Пётр Моршанцев - Эхо вторжения
Прогулки помогали ему. В такт неторопливым шагам он приводил свои мысли в порядок. Ему не хотелось принимать решение дальнейших действий спонтанно, хотелось напротив, сделать осознанный выбор. Прогуливаясь, он вспоминал и переосмысливал свои, доставшиеся ему объемы памяти, шаг за шагом перед ним проносились воспоминания своей жизни.
Применительно к настоящему он вновь осмысливал и свое мировоззрение. Еще в молодые годы он искренне и с юношеским пылом вступил в ряды компартии, считая, что делает правильно. Ему хотелось стать таким же, как отец, бывший скромным бухгалтером, по мнению Николая, мог осмысленно и верно решать более сложные задачи в построении настоящего коммунистического общества. Хотя, как теперь Николай понимал — такое общество, или точнее такой строй был недостижимой утопией. Но, в то время, не обладая всей информацией, правдивой историей коммунистического движения он был искренен в своих порывах, в правильности выбранного пути. Уже много позже, будучи партийным секретарем небольшого коллектива, он столкнулся с нежеланием вышестоящих партийных функционеров, не то что решать, но даже и разрешать малейших изменений в сложившемся порядке вещей, какими бы положительными эти изменения не казались. Тогда он понял, что вся громоздкая система просто не желает каких-либо позитивных перемен. Партийную верхушку весьма устраивало положение властителей, не желающих нести какой-либо ответственности перед народом, а сам народ воспринимался ими как муравейник рабов — винтиков, обеспечивающих функционирование государственного механизма, по сути, мало, чем отличающегося от первобытнообщинного строя, не зря ведь, наверное, высших руководителей принято было называть вождями, или в лучшем случае — рабовладельческого. Разница заключалась только в том, что рабовладельцы вроде бы как выбивались из тех же рабов, да и то, только на первом этапе. Причем по своей сути от рабской психологии эти выдвиженцы освободиться в себе силы не находили. Они по тому же образу и подобию создали новую номенклатурную касту рабовладельцев, в дальнейшем, проникнуть в которую могли лишь родственники и блюдолизы. Выдвигая лозунг «Раньше думай о Родине, а потом о себе!» и, декларируя его для всего населения, сами в то же время поступают прямо на-оборот.
С глубокой досадой Николаю вспомнилось крылатое выражение офицера-таможенника Верещагина из кинофильма «Белое солнце пустыни» — «За державу обидно!» И еще с больше досадой вспомнилось, что после октябрьского переворота 1917 года, который потом назвали Великой Октябрьской Социалистической Революцией и все с большой буквы, такие вот офицеры, по существу цвет нации, душой болеющие за действительно Великую Российскую державу, были почти поголовно истреблены. Да и вся страна была брошена в печь, как солома для растопки пожара под названием Мировая Революция.
Этот экскурс в историю подвел Николая к пониманию настоящего. С ужасом он представил, как армады дисковидных бронированных космолетов пришельцев, а не один только разведывательный аппарат, с которым они чудом справились, атакуют Землю. И какое сопротивление встретят они сейчас? Вывод напрашивался печальный. Пройдет не больше суток и Земля будет покорена. Что можно сделать, чтобы это не случилось? Только объединенная мощь всех государств, высокие технологии, работающие на развитие всей цивилизации и обеспечение обороноспособности. Причем, цивилизации освоившей всю Солнечную систему и превратившую ее в свой родной гармоничный дом. Оставалась только одна мелочь — под каким «соусом» объединять государства Земли? Демократии, тирании, Империи, как считает Дымогарев, да и не слишком от него отстает Владимир.
Пару раз Владимир заезжал к Николаю в новенькой форме старшего лейтенанта милиции. Он, как и все уцелевшие представители силовых структур, занимался сейчас своей непосредственной работой. Николай раньше думал, что из всего состава районного отдела внутренних дел, в котором Владимир работал, тот уцелел в единственном числе, и мог теперь на этих основаниях стать чуть ли руководителем данной структуры. Но, по словам Владимира, понаехало столько откуда-то выползших майоров и подполковников, что самый наивысший пост, который ему достался — руководитель службы участковых инспекторов, большинство которых в момент катаклизма находилось на своих участках за пределами города и под «купол» не попали. Да и пост этот достался ему только потому, что никто из уцелевших офицеров не захотел покидать своих участков, где они, как правило, и проживали, для того, чтобы каждый день мотаться в город на место службы. И все же Владимиру пришлось немало попотеть, чтобы сформировать практически новую действенную структуру в свете, так сказать, требований текущего момента.
