Хроники Бескрайности. Книга 1 (СИ) - Полоз Вера

– Называй меня, как угодно, рыжуля, – промурлыкала она, склонив голову набок. – Но для тебя я буду… чудом.

– Как ты?.. – Кажется, впервые за все время пребывания в академии, морбуландка была рада видеть эту слащаво-заносчивую физиономию. Зэйн усмехнулся:

– Похоже, следить за нами у тебя вошло в привычку.

– Скажи «спасибо», если бы не я, вы бы так и остались гнить здесь. – Она швырнула в руки Джерри рюкзак с оружием и запасным датападом, – Стянула его под шумок, пока тот идиот разглагольствовал о своих страданиях. Давайте. Мне нужно вернуть долг нашей мисс Благородство.

Лира протиснулась в тесный лаз вентиляции, словно загнанная крыса, и на каждом шагу проклинала свою опрометчивость. Как она могла поддаться, поверить, совершить эту чудовищную глупость, за которую теперь кровью расплатятся другие? Выбравшись на поверхность, Элидор замер первым, словно почуял неладное. По невидимой команде его союзники тут же остановились.

– Я чувствую скопление на площади, – прошептал он, и Ксенарис коротко кивнул в ответ:

– Тем лучше.

Но когда они достигли площади, их взорам предстала отнюдь не наивная толпа первокурсников. Их встретили закаленные в жестоких битвах солдаты Межгалактической федерации. В авангарде этой живой стены возвышались коммандер Орлакс и капитан Мур, словно изваянные из стали и решимости. Лира, задыхаясь от внезапного осознания, поняла – это и есть запасной план, тот самый «если всё пойдёт не так». Но откуда они узнали? Взгляд арканки, словно луч прожектора, выхватил в первых рядах Кронга. Гортанианец едва заметно кивнул, подтверждая её догадку. «Вот зачем нужна было тянуть время,» – прошептала Лира, и сквозь пелену подступающих слез пробилась широкая, искренняя улыбка. Щенячья радость, тёплая и всепоглощающая, захлестнула её с головой.

- Отпустите девушку, Ксенарис! - выкрикнул Мур. - Вы свободны! Не будем проливать кровь.

- Не будем?!- Прорычал Ксенарис. - А за твоей спиной что?! Миротворческая делегация?! Я отпущу её, и вы убьёте нас!

- Ксенарис, они вывезли кадетов. - Тихо прошептал Элидор, который всё это время сканировал сознание Мура.

- Что ж, тем лучше. Кровь неоперившихся юнцов не заявит о наших намерениях и о нашей власти так громогласно, как кровь закалённых воинов. – Старейшина подался вперёд, его дыхание коснулось уха Лиры, словно ледяной ветер. – Вот и всё, моё сокровище. Со мной ты познаешь ласку смерти – умрёшь медленно, наблюдая, как один за другим угасают твои близкие. Последнее желание? С кого начать этот смертельный пир? С возлюбленного или с папаши?

- Лучше убей сразу, - выпалила арканка, глядя прямо в глаза Ксенарису. - Иначе я буду бороться до конца.

Ксенарис рассмеялся, злобно и надменно.

- Как не трепыхайся, бабочка, ты всё равно слабее паука.

Мужчина отошёл от Лиры на несколько шагов. Роберт, истолковав этот жест как капитуляцию старейшины, поспешил к дочери. Лицо арканца исказила хищная усмешка, и он вскинул руку. В тот же миг ноги Лиры окутало зловещее алое свечение, а затем раздался жуткий, костедробительный хруст – они вывернулись в противоестественном направлении.

Крик Лиры потонул в общем гвалте. Орлакс закричал и рванулся вперёд, но Ксенарис преградил ему путь. Из его ладони вырвался ослепительный сноп телекинетической энергии, сплетая перед ним невидимую стену. Капитан Мур отдал приказ, и ряды солдатов сомкнулись, открыв огонь из фазеров.

Взгляд Веларии заскользил, словно лезвие, от одного бойца к другому, и там, где он касался, расцветала агония. Содрогаясь в предсмертной пляске, они извергали кровь, словно проклятые фонтаны, и замертво оседали на землю, превращаясь в безжизненные куклы. Долориан, ревя, бросился в ближний бой, круша все на своём пути. Его кожа отражала выстрелы, делая практически неуязвимым. Элидор наслал морок, и солдаты принялись уничтожать друг друга. Во главе этого безумия стоял Ксенарис. Он словно безумный дирижёр, управлял хаосом, направляя удары своих сородичей и выискивая слабые места в обороне федератов.

