Гранд-адмирал. Том седьмой (СИ) - Модус Илья Сергеевич

— А что же?

— Борск Фей’лиа, при наличии всех его недостатков, а недостатки есть у всех нас, на бессознательном уровне понял, что продолжать кампанию против Доминиона сейчас — глупо. Он, как и большая часть галактики, считает меня мертвым. Но в то же время он понимает, как опасны те, кто были со мной рядом, кто учились и совершенствовались. Доминион не развалился и, более того, добился серьезных побед после моей смерти. Мы крепче, чем он может позволить себе ударить, а потому, наиболее адекватной тактикой было бы дергать нас сторонними силами, что он и делает. Сам же он совершенно верно сосредоточил свои заточенные противостоять стандартным тактикам Империи вооруженные силы Новой Республики на войне против Империи. Прошел год, и к его финалу Новая Республика фактически загнала Империю туда, откуда та вылезла. Новая Республика обновляет свой флот и армию, модернизируется, нехотя, со скрипом и бюрократической неповоротливостью, обуславливающей значительные размеры своих территорий, переходит в состояние военного государства. Мон Мотма никогда бы такого не сделала. И мы видим это на примере Галактического Альянса. Там где ботаны увидели крах в паре шагов от него и сменили курс, чандриаланка едва не привела свое новое государство к краху всего несколькими операциями, чуть не потеряв весь флот. И теперь она понимает то, что понимают ботаны. Но недостатки все еще довлеют над ними.

— Вы могли бы разрушить и Альянс, и Республику, но не стали этого делать. Почему?

— Инертность мышления, мистер Уоррен, — пояснил Траун. — Каждый завоеватель в этой галактике мыслил о том, чтобы захватить как можно больше. Территории росли, увеличивая полезное пространство, что подстегивало самомнение и уверенность в своих силах у завоевателей. Раката, республиканские крестовые походы Пиус Деа, ситы, Ксим Деспот, Император… Все они гнались за количеством, потому что это считали правильным.

— Но не вы.

— Как я и сказал, у всех есть недостатки. Один из моих — отсутствие необходимости убеждать себя в том, что я что-то могу сделать. Второй — понимание, что количество не переходит в качество. Доминион практически достиг тех размеров, когда качественная работа бюрократии позволяет убрать промежуточные звенья различных комитетов, подкомитетов, служб, подслужб и так далее. Ненужность посредников в бюрократии, отсутствие размытых полномочий и трактовок законов, а так же многое другое, повышают эффективность.

— Пока не улавливаю сути и связи с настоящим.

— Терпение, мистер Уоррен. Картина может быть красива целиком, но приглядевшись к частностям, вы обнаружите грубые мазки там, где художнику было недосуг прорисовать тени в углу рамки. И такое полотно никогда не станет шедевром, которым восхитятся триллионы.

— Вы снова про искусство, — с нетипичной для себя усмешкой подметил мореллианец.

Он не понимал почему, но этот гуманоид заставлял его вести себя иначе, действовать иначе, мыслить иначе. Не так как привык сам Бароса.

Не то, чтобы это было плохо. В противном случае само существо мореллианца воспротивилось бы этому.

Но необычно.

Хотелось досмотреть происходящее до закономерного финала.

— Через призму искусства можно оценить все — от произведений искусства, до военной стратегии и государственного управления, — сказал Траун. — Если понимать суть вещей, то выполнить задуманное не сложно.

— И как же искусство поможет вам не только победить врага, но и выполнить ту цель, ради которой вы здесь? — поинтересовался Бароса.

