Лариса Куролесова - Человек без надежды (СИ)
— Ладно, если все будет хорошо, то после практики ты туда уже не вернешься, — оптимистично заметила Сильвер. — Ну, как частное лицо, наверное, когда‑нибудь наведаешься, но не как сотрудник. Думаю, что гонораров нам вполне хватит и на четверых, тем более что сегодня, как я посмотрю, публики побольше, чем обычно.
Ульяна выглянула в небольшую щелочку между кулисами. Действительно, в этот вечер «ДиЭм» был буквально забит народом. Большинство публики составляли молодые ребята и девушки в летной форме с алыми нашивками на рукавах. Те самые «мертвецы», которых изначально и предполагалось привлекать в клуб. Судя по возрасту, даже не вчерашние, а сегодняшние выпускники обучающей программы. Они смеялись, пили пиво и коктейли, о чем‑то возбужденно переговаривались, с насмешливой торжественностью поднимались и провозглашали тосты. Подошедшая к Ульяне Сильвер тоже осторожно выглянула, чтобы посмотреть на публику.
— Как же надо относиться к жизни, чтобы добровольно пойти в это подразделение? — пробормотала Уля.
— Для этого нужно верить, что именно тебе однажды повезет, — Силь пожала плечами. — Или просто не иметь другого выхода, ведь стать «мертвецом» — это почет и социальные гарантии для твоей семьи. Причем, согласись, у этих ребят больше шансов, чем было у их предшественников в предыдущих Поколениях.
Ульяна открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Откуда‑то слева, от барной стойки раздался странный громкий хлопок, потом вдруг полыхнуло огнем, по залу прокатилась волна жара, под ребра, сбивая с ног, ударил тяжелый воздушный «кулак».
— Ложись! — заорал кто‑то в зале.
Скорее на отчаянном инстинкте самосохранения, чем действительно сообразив, что происходит, Сильвер и Уля упали одновременно. А в следующую секунду сверху на них обрушился настоящий ливень из горячих ошметков пластика, тряпок и стеклянных осколков…
Глава 2
Суббота, 17 августа, 243 год от Исхода (33 год Седьмого Поколения)
«Мне нельзя умирать, у меня котенок!» — Сильвер казалось, что именно эта мысль, первой возникшая в голове, пока она инстинктивно пыталась прикрыть затылок от летящего сверху мелкого и острого мусора, спасла ей жизнь. Как будто Вселенная неожиданно поняла, что в отсутствие Силь «заботливая» Вероника Суздальцева точно выставит котенка на улицу. А рыжий Васька уже и так слишком долго там побыл, чтобы еще раз выдавать подобное испытание неожиданно получившему свое счастье смешному ушастику с розовым носом, вот судьба, махнув рукой, и пустила безжалостную смерть чуть выше макушки девушки.
На самом деле их с Ульяной спас занавес. Импровизированные кулисы рухнули, не продержавшись и трех секунд, и накрыли плотной тканью обеих девушек, так что большая часть кошмара действительно прошла над ними. Безумный грохот, казавшийся бесконечным, длился на самом деле лишь какие‑то мгновения. Когда он стих, оставив после себя негромкое потрескивание огня, а на голову перестали сыпаться непонятные предметы, Сильвер принялась выпутываться из‑под спасительного занавеса. Рядом сосредоточенно сопела Ульяна, тоже активно орудуя руками.
Выбравшись, наконец, из‑под тяжелой ткани, Силь села и задохнулась от шока, когда ее глазам предстало чудовищное зрелище. Высокие языки пламени хищно облизывали стены зала, обшитые изнутри изящными тканевыми панелями с красивой росписью. Вокруг пылали также столы и стулья. Но большая часть мебели валялась на полу в плачевном состоянии, пол был усыпан осколками раскрошенного стекла, в дальней стене, выходящей на улицу, зияла «рваная» дыра такого размера, что в нее спокойно мог бы пройти взрослый человек. Однако самым страшным было не это. Там и тут на полу, не шевелясь, словно сломанные куклы, лежали люди.
— Камилла! Кэм! — вместо крика у Сильвер вырвался какой‑то полухрип — полустон, и она ладонью схватилась за саднящее от жара горло.
Оказавшаяся на свободе от занавеса Ульяна задышала часто — часто, растерянно моргая и бессмысленно водя взглядом по тому, что осталось от большого зала «ДиЭм». Она всхлипнула и вдруг стала как‑то странно оседать, заваливаясь в сторону Сильвер. Той пришлось придержать флейтистку за плечи и слегка встряхнуть, чтобы привести в чувство. Взгляд девушки сфокусировался на старшей подруге, и Силь поняла, что, как бы ей самой ни хотелось грохнуться в обморок, Улька ей точно не поможет. Как бы ни тянуло рухнуть где‑нибудь здесь, нужно действовать.
— Быстро иди в первый зал, там Дэнни держит стационарный коммуникатор, свяжись со службой безопасности, так будет быстрее, чем через чиповый! — быстро сориентировалась Сильвер, поднимаясь на ноги и увлекая за собой Улю. — Ну же, давай!
