Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 1
– Как сделать свою? – поинтересовался Ланс, впечатленный ее прозорливостью.
Полина пожала плечами и предположила:
– Может, для начала ты должен сам захотеть улыбнуться?
– Я хочу.
– Именно улыбнуться, а не достоверно это изобразить!
Ланс учел эту информацию, но, поскольку повторения приказа не последовало, пробовать больше не стал, вернулся к головоломке.
В пультогостиную заглянул Теодор.
– О, ты-то мне и нужен! – остановил он взгляд на киборге. – Пошли, поможешь груз перебрать, пока он вполовину меньше весит и место есть.
Ланс с досадой и одновременно облегчением закрыл программу. И надоела уже, и обидно, что так и не смог пройти двадцать шестой уровень.
– А капитана с Дэном ждать не будете? – удивилась Полина.
– Они, походу, надолго зависли, а чертова бочка продолжает подтекать.
Узнав, что необходимость в срочной эвакуации отпала, а альфианский метеоролог обещает теплую сухую погоду как минимум до вечера, Михалыч радостно ухнул и, не мелочась, разобрал движок целиком, дабы призвать его к порядку раз и навсегда.
– Заодно «котика» выгуляю, а то он обстрадался уже в окошко смотреть, – с ухмылкой добавил пилот.
На предыдущих станциях новичка даже в шлюз не пускали: не доверяли и не знали, как он поведет себя с другими людьми. Ляпнет что-нибудь или отмочит, а «хозяевам» расхлебывай. Но сейчас они находились на негуманоидной планете, в пустынном месте, и команда успела убедиться, что в непонятной ситуации Ланс мгновенно прячется за процессором, превращаясь в идеальную, хоть и тупую машину, а в стрессовой вообще уходит в глухой отказ, лишь бы его оставили в покое. «Оттаивал» он только в привычной спокойной обстановке, и то – разговорить его до сих пор не удалось. Слово-другое, и все, клин. Причем у Дэна, как ни странно, это получалось хуже всех. С киборгом Ланс общался исключительно как с киборгом.
Когда «Космический мозгоед» улетел, а Дэн остался, Ланс вздохнул с облегчением: встроенные передатчики киборгов работали на расстояние до пятисот метров, и «поводок» порвался. Внутри возникла блаженная пустота, никакого обмена данными, никакой слежки. Даже почему-то легче думать и говорить стало, словно дополнительная оперативная память освободилась.
На волю Ланс не так уж и рвался, вида из иллюминатора ему вполне хватало. Киборг привык к эксплуатации в замкнутом пространстве, выход из которого обычно сулил неприятности. Самое паршивое, что заранее о них Ланса не предупреждали, просто буркали: «охраняй» или «тащи за мной», а дальше оставалось только гадать, куда они направляются: к поставщику, к клиенту, в бар или на разборку с конкурентами.
За Тедом, впрочем, Ланс пошел охотно, хотя работа предстояла тяжелая – зато простая и понятная. Разлитая смола подсохла и загустела, отчего липла к ногам только сильнее. Ни подошвы, ни кожу она не разъедала, но, как экипаж успел узнать из энциклопедии, на воздухе за двадцать четыре часа превращалась в замечательный, сверхнатуральный и сверхпрочный клей. Чтобы затормозить процесс, пришлось дополнительно разлить в отсеке несколько ведер воды и, хлюпая по ней, поскальзываясь и ругаясь (вслух – только Тед, зато сразу за обоих), отдирать и перетаскивать груз на площадку перед шлюзом, застеленную упаковочной пленкой. Потом предстояло еще как-то отдраивать пол и заносить все обратно, но эту честь пилот оставил навигатору.
Пока Тед с Лансом возились в грузовом отсеке, к разбросанным вокруг флайера инструментам подкрался мелкий недоносок, сцапал какую-то блестящую мелочь и попытался незаметно отползти с ней в скалы, однако на полпути выронил добычу и пустился наутек – быстрее человека, но медленнее киборга.
– Ланс, стоять! Ко мне! – рявкнул Тед, перепуганный больше воришки: если киборг убьет алькуявца, пусть и недоделанного, все дипломатические достижения капитана сойдут на нет.
Но Ланс остановился даже раньше, возле брошенного инструмента. Он был телохранителем, а не убийцей, его версия программы допускала уничтожение вражеского объекта, только если его не удалось прогнать или обезвредить. Ну, или по прямому хозяйскому приказу. Выполнять такие приказы Лансу приходилось не раз, но изначальную установку это так и не перекрыло. Убедившись, что продолжения погони от него не требуют, киборг с облегчением подобрал трофей и подбежал к пилоту.
