Майкл Флинн - Река Джима
— Позже, Тедди, — ответила арфистка. — После того, как проведешь нас в магазин.
Она пошла дальше, и Дикарь поплелся следом. Фудир нерешительно замер. Педант хотел рассмотреть оружие, и Силач с ним согласился. Тот, кто жаждал знания, и тот, кто рвался в бой, нашли точку соприкосновения. Оба одновременно повлияли на память и тело, так что человек со шрамами забыл, куда шел, и повернулся к витрине.
На стендах и стойках красовалось разнообразное оружие: пневматические винтовки, пневматика револьверного типа, электрошокеры, нервно-индукционные парализаторы, кастеты, кинжалы и ножи самых невероятных форм и размеров. К краю витрины прислонился двуручный меч с украшенным драгоценными камнями навершием. Под оружием лежали карточки с написанным от руки миром происхождения: Женгу Шуай, Акраманапиче, КанТу, Эньрун. Миры, о которых он раньше даже не слышал. Миры Глуши. Там для людей создание оружия было настоящим искусством. С вычурной, филигранной, броской отделкой, гравированное и отполированное, некоторое оружие, казалось, могло применяться только для церемониальных целей. К примеру, та сабля. Этот автомат. Но вот форма других целиком соответствовала их назначению.
«Прекрасно», — вздохнул Силач, неизвестно, восхищаясь мастерством или функциональностью.
«Все пневматическое оружие с Акраманапиче или Кан, — сказал Педант. — Утилитарное лезвийное оружие — с Эньруна, как и то, что заряжается с дула, с кремневым замком. Электронное оружие только с Женгу Шуая».
«Ты знаешь, что это значит, — прошептал Ищейка. — Элементарная дедукция».
Только, не в силах постичь ее, человек со шрамами просто смотрел на экран.
«Ты всегда должен хвастаться?» — спросил Педант.
«О, кто бы говорил! А ты уверен, что ты память, а не эго?»
«Это твоя работенка».
Ищейка фыркнул и удалился, и человек со шрамами осознал, что смотрит на каталог оружия. Затем ушел и Педант, и он позабыл, что увидел в том каталоге.
— Ненавижу, когда эти идиоты пререкаются, — пробормотал Фудир.
«Можешь попробовать вести себя с ними учтивее».
Они начали оборачиваться, но взгляд Внутреннего Ребенка прикипел к витрине.
«Оно может ранить нас, если мы окажемся у него на пути».
— Ты должен быть осторожным и подозрительным, — прорычал Донован, — а не парализованным от страха. Ты бесполезен.
В этот раз ему удалось обернуться, и оказалось, что рядом стоит Билли Чинс.
— Сахб давать Дикарю много-сильно оружия? Кто охранит нас от охранника?
— Билли, — произнес человек со шрамами, — мы правда потрясены глубиной твоего доверия.
— Доверие лучше скрываться под осторожностью, — ответил слуга. — И сколько самбай, в смысле, что мочь сломленный старик-друг, я и ликлик мери, если мышцы обратятся против нас?
— Я больше волнуюсь, что он попробует сбежать от нас. Он не атангку, простой контрактный рабочий. Для одних Дикарей «честь» значит все. Для других она не значит ровным счетом ничего. — Он положил руку на плечо Билли. — У них в ходу такила если ты не из их племени, они будут притворяться твоими друзьями, будут смотреть тебе прямо в глаза и врать напропалую.
— Тогда хозяину-сахбу повезти, — с широкой ухмылкой сказал Билли. — Глаза принадлежать тебе, никогда не смотреть прямо, чтобы смотреть в них!
Донован отвесил Билли шутливую оплеуху, Мéарана оглянулась и махнула им из боковой улочки.
— Тедди нашел то место!
«ИМПОРТ-ЭКСПОРТ ЧЭН-БОБА СМЕРДРОВА, СПЕЦИАЛИСТА ПО ДИКАРСКИМ РАБОТАМ» был огромной, похожей на сарай деревянной постройкой. В ящиках и на полках здесь хранилось невероятное количество безделиц и побрякушек. Сам Чэн-боб с кустистой бородой и красноватыми щеками походил на медведя. Его веки чуть морщились в уголках, нос был длинным и прямым. Он широко улыбнулся новоприбывшим.
Импортер восседал на высоком стуле за деревянной стойкой, положив тяжелые руки на отполированную столешницу.
— Что касается меня, — говорил он Мéаране, когда вошли Донован и Билли, — то нет оказии воспоминания. Многие разные товары с многих разных миров проходят через это здание. Импорт-экспорт — мое занятие, а не оценка предметов искусства.
Теодорк ткнул пальцем в свой медальон.
