Minor Ursa - Реализаты (СИ)
Мэтт рос вундеркиндом, даже не догадываясь об этом. Да и к чему ему было знать о том, что понимание - это вовсе не размер мозга и даже не принадлежность к определённому биологическому виду? К чему ему было знать, что нейронные связи в его голове упакованы самым оптимальным для нереализата способом?
Ни к чему.
Он не видел ничего необычного ни в том, что начал говорить чуть ли не от рождения, ни в том, что игры его мало походили на обычные детские шалости. Сверстников, с которыми он мог бы себя сравнить, у него не было, а Ая была так недосягаема, что о сравнении не могло быть и речи.
***
Когда Бенжи привёз на Альфу очередного реализата, шёл 2326-й год. Ае было четырнадцать, Мэтту - три.
Они встретились у шлюза и теперь сидели в Низине, у самой воды: Бенжи, рядом с ним - Ая, затем - маленький Мэтт, лемуры и кошка.
Ая держала на коленях пакет с печеньем. Мэтт не был голоден, поэтому крошил то, что досталось ему, в траву между Аиных коленок. Печенье Мэтта зеленело и расползалось, а Бенжи проворно ловил расползающиеся по зелёному зелёные кусочки и лепил из них то крохотных зелёных человечков, то крохотных лемуров.
- Ая, Ая, дай нам ещё кусочек! - тонко голосили катта. - Мы хотим отличать Мэтта от кошки по всем тысяча семистам признакам, а не только на глаз!
Ая вынула из пакета печенье.
Лемуры мигом разломали подарок и затолкали каждый свою долю в свой рот.
- Мы лю-юбим тебя! - в экстазе, зажмуриваясь, пропели они.
- Счастливые существа, - улыбнулся Бенжи.
- Да, - согласилась Ая. - Любовь - неплохая штука. Я вот тоже тебя люблю, и мне это кажется счастьем.
- Почему именно меня? - Бенжи как раз закончил лепить очередную фигурку, положил свою тонкую серебристую ручку на траву и раскрыл её ладонью вверх. Держась за то, что можно было бы назвать большим пальцем, с металлической руки в траву сползла миниатюрная, но точная копия андроида.
Ая опустила рядом свою ладошку, и крохотный зелёный Бенжи бесстрашно залез на неё и дал поднести себя к лицу.
- Потому что, - внимательно глядя в зелёные глаза на маленьком зелёном лице, заявила Ая. - Разве ты не знаешь, что предпочтения - это очень нелогичная штука? Но если тебе очень хочется объяснения, то ты говоришь на языке, на котором я понимаю. Ты свободен и мне жутко нравится наблюдать за этим.
- Свобода - это когда? - как бы между прочим спросил Мэтт.
- Свобода - это когда не знаешь, чего хочешь. Правда, Бенжи? - усмехнулась Ая, подмигивая стоящей на ладони фигурке.
- Правда, - согласился большой Бенжи. Теперь руки его были не заняты, и он почти по-человечески обнял ими свои согнутые в коленях ноги. - Когда не знаешь, чего хочешь, не действуешь. А когда не действуешь, плотность твоей несвободы минимальна. И, наверное, это хорошо. Потому что то, что происходит там, - и андроид махнул рукой в сторону плывущей высоко мимо Альфы Земли, - неправильно. Они все подчинены мании созидания.
- А мне не нравится свобода, - сказал Мэтт и вздохнул. - Потому что мне не нравится сидеть просто так. И мне нравится знать, чего я хочу.
Бенжи мигнул и развернулся к Мэтту:
- e'u kelci*
- mi fitytu'i*, - грустно согласился тот. - А во что?
- В стихи, например. Мама мышка сушила шишки. Ты - следующий, рифма и размер обязательны.
- Надрывалась без передышки.
- А в глубокой норе детишки...
- Ждали маму и ждали шишки, - уже улыбаясь, закончил Мэтт. - Бенжи, а давай лучше в превращения?
- О...- изобразил расстроенное лицо Бенжи, - это надо просить Аю.
- И мы, и мы! - запели лемуры. - И нас, и нас!
Никто и никогда не видел того, что в такие моменты происходило внутри у реализата.
На лице у Аи не дрогнул ни один мускул, просто чуть потемнели глаза, а в следующий миг вода внизу задвигалась и приподнялась, принимая форму огромного голубого дракона. Дракон глухо и низко фыркнул, - так, что его "фрррррр" отдалось дрожью в сидящих на берегу, закрыл и открыл большую прозрачную голубую пасть, в которой плескалась застигнутая врасплох рыба, и неторопливо встряхнул длинной спиной, сбрасывая с чешуи лишние брызги.
- Ой! - завопили лемуры.
Драконья голова опустилась к самой земле, недоумённо скосила на них огромный прозрачный глазом и втянула ноздрями воздух так, словно попыталась обнюхать их.
Даже кошка, до этого невозмутимо спавшая в траве поодаль, подпрыгнула, зашипела и выгнула в страхе спину. Ощутимо повеяло холодом.
- Ух ты! - изумился Мэтт.
Он вскочил на ноги в порыве обнять драконью морду, но руки его с лёту вошли в воду, и он оказался мокрым с головы до ног.