– Сидеть! – завершил логическую цепочку приободрившийся Тед.
Ланс сел.
– Хороший котик, – вздохнул пилот. – Вставай, я просто пошутил. Извини.
Киборг встал. Он не обиделся и даже не понял, к чему Тед это сказал, но счел необходимым уточнить:
– Как отличить?
– Э-э… мм… – Тед всерьез задумался. Объяснять Лансу смысл конкретной шутки бесполезно, в других, пусть и сходных ситуациях ему это не поможет. – Боюсь, никак. Слушай, а спроси у Дэна! Он же как-то в этом разобрался, вдруг и тебе доступно объяснит.
Спросить у Дэна. Самый логичный и самый трудный вариант. Рыжий был слишком похож на человека и одновременно обладал способностями киборга, что делало его опасным и непредсказуемым противником. С обычным человеком, если что-то пойдет не так, Ланс легко мог справиться – отобрать оружие, отшвырнуть, скрутить. Обычного киборга дурацкими вопросами рассердить невозможно. А тут…
Ланс решил, что это терпит. Нос у него зажил, ребро Дэна тоже, и снова их ломать не хотелось.
* * *В отличие от полевой базы новобобруйских микробиологов, которая до сих пор иногда являлась Полине в кошмарах как воплощение тщеты и безысходности, у альфиан все было по-серьезному. Или по-инопланетному – Станислав видел в Центральном Галактическом музее древний человеческий тостер, возле которого с восторженным гудением толпились денебские туристы: о, какой удивительный артефакт земной цивилизации! Как причудливо облупилась на нем краска! Как загадочно мигает барахлящий светодиод!
Днем «Космический мозгоед» точно не промахнулся бы мимо огромной «ртутной кляксы», серо-серебристой и переливчатой – такое впечатление, будто вот-вот сползется в каплю. По мнению Станислава, размещать ее прямо под посадочной решеткой было опрометчиво, но альфиане верили в свои технологии и не опасались, что увесистая конструкция рухнет им на головы вместе с припаркованным кораблем.
Станислав с Дэном дошли до базы почти одновременно с возвращением Дууса и попали в эпицентр первой, самой бурной волны ликования. Качать героев у альфиан было не принято, но дотронуться до них пожелали все, а молоденькие бойкие девицы – даже по несколько раз, в самых неожиданных местах. Груз доехал в целости и сохранности, решительная пожилая дама в розовой униформе тут же выхватила одну куколку из гнезда и унесла в медотсек.
– Что, тяжелый случай? – сочувственно поинтересовался капитан.
– Очень, – печально подтвердил Дуус, забавно сморщив нос. – Видите ли, симбионты не только помогают нам переваривать пищу, но и выделяют эндорфиноподобные[5] гормоны. Без них у нашего радиста вчера случился такой острый приступ депрессии, что он бросил рабочее место и сорок минут бродил по округе без скафандра, пока его не хватились. Теперь лечится и от психических, и от органических поражений.
Станислав обеспокоенно посмотрел на Дэна, но киборг выглядел пораженным разве что любопытством: повсюду какая-то техника, такая же ртутно-обтекаемая и, казалось, вырастающая прямо из стен, в воздухе свободно плавают шары, наполненные «травой» разных видов, отличающихся размером и цветом. А вот это, кажется, уже не «трава», а что-то очень похожее, но синтетическое, ярко-синее.
– Так вот почему мы никак не могли с вами связаться!
– Нет, принять сигнал мог и кто-нибудь из техников. – Дуус снял шлем. Станислав последовал его примеру – если атмосфера годится для альфианина, то для человека тем более. – Но у депрессии радиста была еще одна причина: вчера утром наш спутник внезапно исчез.
– Ваш или алькуявский? – растерялся капитан. – Или оба?
– Общий, – поправился Дуус. – Точнее, он принадлежал алькуявцам, но они любезно позволили нам к нему подключиться. Из-за особенностей местной атмосферы, – альфианин поймал на кончик пальца один из шаров с «травой» и плавно к себе подтянул, – радиосигнал обычного передатчика не может ее преодолеть, рассеивается и угасает. Алькуявцы же используют иной принцип связи, которой растительное облако не помеха. Радиосигнал с корабля приходил на спутник, преобразовывался в аль-сигнал и направлялся на приемник-преобразователь базы. И когда спутник исчез…
Дуус развел руками, и шар плавно поднялся к самому потолку.
Слова «любезно» и «алькуявец» у Станислава сочетались плохо.
– Так вы тоже подозреваете, что спутник пропал по нашей вине?
