Тони Дэниел - Суперсвет
— Смотри. — Дженифер включила лампу. — Теперь у нас с тобой одинаковое освещение. Если я включу свет у себя дома, твоя тоже засветится. Ты всегда будешь знать, в гостиной я или нет, потому что когда я не в комнате, дом выключает свет.
Мальчик промолчал, но она не сомневалась, что он все понял. Ему никогда ничего не требовалось объяснять дважды. Оставалось только понять, имеет ли для него какое-то значение, что лампы существует в двух измерениях. Да и вообще, имеет ли что-нибудь для него хоть какое-то значение?
А может, ему это не дано?
Теори заверил ее, что дано. Забрав сына у его сумасшедшей матери, он провел полную диагностику. Мальчик был исключительно сложным конверьером — последняя модель искусственного интеллекта. Как и у всех свободных конвертеров, в нем сочетались качества человеческой личности и вычислительные и аналитические алгоритмы. Все свободные конвертеры были не только производными полуразумных компьютерных программ, но и инкорпорировали черты реальных людей.
Или, скорее, людей, существовавших и как аспекты, и как конвертеры, напомнила себе Дженифер. Физических людей. Были и «чистокровные» искусственные интеллекты — свободные конвертеры, представляющие собой только программы и не имеющие в предшественниках биологических людей, — но такие встречались редко и уступали в сложности своим гибридным братьям, хотя имели место и исключения. Кроме того, как рассказал Теори, чистокровные изначально программировались биологическими людьми, человеческая природа которых передавалась им иными средствами. Препарируйте нас, как вам угодно, но мы люди.
Но был ли этот мальчик — продукт чистокровной матери и гибрида во втором поколении — настоящим человеком? Года полтора назад, до начала войны, Дженифер ответила бы без раздумий.
Ни в коем случае.
Одно дело говорить о правах свободных конвертеров вообще, абстрактно, и совсем другое — общаться с ним непосредственно. Жутковато. Если уж без них не обойтись, то пусть остаются слугами, калькуляторами, базами данных. Как и многие, она считала в душе, что их стало чертовски много. Что может быть Мет и прав, вводя строгие правила их передвижения по гристу и размножения. Что может быть и Тритону, если он хочет и дальше оставаться цивилизованным местом, стоит ввести подобные ограничения.
И вот теперь мой бойфренд — свободный конвертер. А я нянчусь с его чудаковатым сынишкой.
Ты сама на это согласилась, напомнила себе Дженифер. Да и мальчик уже был для нее не чужим. Она даже воспринимала его как своего рода миссию. Если он человек, она пробудит в нем человеческое. Никто не скажет, что этому ребенку не хватило любви и внимания.
Она подавила внезапное желание протянуть руку и погладить его по голове. Ему не нравилось, когда его трогали. Когда она случайно касалась его, он не просто отстранялся, а буквально телепортировался к дальней стене.
Дженифер несколько раз включила и выключила лампу и улыбнулась мальчику.
— Я подумала, может, сходим сегодня в гости.
Он уставился на нее. Что там, в этих непроницаемых глазах? Надежда? Ненависть?
— Хочу, чтобы ты познакомился с моими родителями.
Он не шевелился. Ждет дальнейших объяснений и уточнений, подумала она.
— Мы познакомимся с ними, конечно, в виртуальности, — продолжала Дженифер. — Но в виртуальной части моего прежнего дома. То есть дома, где я выросла. — Никакой реакции. — Их зовут Ронда и Кеннет, — неуклюже закончила она.
И что дальше? Сказать, чтобы захватил пальто?
— Нас ждут там через полчаса. Они приготовили угощение, но есть не обязательно. Это мерси-пища. Ненастоящая. Понимаешь?
Мальчик молча смотрел на нее.
— И вообще, если не хочешь никуда идти, то и не ходи. Просто дай мне знать, ладно?
Потом они полчаса играли в бакгаммон. Предложила Дженифер, но ребенок легко и просто обыграл целых три раза. Буквально разгромил. Потом она кивнула, приглашая следовать за собой. Они вышли в дверь и оказались, виртуально, на пороге дома ее родителей.
Их уже ждали. Кеннет Филдгайд широко улыбался.
Как ему нравится хвастать своими большими зубами, подумала Дженифер. Что поделаешь, отец был продавцом. Мать тоже улыбалась, но по крайней мере не так пугающе.
— Обед готов, — сказала она и посмотрела на мальчика, старательно скрывая любопытство. Получилось плохо. — Если вы, конечно, хотите…
— Хотим, мама, — раздраженно перебила Дженифер, хотя причин для раздражения, в общем-то, не было. Она понимала это, но контролировать это чувство уже не могла. — Потому и пришли.
