Анна Варенберг - Последний владыка
…Внутри обреченного города творилось нечто невообразимое. Существа, которых Тревер называл «термитами», небольшими, но идеально взаимодействующими группами рыскали повсюду, как голодные крысы, в поисках пищи… и тех, кто еще не стал такими же, как они сами. Дайоны поспешно покидали Олабар. К ним возвратились, казалось бы, навсегда и безнадежно утраченные способности слышать и ощущать друг друга на расстоянии, посылать, в случае необходимости, сигнал опасности. Таким образом, никакая иная, искусственная, связь им была уже не нужна, и это давало шанс спастись.
…Джун удалось добраться до самой границы Чаши. Увы, дальше путь ей был заказан. Слишком хорошо организованными оказались кордоны на дорогах и слежение с воздуха. Однако Джун вовсе не собиралась сдаваться, чувствуя, что обязана выполнить поручение Идис — золотая змейка — браслет жгла ее запястье днем и ночью. Она не знала, каким образом, но не сомневалась в том, что в этой змейке заключена последняя надежда на спасение для дайонов… и для Тревера. Ведь он был сейчас совсем близко, всего в нескольких десятках миль, а она уже преодолела неизмеримо большее расстояние, чтобы встретиться с ним — так неужели теперь может существовать в мире сила, которая ее остановит?! Джун не допускала подобной мысли. Поверить в то, будто она не способна добиться успеха, значило расписаться в собственном бессилии. Похоже, повсюду и неотлучно сопровождавший ее Риго рассуждал точно так же. Джун не располагала сведениями о том, какие у него причины так рваться в Олабар — Риго не отличался красноречием и редко раскрывал рот, и вообще, Джун никак не могла преодолеть сильнейшую антипатию, которую испытывала к этому беспредельно уродливому созданию. Дело тут было даже не во внешнем облике, а в той темной сущности, которую девушка постоянно ощущала в нем. Но в данный момент ей приходилось признавать, что этот человек — ее союзник, и без его участия у нее едва ли получится добиться своего. Она была совершенно права. Хоть и полукровка, но Риго обладал теми же способностями к телепатии, что и другие дайоны, а будучи к тому же существом коварным и хитрым, как змея, предложил довольно оригинальный план действий.
— В Чашу можно попасть через систему подземных коммуникаций, — сообщил он. — Правда, там все достаточно герметично, и проход узкий, но в принципе такое возможно. Если воспользоваться одеждой кого‑нибудь из бойцов экстремального отряда, то особых проблем не будет.
— Ты предлагаешь мне… убить кого‑нибудь? — Джун была готова уцепиться за любую, пусть даже самую безумную, идею. — Но у меня нет оружия, а голыми руками я вряд ли справлюсь, хотя когда‑то считалась довольно сильной.
— Оружие нам не потребуется, — ухмыльнулся Риго. — Я сам — оружие, можешь мне поверить. Я могу на несколько минут усыпить любого из них, а твоя задача только шевелиться побыстрее, и все. Надеюсь, с такой задачей способна справиться даже женщина.
— «Даже»? — возмутилась Джун. — Ты плохо знаешь женщин. Когда очень нужно, мы способны на многое.
Риго по обыкновению промолчал, но во взгляде его маленьких, близко посаженных глаз читалось откровенное презрение. Знал ли он женщин? Конечно. И считал их самыми подлыми и отвратительными тварями на свете. Он полагал, что не зря отмечен свыше — тем, что ему не дано совокупляться с ними, это похоже на знак настоящей избранности. Что эти грязные существа могут понимать в действительно высоких чувствах? Шаиста предала собственного отца ради какого‑то идиота — землянина. А его, Риго, мать — для нее вообще никогда не было ничего святого, и думать она была способна только о себе и о своей карьере. Бешеная сука. Что нашел в ней такой удивительный человек, каким был Грегор? Этого Риго не понимал, но был благодарен судьбе за то, что уж он‑то сам никогда не доверится женщине. Даже такой, как эта Джун. Зато она приведет его к тому, кого полукровка считал своим главным врагом. И на сей раз никакой осечки не будет. Он доведет начатое до конца. И сделает все, как надо — если понадобится, руками самой Джун. Эта мысль грела сердце Риго, не знавшее покоя с той самой минуты, как он понял, что Тревер до сих пор жив. Риго недаром снова взял с собой свой, доставшийся в наследство от Грегора, маленький арбалет и стрелы к нему. Стрелы, которым предстояло полететь точно в цель — а чьей рукой они будут выпущены, не так уж и важно, главное, чтобы месть наконец свершилась.