Лира лежала на земле, корчась от невыносимой боли. Ноги горели, словно объятые пламенем, но она не сдавалась. Собрав всю свою волю в кулак, она попыталась приподняться, ухватиться за ускользающую нить надежды. Она видела, как Орлакс отчаянно пытается прорваться сквозь ряды врагов, как Мур пытается координировать действия своих людей, как Кронг, старается помочь, укрывая солдатов каменными стенами от выстрелов марионеток Элидора.

"Не выстоят," – с ужасом пронзила мысль арканку, когда она увидела, как быстро гаснут жизни её союзников. Её взгляд вновь лихорадочно выхватил из хаоса битвы отца. Роберт застыл, словно громом поражённый, с немым отчаянием наблюдая за мучениями Лиры. В глазах его плескалось море беспомощности, ярости и безысходности. Он осознавал, что бессилен перед этой мрачной, всепоглощающей силой, что клубилась вокруг Ксенариса и его приспешников. Но он не мог, не имел права просто стоять и смотреть, как угасает его дочь. Отбросив страх, словно ненужный плащ, он ринулся вперёд. Велария тут же бросила мимолётный взгляд на капитана – он рухнул, словно подрезанное дерево. Старейшина одарила его злобной, торжествующей усмешкой, но не спешила добивать. Мур извивался в агонии, его лицо исказилось от невыносимой боли.

- Хватит! - Вопила Лира, но всё было бесполезно.

«Что бы сделала мама?», - попыталась судорожно сообразить арканка. Но ответ нашёлся совершенно неожиданный. В голове всплыли слова Орлакса о том, что камень в её браслете использовали кристаллианцы в ритуале. Из последних сил Лира сорвала украшение с руки, выламывая камень. Эмотистоун сверкнул, словно подсказывая, что нужно сделать. Девушка вскинула одну руку, во второй сжимая камень. Сначала ничего не происходило. Лира сосредоточилась на камне, представляя, как он вытягивает из арканцев их силу, их тёмную энергию. В голове зазвучали отголоски древних заклинаний, вибрации, которые резонировали с её собственной сущностью. Камень засветился ярче, пульсируя в такт сердцебиению. Вокруг Лиры образовалось подобие энергетического кокона, искрящегося и переливающегося всеми цветами радуги.

Ксенарис замер, словно поражённый невидимым ударом. Его лицо исказилось от боли и ужаса. Элидор, потеряв контроль над своими марионетками, в растерянности огляделся, не понимая, что происходит. Велария закричала, ощущая, как что-то покидает её, оставляя лишь пустоту и бессилие. Их сила, их дар, их связь с арканской энергией утекали в камень, который Лира держала в руке.

Стена, которую Ксенарис воздвиг вокруг себя, мгновенно пала. Старейшина почувствовал, как его плечо обожгло выстрелом. Он перевёл взгляд на кровоточащую рану, которая в мгновенье ока затянулась.

- Ты всё равно ничего не изменила. - Не глядя на Лиру, произнёс арканец. - Их мало, а мы всё равно сильнее.

Девушка чувствовала, как энергия покидает её, как чужая сила пульсирует в руке. Боль в ногах притупилась, уступая место покалывающему ощущению, словно миллионы иголочек одновременно вонзались в плоть. Она подняла голову, глядя прямо в глаза Ксенарису. В её взгляде не было страха, лишь холодная решимость.

- Пусть так, но теперь у них есть шанс.

Старейшинам ничего не оставалось, как вступить в рукопашную схватку, стараясь избегать выстрелы, которыми их осыпали уцелевшие солдаты. Долориан, чья сила изначально превосходила любые арканные ухищрения, продолжал методично, словно безжалостный механизм, сокрушать солдат одного за другим, не оставляя им ни единого шанса.

Но вдруг перед ним возник Кронг. Долориан несколько раз яростно полоснул когтями по каменистой коже, но, словно почуяв, что этот противник куда крепче предыдущих и его не сломить простой атакой, разразился каким-то зловещим, садистским смехом.

Кронг не ответил на смех чудовища, лишь с непроницаемым спокойствием ждал, когда Долориан вновь обрушит на него свою ярость. Он понимал, его каменный панцирь не выдержит бесконечной бомбардировки, но каждая секунда промедления твари – шанс для остальных. И вот, краем глаза, он уловил долгожданное движение за спиной монстра – Орлакс прорвался. Два воина, словно воплощенный гнев, обрушились на Долориана, сплетая свои атаки в смертоносный танец. Ослепленный яростью, монстр метался между ними, словно зверь в клетке, тщетно пытаясь разорвать обоих. Каменная броня Кронга стонала под ударами когтей, с каждой секундой приближаясь к разрушению, но он держался, давая Орлаксу возможность выцелить фазером уязвимые точки в броне Долориана. Луч за лучом, выстрелы пронзали панцирь чудовища, оставляя за собой зияющие раны, из которых сочилась жёлтая кровь. Пораженный не менее чем полусотней точных выстрелов, взревел и рухнул на землю.