— Все дело в самой цели, и, поэтому, мы возвращаемся к обсуждению того, ради чего мы здесь, — произнес Траун. — Развивайся Доминион традиционной стратегией построения империй в этой галактике, он бы не просуществовал долго. Лишь пока сильна та сила, что его собрала воедино. Пример Империи наиболее показателен в этом случае. Старая Республика при всех ее недостатках просуществовала тысячи лет потому, что хоть в какой-то мере давала гражданам надежду на светлое будущее, отсутствие притеснений, гарантии безопасности и развития. Империя стремилась держать все в кулаке, за это и поплатилась. По этой же причине Доминион никогда не вырастет до размеров целой галактики или ее большей части. Тогда его чиновничий аппарат и вооруженные силы станут излишне неповоротливыми, а внутренние проблемы со временем перекроют все положительное, что было создано. Инертность мышления заставит разумных сомневаться в выбранном курсе, заставит их искать знакомые признаки грядущего развала. И они их найдут, даже если их не будет.

— Самовнушение, — понял Бароса.

— Именно. Чем больше знакомых сигналов, тем больше уверенности в том, что это уже где-то и когда-то было. Тем больше уверенности в том, что ты можешь предсказать результат.

— Что и сделал вражеский командующий в этой ситуации.

— Именно. Потому что все это они уже видели. И считают, что знают как нужно было действовать, считают, что мы повторяем одну и ту же тактику. А, значит, и результат будет иным.

— Но вырисовывается совсем другая картина.

— Именно. Сражение в системе Турра — это не повесть о том, как легко и непринужденно разгромить врага, который знает что будет дальше. Это демонстрация того, что при одних и тех же стартовых условиях, при использовании одной и той же тактики, но с разными вариациями и последовательностями, можно получить совершенно иной вариант.

— Победа без потери своих кораблей.

— Отчасти. Я не просто так указал, что Новая Республика относительно легко справляется с имперской тактикой. Они «заточили» свои умы для этого. Как и Галактический Альянс, к слову.

— Как и Кронал.

— Как и командующие Силами обороны Корпоративного сектора. Да, они изучили нашу тактику, но так и не поняли сути вещей. Внешняя одинаковость происходящего давала им надежду на предрешенный исход. А сейчас половина их флота выведена из строя, ловушки вскрыты, оборонительные рубежи разрушены, а сами они вынуждены отступать, считая, что сейчас наши корабли ринутся в образовавшиеся проломы минных заграждений и начнут их преследование.

— Разве нет?

— Конечно же нет. Это имперская тактика. Но ее проблемность заключается в том, что за такой срок невозможно создать достаточно безопасную и объемную брешь в защите, чтобы обеспечить пропускную способность большого количества корабле сквозь заграждения.

— И в этом случае те корабли, которые пойдут через брешь, попадут под сосредоточенный огонь отставших звездолетов неприятеля.

— Именно. Ценой своей жизни они навредят нашим кораблям, но все же добьются частичного уничтожения или повреждения наших сил. В условиях ухудшения их позиций это наиболее оптимальный вариант — заманить нас в остатки ловушки, модернизировав ее на ходу.

— И какой же их основной план? — спросил мореллианец.

— Все достаточно прозаично, — скучающим тоном сообщил гранд-адмирал Траун. — Они оттягиваются к орбите Туле для того, чтобы заполучить в свою поддержку наземные оборонительные сооружения.

— Противокосмические пушки.

— И ионные в том числе, — подтвердил гранд-адмирал. — Это второй рубеж обороны, который может доставить нам большие проблемы. Противник это понимает, как и знает нашу тактику борьбы с такими элементами обороны.

— Высадка десанта и диверсии.

— И на протяжении всей кампании против остатков сил Тайбера Занна мы старательно демонстрировали противнику то, что действует сугубо по нашей стандартной тактике, — сообщил Траун. — Вероятно наблюдающие за этим противостоянием даже могли заскучать от однообразности нашей стратегии. Более того скажу, даже среди наших специалистов и офицеров бытовало, да и сейчас еще не выветрилось мнение о том, что цель сбора наших сил здесь — это лобовая атака по стандартному протоколу.

— Инертность мышления, — понял Уоррен.

— Именно, — подтвердил Траун. — Я же ставлю своей целью показать и Кроналу, и своим людям, в том числе и новобранцам, число которых составляет до семидесяти процентов личного состава кораблей в системе, что инертность мышления — это не про Доминион.