Сабаи. Том 2 (СИ) - Чадов Дмитрий

— Но перед этим пожрём как следует! Пока мы не заступили на службу, есть шанс наведаться в гражданскую столовую, — заявил Пьер. — Что-то я не горю желанием воссоединятся с уставной биомассой.

— А что это за выверт с Хулудом? — спросил я.

— А пёс его знает! Понятно, что он с имперлеонцами на короткой ноге, но где они тут успели законтачиться? И что они вместе мутили — поди разбери.

— И разберёмся, не волнуйтесь, — пообещал Лоуренс.

— Так, а мне что делать сейчас? Там же штраф и этот… трибунал?

Он пожал плечами:

— Пока суть да дело! Успеешь еще, и расплатиться, и отсудиться. Пока что ты всё равно один из нас. И один из Гвардии. Так что, если ты не собираешься улепётывать на свой Сунг сию же минуту…

— А ему это вряд ли удастся, пока он не подпишет сто-пятьсот соглашений и отказов от претензий в отделе кадров, — ввернул Нанобот.

— Ну, тогда… Отряд Браво, в столовку, шагом — марш! — скомандовал Циклоп.

Ну и что тут ещё сказать? Просто, блин, Браво…

Глава 11. To pay respect

4-13 декабря 2312 г. Цикл 158, день 11–20

Вкусить запретных плодов местной кухни довелось, увы, не всем. Едва мы вышли из зала суда в холл юридического блока, оцепленного охраной от толпы надоедливых блогеров, как я получил официальный вызов в канцелярию, для ознакомления с результатами дела и подписания соответствующих документов в присутствии сервера по РЛС (здравствуй, Гробик!), старшего супервайзера, на ходу печатающего бумаги для подписи, и нескольких — судя по серому оттенку их лиц — не вполне живых людей. До меня довели, что в не зависимости от моих дальнейших решений, я временно отстранён от службы до заседания трибунала, который в свою очередь состоится не раньше, чем в следующем году. Однако, в отношении меня действует особое предписание, запрещающее покидать Корпус Гвардии до окончания суда и выплаты всех штрафов. Мой счёт, куда всё это время поступало жалование, уже стал жертвой выплат, покрыв чуть больше трети издержек. Остальные суммы предлагалось либо вносить из личных средств, либо совместить приятное ожидание трибунала в гостевой зоне станции с полезными общественными работами на благо Кибера и Гвардии. То есть пахать чернорабочим в счёт долга. Вакантные места — ремонт внешнего контура станции, ликвидация завалов на шахте номер три, и восстановление фундамента станции Кибер-2.

Я охренел, но обещал подумать, иначе бы они не отстали.

Затем мне выдали под опись все вещи, изъятые при аресте. Исключая оружие, которое я под опись же, сдал уполномоченному представителю арсенала. Потом — с коробкой скромных пожитков меня отправили в расположение роты Альфа, вернее — на склад забытых вещей, в который превратилась казарма после нападения колосса в прошлом цикле. Пробоину в стене давно заделали, причём на совесть. Даже внутреннюю обшивку восстановили, полностью скрыв разрушения. Что же касается забытых вещей, свезённых в казарму со всего Корпуса, то тут царил полнейший хаос. Снова штабеля подпространственных тумбочек в главном проходе, снова завалы из запчастей, ящиков с инструментами и спортивным инвентарём, кипы старых футонов и тонны всякого неклассифицируемого барахла. В довершение всего в казарме не было электричества. Меня сопровождал местный киборг-сортировщик, светя глазными фонарями. С большим трудом мне удалось добраться до нашего кубрика и обнаружить, что он сохранился почти в первозданном состоянии. При разгерметизации помещения металлическая дверь выгнулась наружу, но сдержала поток вещей от вылета через брешь. Мне оставалось только разыскать свои пожитки. Зеленый вакуумный чемоданчик был тут как тут. Холодильник помялся и пал смертью храбрых, заляпав всю комнату талым мороженым. Целёхонький модуль Сифри болтался под потолком на толстом шнуре. Я хотел было прихватить для парней что-то из их вещей, но не придумал, какие именно. У Циклопа как будто не было памятных вещей как таковых. Вся запасная оптика Зоркого глаза обрушилась с полок и побилась. Хлам Нанобота не поддавался исчислению и — на мой непритязательный взгляд — просился скорее не к хозяину, а на утилизацию. Поэтому я прихватил для Нэша голографию его семьи в ударопрочном корпусе. А к вещам Хулуда даже не стал прикасаться.