Дракон покосился на растерянного мальчика, затем снова выдал утробное "фрррррр" и шумно улёгся обратно на влажное дно террасы. Вода ещё немного поколыхалась и опала.
_____________________________
e'u kelci* - давай поиграем (ложбан)
mi fitytu'i* - согласен (ложбан)
7. 2043 год. Роберт.
Инфекция имела банальное вирусное происхождение.
Безусловно, люди справились бы с ней сами, дай она им больше времени на раскачку - ООН, ВОЗ, программы медицинских исследований, стимулирующие пакеты мер по поддержке особо незащищённых слоёв населения и всё такое...
Но как раз времени у них и не было.
А так исцеление вышло куда более прозаичным: Роберт просто слегка сосредоточился, и у мальчика, лежащего за стеклом инфекционного бокса, почти сразу же порозовели щёки.
Если что-то и было странным, то только ощущения самого Роберта, - как если бы он взял нотный листок и пугливой птичьей стайкой согнал с партитуры ноты.
Вдвоём с Лукашем они накрыли Мексику и Техас большим "колпаком". Всё, что произошло потом, даже не потребовало от них каких-то чрезмерных усилий.
***
Вскоре после того, как госпиталь Томасон отгудел и отбегал по поводу внезапного излечения всех, кто ещё накануне нуждался в неотложной медицинской помощи, Роберт и Лукаш были отпущены в гостиницу с настойчивой рекомендацией от FBI - гостиницу не покидать.
Лара и мистер Гилельс провели их до самых дверей номера, но внутрь заходить не стали - ни он, ни она.
На прощанье Роберт, отчаянно смущаясь, всё-таки выпросил у Лары телефон.
***
Наступившее затем утро было пасмурным и холодным. С самого рассвета и Эль-Пасо, и Сьюдад-Хуарес были заняты уборкой внезапно свалившегося на них снега.
Народ спешил по своим делам, даже не подозревая о том, что госпитали постепенно пустеют.
Лукаш в махровом клетчатом халате стоял у окна, наблюдая за снующими внизу людьми, а Роберт с полным ртом зубной пасты напевал перед зеркалом в ванной, когда в дверь постучали.
За дверью оказался мистер Гилельс.
- Доброе утро, мистер Лански, - улыбнулся он и протянул Лукашу руку.
- Здравствуйте, - согласился Лукаш.
- Я могу войти?
Он деловито прошёл мимо посторонившегося Лукаша, по-хозяйски осмотрелся по сторонам и, ничуть не смущаясь, направился к бару:
- Что-нибудь пьёте? А.. впрочем, я думаю, вы справитесь сами, если захотите. С вашего разрешения? - и вскоре в руках у него оказался стакан с виски.
- Собственно говоря, я к вам с предложением, - сказал он, усаживаясь в глубокое кресло и глядя на подошедшего Лукаша снизу вверх. - Видите ли, господа... Вы слышите меня, мистер Вандэрли?
- Конечно, - кивнул Роберт зеркалу в ванной.
- Боюсь, что ваше пребывание здесь будет сопряжено с некоторыми э... неудобствами. Мы с вами здравомыслящие люди и, конечно, всё понимаем. Я не могу отвечать здесь и сейчас за всё человечество, но мне кажется, что в целом оно всё ещё э... неблагодарно и не способно к тому, чтобы снисходительно терпеть реализатов в собственном э... доме, что ли.
Он сделал глоток и покрутил стакан перед глазами, любуясь бегающими по нему бликами. - Но человечество в целом это человечество в целом, оно никогда особым умом и не отличалось. Я же хочу сообщить вам, что правительство Соединённых Штатов не только просит вас чувствовать себя здесь, как дома, но и готово предоставить в ваше распоряжение транспорт и охрану на случай непредвиденных обстоятельств. В общем, у вас есть неделя.
- Тогда для начала пускай это будет Гранд Каньон, а затем - родители, - сказал Лукашу появившийся в дверях ванной Роберт.
***
Дорога между холмами была рыжей, пустынной и однообразной.
Дамба Гувера осталась далеко позади, и теперь по обе стороны дороги уже несколько часов подряд тянулась Аризона.
- Мне раньше казалось, что выбора нет вообще, - благодушно рассуждал Гилельс.
Одна его рука лежала на руле, локоть второй был высунут в открытое окно.
- Физика, философия... да даже просто здравый смысл - все они в один голос твердят, что ничего не появляется из ничего, что всё имеет причину. Но теперь я понимаю, что всё не так просто. Данность - она всегда снаружи твоей головы. А внутри - то, чем ты можешь этой данностью оперировать. И зачастую выходит, что ты получаешь именно то, к чему так настойчиво стремишься. Хочешь безысходности и безответственности - на, получи, распишись. Хочешь наоборот - получи наоборот. Причём без всяких приближений, допущений и суррогатов. Правда, и длина, и декорации твоей жизни могут быть совсем не те, которые ты нарисовал себе в своём воображении. Ну, как данность. Та, что снаружи. Но это всё всегда материал. То, с ЧЕМ ты можешь работать. А не то, ЧЕМ. И, кстати, сразу же возникает вопрос относительно этого "ЧЕМ". Так чем же? Чем мы работаем, выбирая те или иные обстоятельства?
