Варвара Мадоши - Сэйл-мастер
— Сломал об одного тут… Вступился за честь дамы тем, что под рукой оказалось, — немного вальяжно сообщает штурман, чем вызывает оглушительный врыв смеха, одобрительных выкриков и свиста.
— Эй, Контрабандисты, сыграйте еще что-нибудь! Просим!
— Зажигательное, да? — Сашка обращается к остальным. — Давайте, девчонки?
И вот уже Белка выбивает трескучую трель в самом начале их аранжировки «Грустной пиратской» — которая совсем даже не грустная, а названа так для маскировки.
Раз обе волны в сердце моем —
Стало быть, сердце цело…
Глава 32,
о причинах популярности
Сандра не помнила, как дошла до выхода с площадки. Вот они машут зрителям, вот Сашка говорит с неожиданно прорезавшимися бархатными интонациями, что им надо дать время другим исполнителем, вот она, Сандра, напоследок выпускает в толпу горсть разноцветных светляков. И вот она уже сидит на платформе, рядом с белкиными барабанами, и сама Белка рядом, а Катерина впереди.
Герой дня — Сашка — как ни в чем не бывало чесал в затылке. Наверное, надеялся найти там последние крохи интеллекта.
— Златовласка, у тебя нервы вообще есть?
— А?
— Ну ты задал жару, Саша! — Катерина подошла и присела слева. Мимо них прошла следующая группа, без ударника. Инструменты они несли в руках — кажется, балалайки.
— А что такого?
— Ответил так спокойно, «белобрысый» ты наш! — наконец не выдержала и расхохоталась Сандра. Водитель краба посмотрел на молодых людей, реакции не дождался, и направил погрузчик вместе с платформой назад к складу-студии.
— Тёте Гале при встрече скажу спасибо за науку, — улыбнулся солист. — Она мне всегда говорила, «на сцене что бы ни делал — делай уверенно». И била, если уверенности не хватало.
Он засмеялся.
— Ты играл в театре? — удивленно спросила Бэла.
— Да, играл. Один раз даже одну из главных ролей. В постановке по Шекспиру.
Сандра, не отдышавшись толком, заржала опять, да так, что слезы на глаза выступили.
— Он там Офелию играл! — сквозь смех пояснила она.
В ответ на потрясенные взгляды остальных двух девушек, Белобрысов слегка покраснел.
— Я тогда совсем мелким был! Тринадцать лет, голос еще даже не ломался, — начал оправдываться он. — А театр у нас провинциальный, классический был, женскую роль по пьесе некому отыгрывать.
— Оправдывайся, Златовласка, оправдывайся!
— Да ну тебя…
Бэла не смогла сдержать улыбку, — ей представился Сашка, но не тринадцатилетний подросток — а сегодняшний без малого метр девяносто, косая сажень в плечах, да еще и со своим откровенно мужским голосом — в белом платье и с завитыми локонами. На подмостках.
Как ни странно, зрелище отчего-то не вызвало отторжения.
— Привет, мировые знаменитости! — Людоедка улыбалась во весь тридцатидвухзубый белоснежный набор. — Так и знала, что не допрёте послать погрузчик в камеру хранения. Эй, дядя, нам к восьмому, зарули, — она вспрыгнула на платформу и расположилась с удобством, потеснив Сандру и Белку.
— Так-таки и знаменитости, — вздохнул штурман. — Интересно, кто про гитару кричал? Откуда там знали, что я должен быть с гитарой? Вроде, голос незнакомый.
— Ты недооцениваешь народную молву, — отозвалась Берг, — вот, посмотри-ка.
И перекинула Сашке одну из двух книжек, что держала в руках.
— Э, да это ж комикс! — Восхитилась Сандра, перегнувшись через сашкино плечо. — «В открытом эфире: приключения Белобрысого,» — прочла она вслух. — Ну ни хрена! Про тебя уже и комиксы рисуют.
Сашка открыл томик на первой странице и онемел. Было с чего. На развороте, глядя на встающее из-за горизонта Солнце, в три четверти к читателю, красовался парень, очень похожий на Александра Белобрысова. Сценическая редакция: развевающиеся полы форменки, длинные волосы, тельняшка. Сашка моргнул. Помотал головой. Потом пустил страницы из-под пальца. Вот академия и та позорная сцена у деканата, вот учебный корвет, а вот и вылитый Шкалик, разве что нос не красный — рисунок черно-белый.
Сашка открыл последний разворот, стремительно налился румянцем и захлопнул томик.
— Найду… гниду. Придушу. Голыми руками! — нет, не делал Сашка секрета из этих историй, и рассказывал, особенно по пьяни — но чтоб все вместе? Да еще и так точно?!