Хулуд. Вот кто вызывал у меня теперь противоречивые чувства. Во что он ввязался? К чему эта очная ставка с имперлеонцем? Может это как-то связано с его вылазками на Сицилии-3? Интуиция подсказывала, что наши инопланетные приключения были тут не при чём.

Я забрал свои вещи, сдал запасные комплекты служебной формы сортировщику и был отпущен в жилую зону станции, где меня уже поджидал мой персональный куратор по условной амнистии — так назывался мой юридический статус на данный момент. То есть я не был под следствием, и не был уволен со службы окончательно и даже получал крохотные заштатные отчисления от Гвардии, которые тут же исчезали в бездне моего штрафа. Для Кибера я оставался активом, по которому клан получит причитающиеся ему процентные отчисления. Никто не остался в накладе. Я же, в свою очередь, не имел права покидать станцию, но располагал относительной свободой перемещения по гражданской зоне при условии, что не стану отпиливать свою левую ногу, на которую водрузили специальный отслеживающий браслет. На этот раз в меня не стали запускать нанитов, то есть я мог полноценно использовать нейролинк. Честно сказать, меня подмывало тут же позвонить домой. Но не определился — кому. Выбор был не так очевиден.

Куратор показал мне мой бокс, в котором мне предстояло обитать в ожидании трибунала, и который явно использовался как передержка для других условно-амнистированных, о чём свидетельствовали бесконечные засечки на стенах и мебели. В моём распоряжении был пустой и неисправный холодильник, вежливо поздоровавшийся со мной, когда я вошёл, и гигантский настенный экран (спасибо хоть не потолочный). В трёхдневный срок я должен был определиться с формой занятости, то есть выбрать — где я буду отрабатывать свой долг. И сообщить об этом куратору.

— А до тех пор — не звони мне, — заявил куратор. — И это… не убивай тут никого, ладно? Тут такого не любят.

— Постараюсь, — сказал я.

И только после этого от меня, наконец, все отстали, и я смог добраться до фудкорта на пятом этаже, где застал сослуживцев, набивающими брюхо из последних сил. Нанобот уже не мог сидеть, но дожёвывал какое-то пирожное. Циклоп устало икал, откинувшись в пластиковом кресле.

— О, Телепат! Как раз о тебе вспоминали… Где ты ходишь?

— Да вот, — я задрал штанину на левой ноге и похвастался браслетом. — Зацените! Я теперь вроде как под домашним арестом.

— Фигня. Ломается на раз-два! — заявил Пьер, отдуваясь.

— А где Натан? — я заметил, что Нэша с друзьями не было.

— Живот скрутило. Он три дня на клеточном субстрате жил, а потом на физраствор перевели. От еды отвык.

— Блин. А я ему в казарме презент прихватил.

— Ты был в роте? — оживился Пьер. — Как там наши вещи?

— Не волнуйся, всё на месте. Кажется, кубрик даже не обыскивали.

— Тем лучше… для них.

— Садись, Телепат! Я угощаю, — Циклоп махнул дрону-официанту и тот подлетел к столику, заваленному пустой посудой.

Есть хотелось страшно. Вернее даже не есть — а жевать. Сказались дни под стражей, где ничего твёрже питательной жидкости я не получал. Заказал стейк из пророщенной говядины максимальной прожарки. Натуральный вкус и текстура старой подошвы. Мммм, совсем как в худших забегаловках Нижнего города, куда мы с Шином зареклись ходить после недельного запора.

За едой вяло болтали о разных пустяках, обходя стороной всё, что касалось Люси, Хулуда, колоссов и кибернита. Короче говоря, обсуждали хоть и дрянную по своей сути, но щедрую в плане разнообразия местную стряпню. Через некоторое время к нам присоединился Нэш с зелёным оттенком лица. Он слегка порозовел, когда увидел семейную голопроекцию.

— Вы как хотите, друзья, а я беру отпуск и лечу на Шамбалу первым же рейсом, — заявил он.