Она подтолкнула трясущуюся флейтистку в спину, и та покорно сделала несколько шагов, на мгновение застыла на месте, а потом покачнулась, словно ноги ее не держали или же она собиралась вот — вот упасть в обморок. Но тут ее взгляд выхватил прямо из‑под ног какого‑то «мертвеца», лежащего в луже крови с почти оторванной головой, Ульяна тоненько пискнула, зажала ладонью рот и, не разбирая дороги, спотыкаясь и чуть не падая, стремительно побежала к дверям. Повизгивая и всхлипывая от ужаса, она несколько секунд не могла справиться с открывающим устройством рядом с дверной панелью, но потом, наконец, сладила с сенсором и вылетела прочь из зала…
Дальнейшее отпечаталось у Сильвер в памяти жуткими, но яркими «картинками», словно рисованный комикс. Тошнотворные ошметки плоти и крови, на которых она поскальзывалась, продвигаясь вперед и мечтая только о том, чтобы не упасть. Плафон «дневной» лампы, причудливо расколотый и венчающий огромную груду искореженных и оплавившихся стульев. Чье‑то тело, придавленное и переломанное тяжелой упавшей балкой. Дэнни Монтего, лежащий на спине и бессмысленно смотрящий в потолок с какой‑то странной полуулыбкой — гримасой на лице. Огонь, жадно лижущий неподвижные человеческие тела. Оторванная рука, еще сжимающая в пальцах ручку от расколовшейся пивной кружки. Должно быть, именно так и должен выглядеть настоящий ад. Спасало только то, что мозг отказывался воспринимать происходящее как реальность. Сильвер казалось, что все это происходит не с ней, как будто она смотрит витранслятор или листает на ридере книжку с яркими страшными иллюстрациями.
— Кэм!
У барной стойки покойников было много: людские тела лежали вповалку, друг на друге, многие оказались лишены конечностей. Сильвер заставила себя подавить рвотные позывы. Где‑то здесь, где‑то поблизости должна быть и Камилла Леснова. Силь пока старалась не думать, в каком состоянии подруга, только надеяться, что в момент трагедии она уже отошла от стойки на достаточное расстояние. Самым главным казалось найти Кэм, не упав где‑нибудь здесь, не завизжав, не забившись в бессмысленной истерике… Весь мир сжался до точки взгляда, сосредоточился вокруг единственной цели.
Рядом кто‑то застонал и зашевелился под грудой покореженного пластика. Сильвер тут же бросилась на звук, пытаясь руками откидывать горячие куски. Кэм, Кэм! Безумная надежда была сильнее здравого смысла. Увидев чье‑то обожженное лицо с почерневшими губами и открытыми глазами, полными боли, Силь отшатнулась и едва не упала. Нет, не Камилла! Какой‑то коротко стриженый парень в форме «мертвеца»… Сбоку послышался еще один звук, и Сильвер метнулась туда. Перелезая через завалы и перешагивая через мертвые тела и куски тел, она, словно служебная ищейка, пробиралась все дальше и дальше к барной стойке.
— Кэм!
Услышав пронзительный визг с улицы, Сильвер поскользнулась, и от боли у нее перехватило дыхание: чтобы не упасть, она схватилась рукой за обжигающе горячий металлический прут, торчащий из груды пылающего пластика. Через образовавшийся пролом, сквозь который в зал пробирались уличные сумерки, заглядывали люди, кто‑то кричал, кого‑то тошнило, кто‑то решительно пробирался через завалы, пытаясь помочь выжившим. Вдалеке слышалось завывание тревожной сирены — не то Уля добралась до комма и вызвала службу безопасности, не то услышавшие звуки погрома люди отреагировали первыми.
Баюкая обожженную руку, Силь упрямо шла дальше. Кто‑то из подоспевших добровольных помощников попытался ее остановить, о чем‑то спрашивал, но она не только не слышала, но даже и не пыталась понять, что ей говорят. Под одним из перевернутых и оплавленных столиков она увидела кусок знакомой пестрой ткани, из которой была сшита блузка Камиллы. В голос застонав от боли в ладони, Сильвер каким‑то чудом, сверхчеловеческим усилием оттолкнула горячий пластик и упала на колени рядом с лежащей на полу подругой.
— Кэм!
Лицо Лесновой представляло собой почти сплошной ожог, из разорванной щеки текла кровь, но, по крайней мере, ноги и руки остались на месте, а глаза были закрыты, а не безжизненно смотрели в потолок. Сильвер приложила дрожащие пальцы здоровой ладони к шее подруги — туда, где, как говорили на обязательных курсах оказания первой медицинской помощи (они с Кэм проходили их вместе и еще смеялись, что эти навыки им никогда не пригодятся!), у живого человека должен был прощупываться пульс. И от облегчения зарыдала в голос, ощутив тоненькую и прерывистую ниточку сердцебиения…