Улыбка на лице матери поблекла, и она кивком пригласила их войти. Поскольку все происходило в виртуальности, им не пришлось ни проходить через шлюз, ни перенастраивать грист.
Обедали за дубовым столом, накрытым с особым изяществом и заставленным живописно выглядящими блюдами. Готовка была коньком Ронды, и на этот раз она взяла за основу морепродукты. За суши и рыбным супом последовали креветки и бобы с рисом. Дженифер, хорошо знавшая привычки матери, не сомневалась, что на десерт будут «тадди», сладкие рулетики из морской капусты. Все эти блюда, разумеется, существовали не только в виртуальности, но и в реальности. Только вот настоящую пищу придется съесть лишь родителям.
Сели за стол. Мальчик по крайней мере знал, что нужно делать — опустившись на стул, он принялся рассматривать суши. Дженифер облегченно вздохнула.
— Помолимся, — предложил Кеннет Филдгайд и повернулся к гостю. — Когда наступает время покоя, мы обычно умолкаем ненадолго, чтобы побыть в свете Божьем.
Сколько помнила себя Дженифер, ее отец всегда исполнял обязанности старшины на собраниях местного общества Зеленого Древа.
— Обычно мы беремся за руки, — продолжал Кеннет, — но если ты предпочитаешь…
Странно, но мальчик сам подал ему руку. Другую он протянул Дженифер. Впервые за все время она дотронулась до него намеренно.
Кожа у него была теплая. Как у настоящего…
Так, взявшись за руки и обращаясь за благословением к Зеленому Древу, они простояли с минуту, после чего Кеннет Филдгайд кивнул.
— А теперь давайте попробуем, что приготовила моя жена.
Дженифер взяла палочки и, пододвинув тарелочку с суши, взглянула на мальчика. Он не стал брать приборы, зато все стали свидетелями того, как пальцы его правой руки исчезли, а вместо них появились две черные палочки. Ловко захватив кусочек рыбы, гость отправил его в рот.
— Очень удобно, — заметил ее отец, захватывая вместе с рыбой еще и добрую порцию риса. Ронда улыбнулась и отведала супу.
Получилось, подумала Дженифер. Действительно получилось!
Она не знала, что в этом такого удивительного, и почему ей стало вдруг так хорошо. Возможно, наслышавшись всякого об этом странном существе, она перестала принимать его за нормального ребенка. А ведь он, наверно, был именно ребенком в первую очередь. Или хотел им быть.
— Извините, миссис Филдгайд, — произнес мягкий мужской голос.
Мальчик мгновенно остановился и замер, не донеся до рта кусочек рыбы.
Дженифер не сразу поняла, что голос принадлежит дому родителей. Она уже и забыла, когда его слышала. Дом обращался к ее матери.
— Да, что такое? — спросила Ронда.
— Вы просили сообщать, если в новостях появится что-то важное.
— Да, и что?
— Экстренное мерси-сообщение. Боюсь, Нью-Миранду ожидают большие неприятности.
— Мы и ожидали неприятностей, — заметил отец, стараясь сохранить спокойствие. Дженифер, однако, уловила в его голосе дрожь и, бросив взгляд на мальчика, поняла, что и он тоже ее уловил.
— В целом защита выдерживает, но несколько тупых бомб все же прорвались, — пояснил дом. — Тупых. То есть не снаряженных взрывчаткой и не наделенных интеллектом. Шрапнель. Город накроет короткий дождь из гвоздей.
Ронда взглянула на дочь.
— Мы обедаем в подвале. Где ты?
— В квартире. Надо мной почти все здание.
— А мальчик?
Дженифер молча посмотрела на мать.
— О, я забыла, — кивнула Ронда. — Где-то в гристе.
И тут ударил дождь. Словно одновременно застрочили миллионы пулеметов. Здание содрогнулось. Дженифер на мгновение выбросило из мерси — это включились компенсирующие алгоритмы, но уже в следующий миг она снова оказалась в квартире. Стены то вздымались, то опадали, как будто дом тяжело дышал.
Разгерметизация. Это слово слышал на Тритоне каждый ребенок. Что оно означает, понимали все, и все знали, что нужно делать, если такое случится. Но надеялись, что до этого не дойдет. Дом старается справиться с повреждениями сам. Порядок действий… Она никак не могла вспомнить, и тут ее снова бросило в виртуальность.
Столовая напоминала гравюру Эшера. Родители и обеденный стол оказались на потолке. Ронда смотрела на дочь сверху вниз с изумлением и страхом.