— Интересно, интересно! — Куликова выдрала у штурмана комикс и прочитала мелкий шрифт на обложке. — Автор: подпись вэ точка, ка точка. В.К. Знаком тебе какой-нибудь В.К?
— Властелин Колец? — предположила Катерина
— Вера Коростелева? — задумчиво проговорил Сашка. — Нет, она рисовать не умеет… Валечка? Но мы с ней последний раз года два назад, она ничего не знала этого… Вика? Но у Вики фамилия не на «К»… Хотя она, вроде, замуж вышла…
— Интересный список, — пробормотала Бэла.
— Ага, — продолжала Сандра свое исследование. — Кажется, все-таки этот ВК тебя пощадил: фамилия-имя нигде не указаны, персонаж проходит как «Белобрысый» от начала и до конца.
— И на том спасибо, — буркнул Сашка. — Все равно убью!
Про себя порадовался, что, кто бы это ни был из его прежних собутыльников, знать про роман с Княгиней им неоткуда. А не то комиксисту не жить.
— Так вот почему нас так встречали и провожали… — задумчиво заключила Бэла. — Они приняли Александра за удачливого подражателя популярному герою…
— Причем очень прыткого подражателя — это комикс только сегодня занял первое место среди рисованных историй на конкурсе, — подлила Берг масла в огонь.
— Похоже, мы стали даже более знамениты, чем могли предположить, — тряхнула головой Сандра. — Как бы нашему капитану не оказать медвежью услугу.
— Все в порядке, — ответила Берг. — Марина была готова. А вот я — нет, — внезапно заключила она и спрыгнула на мостовую.
У двери с жирной цифрой «8» стоял импозантный немолодой мужчина. При виде Людоедки он слегка оживился, но выражение лица у него стало такое, как будто он не верил своим глазам — раз, встреча ему доставила как минимум смешанные эмоции — два, но ни того, ни другого он пытался ни в коем случае не показать.
— Юди, какая приятная неожиданность, — он поклонился. — Не ожидал увидеть вас после стольких лет.
— Это Поль Канарсис, — Людоедка представила им человека явно после некоторого колебания. — Он…
— Просто знакомый. Добрый и старый, не так ли?
— Насчет доброго…
— Ну я же совсем не злой! — обезоруживающе улыбнулся тот. — А это — ваша новая команда?
— Это — музыкальная группа, которую я продюсирую, — широко усмехнулась Берг. — И сегодня её оценили по заслугам!
— Да, я уже оценил, — кивнул Поль Канарис. — Молодые люди, мои вам поздравления, — он снова обратился к Берг. — А я тебя не узнал сначала, да и признаться, до последнего не верил, что это ты — под своим собственным именем, да еще и на фестивале.
— Знаешь, сменила род деятельности, сбросила с плеч старый груз. Решила, если начинать с чистого листа… — Людоедка словно бы равнодушно пожала плечами.
— Не видел бы своими глазами — не поверил бы ни за что, — повторил мужчина. — Знаешь… — он слегка замялся, — может, сходим, посидим, пропустим по чашке текилы? С нашей последней встречи много воды утекло… Признаться, я даже скучал.
— А давай! — лихо кивнула Берг. — Народ, выгружайте манатки и свободны до завтрашнего полудня! — она незаметно подмигнула.
Потом ловким и быстрым движением подхватила под локоток слегка растерявшегося от такого мгновенного согласия предложения мужчину и повела, потащила в беззаветно веселящуюся толпу.
— Экий ты хорек, Поль! — донеслось до них. — Помнишь еще, как мы…
Парочка растворилась в толпе отмечающих. Молодые контрабандисты переглянулись, дружно пожали плечами и пошли сдавать инструмент и вещи в камеру хранения.
* * *
Полупустое заведение было на редкость плохо освещено: мало того, что уже стемнело, так еще и в подвале. Наигрывал маленький оркестрик. Мелодия с первых тактов показалась непривычной, но приятственной. Заняв столик недалеко от стойки, Сашка и Сандра вооружились для начала двумя высокими стаканами с местной текилой.
— А тут неплохо, — заметил Сашка, попробовав.
— Ну так у меня же нюх на такие вещи, — фыркнула Сандра, и углубилась в свой стакан.
Некоторое время Белобрысов рассматривал потолок, блики, бегущие от бездымных факелов по стенам, бармена, ловко кидающего и ловящего бутылки, потом перевел взгляд на подругу и вздрогнул: лицо той было насквозь серьезное и сосредоточенное.
— Что такое, Санька?
— Мы попали, — хмуро произнесла она — Я попала и тебя затащила, а поняла только теперь.
— Куда попали? — Сашка испуганно смотрел на подругу. Такой он её видел всего дважды. Первый раз — когда она стояла на коленях, зажимая окровавленными пальцами перебитую артерию на его уходящей в каменное крошево левой руке. Второй — на могиле мужа.
