Сэнди Митчелл - Смерть или слава
Частично, конечно, из-за того, что большинство боев я наблюдал через гололит, которой был несколько удален от места действия или я был занят сражением с врагом лицом к лицу (ну если быть честным, стараясь избегать их) что подразумевало отсутствие времени на волнения по поводу того, что происходило в остальном флоте.
Но скорее всего, это благодаря тому, что для меня это было в новинку.
Когда ускорение стало убывать, я понял что свободно плаваю в ремнях безопасности, и хорошо, что прошло достаточно времени с последней трапезы.
Несомненно, уровня автоматических систем на борту было недостаточно, чтоб самостоятельно включить гравитацию.
С трудом вырвавшись из ремней, я решил провести инспекцию того, что имелось в наличии.
Наше убежище было на удивление просторным, и как я потом выяснил из инструкции, было рассчитано на двадцать пассажиров или могло взять в два с половиной раза больше людей в случае необходимости.
Отделение, в котором мы находились было самым просторным, вдоль стен между переборками стояли индивидуальные шкафчики для вещей, а пол был покрыт тонкими матрасами, которые запросто могли превратиться в спальные места, если бы челнок был забит до отказа.
(Десять из шкафчиков в последствии оказались откидными кроватями, но мы не решились воспользоваться их сомнительным комфортом.)
На данный момент свободное пространство было опутано болтающимися ремнями безопасности, свободно развевающимися в потоках воздуха из рециркуляторов, что в целом производило впечатление заброшенного угла, в котором поселилось неисчислимое количество пауков.
Отбрасывая с пути запутанные лямки и постепенно вспоминая мучительно вдалбливаемые в меня уроки, в комнате с нулевой гравитации в Схоле, я оттолкнулся в направлении люка на противоположном конце комнаты.
К моему удивлению я промахнулся всего лишь на метр и мне понадобилось еще несколько секунд, чтоб подобраться поближе к люку и открыть его.
Я не был уверен в том, что я увижу за ним, однако я был шокирован видом открытого космоса.
Мой ум говорил мне, что такое невозможно, однако приглядевшись я достаточно быстро понял, что я смотрел на армохрустальный щит, не похожий на бронестекло пилота обычного шатла.
В наш малюсенький отсек, не больше нескольких метров в любом направлении, ворвался холодный свет бесчисленного количества звезд, проносившихся мимо нас с головокружительной скоростью.
– Что это за полосы? – спросил Юрген, ввалившись через люк как неуклюжий кит, его запах вернулся к нему и я взмолился о скорейшем прибытии спасателей.
– Это звезды. – ответил я кратко.
– Должно быть мы падаем.
Я пробрался к контрольной панели, застегнул лямки ремней дабы удержаться в кресле, и начал трудиться над тем, чтоб хоть как-то контролировать наш полет.
Я думаю, что скорее это было счастливой случайностью, спасшей нас, что никто из орков не расстрелял нас, без сомнения полагая, что мы всего лишь еще один кусок разбитого корабля.
Очевидно капсула была разработана с учетом того, что экипаж был бы не в том состоянии, что бы управиться со сложными системами, почти за все отвечала автоматика когитаторов, которая так поспешно выкинула нас в космос.
Пролистывая пиктограммы, услужливо проецируемые прямо перед моим лицом после того как я сел в кресло, мне примерно стало понятно, что нужно сделать, и несколько экспериментов с кнопками и рычагами подтвердили мои мысли.
Как только полосы света за армохрусталем начали замедляться, возвращая привычную картину точек звездного неба, которое я наблюдал с палуб кораблей, на которых я путешествовал с тех пор, как мое детство в улье было внезапно прервано, мы начали понимать масштаб баталии разворачивающейся вокруг нас.
Вопреки тому, что вы могли видеть в сериях «Атакующее нападение», космические корабли в битве крайне редко сближаются в упор, расстреливая друг друга с дистанции в сто, если не в тысячу километров.
Бывают конечно исключения, как-то: если вы собираетесь подобраться поближе и высадить десант или перегрузить защитные щиты, например, не говоря уже о таране, излюбленной тактике орков.
Тем не менее, мы могли различить позиции воюющих по внезапно испускаемым вспышкам света или попаданиям торпедных залпов, и в этой специфичной, болезненной круговерти космоса, который крутился перед моим взором, мы смогли разглядеть как взрыв двигателя уносил какого-то неудачливого бедолагу в ад варпа.