К немалому удовлетворению Владимира, никто не стал выяснять, каким образом ему удалось остаться в живых, наверное, оттого, что весь остальной уцелевший начальствующий состав не хотел заострять внимания на этих обстоятельствах, потому что аналогичные вопросы могли возникнуть и в отношении их самих. И ответы могли оказаться далеко неприглядные. Так что, за Владимира можно было не опасаться. Николай в большей мере переживал за Дымогарева, который сам взял на себя ответственность за свою сплоченную команду, и за Марину, остававшуюся с остальными «выжившими».
Раньше Владимиру не приходилось бывать на командных должностях, но, тем не менее, он вполне справлялся. Он достаточно сносно реорганизовал, подчи-ненную ему службу, так как больший объем работы пришелся на территории, ранее прикрытые «куполом». За его пределами учет населения еще раньше обеспечили войска, осуществлявшие эвакуацию.
Переучет и проверка населения шли своей чередой. «Инсургентов» пока не находилось», — как, ухмыльнувшись, пояснил Владимир. Перепись выявила страшную картину — около тридцати процентов населения город потерял. Причем эпицентр потерь пришелся на центр города. Немного утешало только то, что среди детского населения жертв было совсем немного. Наверное, сказалось то, что начало «эпидемии» пришлось на вечерние часы, когда дети в большинстве своем находились дома.
Поиск «пятой колонны», о наличии которой докладывал Словин, результатов пока не давал. Было много убыли населения, но вот лишней прибыли обнаружено не было. Конечно, имелась часть населения, в суматохе утратившая документы, подтверждающие личность, но количество таких не превышало сотни человек. Вырисовывалась странная картина — по словам кагэбэшного майора «летающую тарелку» покинуло около двух сотен особей неизвестного происхождения, но ничего подобного в городе обнаружено не было. Они словно растворились среди населения. Так может быть, их и не было, а майор просто галлюцинировал от переживаний? Но если Словину они не привиделись, то выводы можно было делать неутешительные. Не могло же появиться столько «бомжей», да и тех оставшихся прочесали сквозь частую гребенку, так основная их часть погибла еще в первый вечер нападения. «Может быть «неизвестные особи» подменили собой реальных людей? Но каким образом?» — Такие идеи, пытавшиеся объяснить необъяснимое, возникали у руководителей силовых структур.
Об этом Николаю и сообщил Владимир. Они-то оба знали, что никакой «пятой колонны» не существует, но пока сообщать об истинном положении дел было нельзя. Так что пока оставалось только теоретизировать и строить планы на будущее. Этим в основном занимался Николай, в силу того, что ему не надо было даже ходить куда-либо, так как работы у него сейчас не было и, оттого он располагал почти неограниченным временем. Тем более, что особенно прогуливаться было некуда, так как в течение первой недели в городе действовал не только ночной комендантский час, но, так сказать, и дневной. Сначала Николай, обложился литературой, частью которой он располагал сам, и еще большей частью привезенной Владимиром из центральной библиотеки. Потом путем мучительного «вспоминания» из собственной памяти того, что заложил в него НАВИГАТОР из той части знаний, которую тот накопил, еще обретаясь на орбите Земли, пытался из всего этого потока информации выделить рациональное зерно. Получаемые данные ошеломляли. Но в то же время укрепляли решимость Николая в том, что в таком виде, какой существует в настоящее время, планету оставлять нельзя. В течение прошедших двух недель, Николай пару раз вос-пользовался «браслетами» чтобы посетить дисколет. Как бы не модифицировался его мозг, но без помощи НАВИГАТОРА разработать глобальный и в то же время, доскональный план преобразования планеты он был не в состоянии. С некоторым трудом, с помощью того же НАВИГАТОРА, Николаю удавалось возвращаться в квартиру никем не замеченным. Уже потом в своих собственных тайниках памяти он обнаружил информацию, что на дисколете имеются портативные установки нуль-транспортировки, и один такой мини-портал он установил в подвале своего дома, в своей индивидуальной кладовке. Теперь он мог, не прибегая к помощи «браслетов», основным свойством которых все же было поддержание его организма в оптимально-здоровом состоянии, а не так сказать, «транспортные услуги», в любой момент посетить дисколет. Эти две недели он почти не спал — сон браслеты компенсировали, но привычка брала свое, и от простого естественного отдыха Николай отказываться не собирался.
