиграем мы эту войну, Яр? — снова спросила Джеки.
— Три часа назад я бы сказал, что да. Но вернулся с операции и посмотрел новостные сводки. Честно говоря, не знаю. Мы едва держимся. Этих тварей не могут выбить с Земли. Они будто врастают в каждую незащищённую щель.
— Мы все-таки расколотили их на Луне, пока ты собирал обломки очередного фрегата.
Джеки состроила ему рожу — хотелось подбодрить и себя, и Яра. Не лейтенант, а сумрачный говорящий шкаф. С оборванными после кораблекрушения дверцами.
— Лучше бы это были куски фрегата. Все хуже: эвакуационный корабль и залитые гелем тела. Мы почти успели и получили сто тысяч условно погибших. В лучшем случае условно…, а, может, и безвозвратно. Там дети.
— Перестань, — вспыхнула Джеки. — Я знаю все, что ты сейчас думаешь и можешь сказать.
За слившиеся в один дни войны с постоянными прыжками из точку в точку, без сна, лишь с короткими релакс-погружениями они хорошо узнали друг друга. Могли угадывать и даже предсказывать мысли, как супруги. Сжившиеся в браке по расчету. Общие воспоминания приносили только тошноту и отчаяние. Можно ли назвать их с Яром друзьями? У Джеки это светлое слово ассоциировалось с веселыми тусовками и трепом об обыденной чепухе. С добродушными сплетнями за кружкой пива. Друзья — это так не похоже на военную жизнь, когда каждый момент общения на счету и каждый разговор питается энергией общего напряжения и безнадежности.
— Хорошо, Джек. Ты не хочешь слушать. Зато я хочу. Нас первый раз разнесло в разные стороны. Расскажи, что там произошло на Луне?
Когда Яра легко ранили, он застрял на день на Европе, и впервые их пути разошлись. Ее, как и многих из прошлой команды, кинули в мобильно собранный батальон. Война развивалась стремительнее торнадо — связи рвались постоянно, а на их месте не успевали встроиться новые. Скользящие касания измученных страхами душ. И саднящие ранки внутри.
— Мы расколошматили агломерацию в двести пятьдесят километров в общей сложности, ни камня не вырвалось. Первый раз я такое видела. Теперь надеюсь, что все-таки победим.
— Глупая девчонка с пушками, — скептически хмыкнул он. — Расскажи.
У неровного края бокала расползались пузырьки. Даже не пиво, ничего алкогольного им не положено. Тонизирующая травная резкость отзывалась приятным послевкусием. Манипулятор скрипнул у створок конвейера синтезатора и подтолкнул две тарелки. Кусок прожаренного мяса по форме напоминал подорожник, разжиревший, серо-красный, засыпанный стручками фасоли.
— Они пролезли в кратер на Южном полюсе Луны. Основная масса ушла в глубину, а щупальца протянулись по затененной части. С Земли не видно, а солнечного света там полно. И кристаллического мусора для переработки завались. Жрали и росли, сволочи.
— Ясно. Хорошо засели, не сковырнешь. Я так понимаю, что, если бить со всей дури, так и Луну не долго угробить. А подойди к тварям незаметно и поближе не выйдет ни крейсером, ни эсминцем.
— Наверное, ты прав, — кивнула Джеки. — Потому что операция рассчитывалась под единственный удар, который кристаллы должны проморгать. Не столько сильный, сколько точный.
— Угу. Еще бы у них моргалки найти.
— Видимо, нашли. Потому что мы подкрались и бахнули, а они момент упустили.
— И как подкрались?
— Полк десантный на поперечную орбиту отправили. Один батальон ударный, остальные подавления. Сначала должны были отвлечь, а как только основной удар удастся, зачистить. Ну и отдельно работала техподдержка для экспресса анализа и реагирования на непрогнозируемые изменения. Поэтому все разом рванули вниз с поперечной орбиты, разогнались до предела. Затем ребята из подавления разлетелись и ввязались в бой, а те, кто из основного ударного остались по центру. Состыковали машины и вырубили движки. Вообще все излучение отключили. Неслись мертвым пустым баллоном. Расстояние до цели, наверное, на пальцах отсчитывали, пока основные силы по периметру перестреливались. Уже у самой поверхности агломерации вдарили и на куски разнесли.