– Кажется у нас есть несколько вариантов, – сказал я, когда далекие фейерверки начали навсегда отдаляться.
Одна из систем корабля, которые я обнаружил, оказалась маяком, который мог передавать наше точное местоположение для тех, кто искал выживших.
– Мы могли бы включить его и ждать пока нас спасут.
Когда мой палец завис над руной активации, я заколебался.
Экран ауспекса, вмонтированный в панель управления, был затуманен снежной бурей множественных контактов.
Некоторые из них были вполне безобидными останками от кораблей, но большинство имели вполне правильные формы, не говоря уже о том, что они маневрировали, и слишком много из них располагались к нам ближе, чем ближайшая немногочисленная группа Имперских кораблей в на другой стороне экрана.
– Хотя это может быть не такой уж хорошей идеей, – заключил я, убирая свою руку от руны.
Было очевидно, что мы летим через большую часть флота орков, и любое включение маяка привлечет скорее врагов, чем друзей.
Кроме того, похоже, у них и своих проблем было предостаточно.
Юрген кивнул, как будто что-то понял.
– Какой другой вариант? – спросил он.
Я пожал плечами.
– Направиться к планете и попытаться связаться с нашими силами. – ответил я.
Согласно инструкциям, которые я прочитал, когитатор вполне мог справиться с этой задачей и как раз уже был проложен курс, мы решили, что это хороший шанс проскочить через вражеский флот, не привлекая к себе внимания.
Я надеюсь.
В любом случае, это был хороший шанс на выживание, чем игра в догонялки с зеленокожими.
– Как долго это займет? – спросил Юрген.
Я опять пожал плечами, и выудил эту информацию после несложного поиска в крошечных и ограниченных базах данных нашего корабля.
– Около трех недель. – пришел я к заключению.
Это было не слишком плохо, учитывая, что это заняло бы лишь чуть больше половины времени, необходимого для перелета наших транспортников с окраины системы, если они вообще выживут.
К моему удивлению, я надеялся что они выживут.
Я всегда был чем-то посторонним в командовании батареей, и единственным моим другом среди офицеров был Дивас, как я уже и говорил ранее, но большинство других, по крайней мере были вежливы со мной (моя случайная слава склонности к геройству, компенсировала инстинктивную неприязнь и недоверие к членам комиссариата, если даже не перевешивала ее).
Что касается большинства солдат, я прилагал максимум усилий, чтоб у них сложилось впечатление, что я пекусь об их благополучии, так что они старались прикрыть мне спину когда становилось жарко, вместо того, чтоб прервать мою карьеру «случайным» выстрелом в спину, как это происходило с чрезмерно инициативными комиссарами.
В конце концов я был настолько удобен на своем месте, насколько хотел показать, и мысли о том, чтоб получить новое назначение и опять проходить через это, были крайне неприятными.
Но как обернулось, события следующих нескольких месяцев, которые привлекли внимание к моей персоне со стороны командования Комиссариата, заставляя их приглядывать за моей карьерой, в конечном итоге привели меня в штаб-квартиру полка, что чаще ставило мою жизнь в опасность, чем я мог задумываться, однако я забегаю вперед.
– Три недели, не так уж и плохо. Мой добровольный помощник нагнулся над экраном и в очередной раз обдал меня запахом изо рта.
В тот момент я подумал, что столкнуться с зеленокожими не было уж такой плохой идеей, но к счастью здравый смысл и врожденный инстинкт самосохранения объединившись подавили этот импульс и я кивнул.
Провести три недели в ограниченном пространстве с Юргеном, не обещали стать самым приятным воспоминанием в моей жизни, но к сожалению, это было лучше, чем другие варианты.
(Насколько это было лучше других вариантов я пока что не имел понятия, однако чувство блаженного неведения вскоре было рассеяно).
Оглядываясь назад, затяжное падение на Перлию было почти расслабляющим, хотя, надо признаться, в то время я так не думал.
Достаточно сказать, что быть запертым в тесном помещении, едва ли превосходящим размерами грузовой отсек, с Юргеном было испытанием для терпения и предчувствие, что каждый проходящий день ведет нас к ужасному и кровавому конфликту вряд ли помогали мне поднять настроение.