Парни из отряда никогда не заступали на пост по одному, так что справиться предстояло с тремя сразу, а для этого — предельно собраться и воздействовать на них всей мощью своей гипнотической энергии. Джун, со стороны наблюдая за происходящим, видела, как, всего несколько секунд поговорив с Риго, трое патрульных один за другим, как подстреленные, рухнули на землю.
— Быстрее, — сквозь зубы процедил он, — у тебя в запасе пара минут, пока они не проснулись, и здесь не появился еще кто‑нибудь.
Джун ловко стащила одежду с двоих патрульных и натянула ее на себя в считанные мгновения. Риго сделал то же самое. Теперь герметичные комбинезоны, к тому же не привлекающие постороннего внимания, прекрасно защищали их. Общими усилиями Риго и Джун сдвинули тяжелую крышку канализационного люка и скользнули вниз.
— Получилось, — радостно сообщила Джун. — А теперь куда? Здесь темно. Как ты думаешь, далеко придется идти, чтобы оказаться на другой стороне границы?
— Примерно милю, но не идти, а ползти, — отозвался Риго. — Наше счастье, что границы, как таковой, здесь вообще нет, и никакие устройства, ограничивающие доступ, не были предусмотрены. Двигайся за мной и старайся не отставать. У меня прекрасно развито чувство направления, и обычно я не сбиваюсь с пути.
— Развито от природы? — уточнила Джун.
— Да, но кое — чему меня учили специально. Моя мать почти всю жизнь работала в… скажем, на определенные ведомства, и многое передала мне.
— Твоя мать дайонка? — спросила девушка, в основном только чтобы не молчать — звуки человеческого голоса успокаивали ее и позволяли чувствовать себя увереннее.
— Не болтай, — велел Риго, — береги дыхание, иначе будет не хватать воздуха.
Какое‑то время Джун молчала, двигаясь ползком в узком, душном сыром пространстве. Она быстро выдохлась и поняла, что переоценила свои силы. Риго был более худым и ловким, к тому же, он и в самом деле неплохо ориентировался в темноте, стараясь выбирать верное направление в хитросплетении бесконечных труб и проводов. Наконец, к тому времени, когда Джун с ужасом призналась себе, что больше не сможет сделать ни одного движения, где‑то далеко наверху забрезжил слабый свет.
— Давай наверх, — приказал Риго, — здесь должна быть лестница. Что, у вас на Земле нет таких проклятых катакомб?
— На Земле ничего подобного нет уже несколько веков, — отозвалась Джун, цепляясь за скользкие металлические ступени крутой узкой лестницы и осторожно переставляя ноги, — но я выросла на Меркурии, причем в таком месте, где подобные катакомбы показались бы чудом цивилизации. Все познается в сравнении. Я вообще жила в пещерах. Так что меня трудно чем‑то удивить или шокировать, — появившаяся уверенность в том, что они отсюда вот — вот выберутся, придала ей сил и решительности. — Я вовсе не считаю Чашу каким‑то диким местом. Тем более что именно здесь я когда‑то была очень счастлива, — вырвалось у нее. — Это было самое прекрасное время в моей жизни. Мы с Тревером тогда только — только поженились, и у нас все было очень хорошо.
— Я знаю, — отозвался Риго. — Это все время присутствует в твоих мыслях.
— Ну, если ты читаешь мысли так же свободно, как остальные люди слышат произносимые слова, то можно сказать, я этими историями о себе и Тревере тебе все уши прожужжала, — улыбнулась Джун, подтягиваясь на руках и выбираясь на поверхность. — Неужели мы в Чаше? Поверить не могу. Мне казалось, нам никогда не вылезти из этих чертовых труб под землей. Я чувствовала себя там каким‑то червяком. Правда. А до Олабара далеко идти?
— Не спрашивай, просто иди. Чем скорее, тем лучше, пока нас не засекли с воздуха, — проворчал Риго, ускоряя шаг. — Тут уж я ничего не смогу сделать. И ты тоже. Скажи, а этот… Тревер, к которому ты так стремишься попасть, что он для тебя? Я хочу понять, что в нем такого необыкновенного, почему ты постоянно думаешь о нем?
— Это объяснить невозможно, — пожала плечами Джун. — Конечно, он не идеал, если принимать за идеал нечто, не имеющее изъянов. А Тревер такой же, как все. Просто для меня он единственный, я чувствую, что словно связана с ним незримыми нитями, которые нельзя разорвать…
Им навстречу попадались какие‑то люди, и Джун постоянно ловила на себе удивленные заинтересованные взгляды, а Риго с каждым шагом мрачнел все больше. Что‑то происходило, чего она явно не понимала, и Джун вновь ощутила нарастающую тревогу, как только прошла первоначальная эйфория от того, что она все‑таки попала в Чашу, приближаясь к конечной цели своего путешествия.