— Ты продал мне эту побрякушку с полгода назад. Не помнишь разве?
Чэн-боб беспомощно развел руками.
— Много Дикарей проходит перед моим взором. Что делает одного более памятным, чем другого? Товары собираются для покупателей с Валентности и Верховной Тары. Дикарская работа высоко ценится в тамошнем секторе Рукава. Для меня оказия розницы — большая редкость.
Мéарана показала мужчине свой медальон.
— Вот второе украшение. Сразу видно, что они выполнены в одном стиле. Оно тоже могло пройти через твои руки.
Оптовик взял оба медальона и сравнил их.
— Много вещиц проходит через это место. Они собираются для аукционов, когда приходят покупатели, а такое количество нуждается в разнообразии и схожести. Но когда их приобретают, а гладиольские обменные векселя оседают в кармане, к чему помнить о них?
— Прошу, сахб, — сказал Билли. — Если мы назвать мир, ты можешь показать нам добро с него?
Арфистка протяжно вздохнула:
— Билли, мы ведь и пытаемся узнать название планеты.
Билли опустил голову, покручивая прядь волос.
— О, госпожа арфистка, Билли увидеть меч на улице много-сильно похожих цветов. В карточке говорится, что меч с мира Эньрун.
Донован нахмурился, злясь на Педанта за то, что забыл эту информацию, и на Ищейку за то, что не поделился своим наблюдением. Себя же он проклял за то, что был таким дряхлым и сломленным стариком.
— У тебя в хранилище есть товары с Эньруна? — спросила Мéарана у Чэн-боба.
Хозяин магазина пожал плечами.
— Это оказия, чтобы взглянуть.
Он соскользнул со стула и провел их на склад, где на полках и в камерах хранились упакованные коробки. На некоторых были написаны названия домов искусств Валентности и других планет, на других просто номера лотов. Появление хозяина «дало оказию» для бурной деятельности рабочих. Вильчатый погрузчик подлетел к боковому проходу с палетой, диспетчер в другом конце коридора сканировала номера лотов в чип и крепила эймшифары к контейнерам; но у Мéараны было такое чувство, что еще секунду назад здесь царило безделье.
— Кола! — крикнул Чэн-боб. — Где лоты с Эньруна, которые в прошлый месяц доставила «Кошка Веттери»?
Диспетчер сказала что-то в микрофон, прижав ладонь к уху, услышала ответ и крикнула:
— Нги!
Чэн-боб торопливо поблагодарил ее и повел компанию по главному коридору. Ряды, как поняла Мéарана, были отмечены в алфавитном порядке согласных, и заключила сама с собой пари, что камеры в поперечном направлении будут отмечены по порядку гласных. Значит, «нги» означало второй ряд, четвертую камеру.
Именно туда и привел их импортер.
— Этот лот был куплен у торгового судна «Кошка Веттери», — пояснил он, пока они быстро шагали между стеллажами.
— Теперь ты на память не жалуешься, — отметила Мéарана.
Чэн-боб оглянулся.
— Что за образцы в лотах, мне неведомо. А вот счета, фактуры и номера партий — да.
— «Кошка Веттери» сейчас в порту? — спросил Донован. — Мы бы хотели побеседовать с капитаном.
Не останавливаясь, Чэн-боб заговорил в микрофон, затем ответил:
— Нет, у них случилась оказия отбыть в Орам и Женгу Шуай шестодень назад. Вот этот лот для аукциона, когда с Валентности и Верховной Тары появятся покупатели.
Стандартный межтранспортный контейнер, чуть выше человеческого роста, с двойной дверью, открывающейся в проход. На стенках наклейки с названием торгового корабля и экспортера, нотариальная печать о происхождении, предварительная оценка и большой эймшифар для отслеживания.
— Они часто приходят, — спросил Донован, — торговцы предметами искусств?
Мéарана принялась открывать защелки на дверях.
— О да. Прибытие покупателей у нас оказия для фестиваля. Гатмандерский фестиваль дикарских искусств. Хотя, что касается меня, это оказия для честности. — Он заговорил тише: — Некоторые мастера — сами гаты. Как вам известно, бедный Гатмандер у черта на рогах. «На самом пределе небес», как гласит наш гимн. И…
Мéарана резко повернулась:
— Что это?
Чэн-боб в замешательстве моргнул.
— Наш… гимн?
— Да. Как он звучит?
— Как-то так… — Он фальшиво пропел:
— На Гатмандере, далеком Гатмандере,
На самом пределе небес,
Всегда есть оказия для…
— На пределе! — воскликнула арфистка. — На пределе! Вот что имела в виду мать. Вот куда она отправилась! — Затем, уже тише, прошептала: — Вот куда она отправилась.
