Иван Кузнецов - Тень мессии
Я опомнился, когда начало светлеть небо. Как бы ни сложились дальнейшие дни, мне следовало где-то остановиться. Разумеется, я мог бодрствовать несколько дней и даже несколько недель, но… В моем доме так не принято. К тому же мне просто хотелось плюхнуться на кровать и под бессмысленное бормотание телевизора смотреть в потолок. Или в окно. Или в книжку, не важно, в какую. Но вместе с тем я боялся идти к себе. Совершенно иррациональный страх: уж где-где, а там меня всегда ждали, всегда были готовы принять. И все-таки… что-то было не так — какое-то ощущение неправильности. Не мог я вот так просто войти в старую квартиру, чмокнуть в щечку маму, поздороваться с отцом и, словно ничего не произошло, сообщить, что Наблюдатели дали увольнительную. А ведь возможно, это последний шанс увидеть родных. Скорее всего — последний…
В конце концов я решил навестить предков попозже, через денек-другой. Небольшой запас времени был, а раз так — к чему спешить? Потому я добрался до ближайшей гостиницы, без особого энтузиазма прополоскал мозги персоналу и получил ключи от одного из номеров в бессрочное пользование.
Солнце уверенно вползало в добытую обманом комнату, когда я, не снимая одежду, упал на заправленную кровать и на удивление легко провалился в сон.
…Озеро застывшей ртути. Не поляна, как показалось вначале, и даже не ледяное блюдце. Именно ртуть — тягучая вязкая жидкость, превратившаяся в туманное зеркало. С каждым шагом воздух словно становится плотнее. Дойти до центра этого призрачного круга не проще, чем взобраться на
Эверест. А еще я чувствую, что за спиной кто-то есть. Кто-то идет следом, тратит последние силы на то, чтобы догнать меня, не дать прикоснуться к сгорбленному усталому человеку в кроваво-красном скафе.
Двойник молча наблюдает за моими усилиями. Выражение его лица меняется от полуулыбки до болезненной гримасы. А затем он начинает таять. Медленно превращается в полупрозрачный мираж.
Я останавливаюсь. Зыбкое, едва различимое отражение протягивает руку. Наши пальцы соприкасаются. В последний момент я успеваю заметить, что вместо привычного бирюзового скафа на мне странная алая броня, совсем как на двойнике. И в следующее мгновение Вселенная взрывается.
Как и в предыдущие разы, я проснулся насквозь мокрым, с абсолютно ясной головой и ощущением тихо уезжающей крыши. Помню, в фильмах меня всегда раздражало, что, когда у одного из героев бывают видения, остальные, выслушав его, немедленно рекомендуют отдохнуть, а то и наведаться к психиатру. Но то в фильмах. А в жизни подобные сны и впрямь выглядят полным бредом. Даже если предположить, что я не спятил и они имеют какой-то смысл… Что я должен думать? Что это картина будущего? Аллегорическая подсказка подсознания? Новая форма общения, предложенная ментальным библиотекарем? Недопробудившаяся сверхспособность? Что?!
После недолгих размышлений, не придя ни к какому выводу, я плюнул и отправился в душ, твердо пообещав себе не забивать голову дурацкими рассуждизмами хотя бы один день.
А потом был завтрак на скорую руку, моцион под полуденным солнцем и слепой дождь, загнавший меня под тент ближайшей кафешки в компанию к трехлетней Лауре, твердо для себя решившей, что все мужики — козлы.
— Спасибо, все было здорово. — Я кивнул официанту, допил медовуху и тщательно промокнул губы салфеткой. Уходить не хотелось. Народу было немного. Ресторанчик с незатейливым названием «Жили-были» и интерьером «под избу» оказался уютным и каким-то очень… земным.
Ужин — и по совместительству обед — вышел плотным. С заказом я мудрить не стал. Хватит экзотики — накушался за годы шатания по чужим мирам. Соляночка на первое, жареная картошка с отбивной на второе. Ну и морсик с медовухой для запивки.
Посидев еще пару минут, я тяжело поднялся и покинул затопленный мягким светом зал. Совесть давала о себе знать — за еду я не заплатил ни копейки, вновь проехавшись по мозгам персонала. Пришлось давить ее волевым усилием и яростной аргументацией из серии: «Ничего, не разорятся» и «Между прочим, я кровь проливал, за Землю в том числе, а значит, имею право».
За прошедший час улица успела погрузиться в мягкие объятия сумерек. Судорожно подмигивали разноцветные гирлянды реклам, зазывающие в бильярдные, залы для боулинга и магазины «24 часа».
Черт возьми, одиннадцатый час, энергии как у Энерджайзера, а делать совершенно нечего. Мысль навестить родителей выскочила из подсознания, но я сразу отогнал ее подальше. Что-то по-прежнему было не так. Вчерашний страх перед встречей не только не исчез, но даже усилился. Да к тому же мать, наверное, уже спать ложится, зачем ее тревожить? Лучше завтра, на свежую голову… Но вот чем бы развлечься сегодня?
Может, повалять дурака? Заскочить в казино и сорвать банк? С предвидением — детские игрушки. Или в ту же бильярдную — легко и непринужденно разнести в пух и прах местных мистеров, после чего таинственно удалиться в ночь? Или высканить через пси-поле каких-нибудь мелких нариков, балующихся гоп-стопом, и набить им морды в стиле Бэтмэна? Попутно, глядишь, и красавицу спасу.
Меня переполняло ощущение всемогущества. Желание совершить подвиг — любой, самый земной, самый дурацкий — разве что из ушей не лезло. Ведь здесь я все могу. Нет на планете-матушке ни элиан-мутантов, ни радориан в боевых скафах, ни вселяющихся в людей Наблюдателей. Никого, кто мог бы со мной сравниться!
Я пнул пустую пластиковую бутылку. Баклажка срикошетила от бордюра и вновь выскользнула на тротуар. Нагнувшись, я подхватил ее и размашистым движением послал в урну на противоположной стороне улицы. Три очка.
Я свернул с проспекта и нырнул в первый попавшийся дворик. Тишина, ни одной души. Даже немного странно — время-то не позднее. Только американский клен да тополя, скрывающие детскую площадку — пару пирамидальных железных конструкций для лазания, развалившуюся песочницу, несколько лавок и качели. Идеальное местечко для того, чтобы собраться с мыслями, все обдумать.
Я пересек площадку и плюхнулся на выщербленное потемневшее сиденье, резко оттолкнулся, загребая песок. С легким скрипом качели скользнули назад. Потом вперед. В девятиэтажке напротив погасло одно окно и тут же загорелось соседнее. Дома тоже умеют подмигивать.
Оттолкнуться от земли еще раз. Совсем как в детстве… Только узор на девятиэтажке выложен не синим кафелем, а желтым. И стояла она не напротив качелей, а слева от них. Или справа — смотря с какой стороны сядешь. Ну и лазилки были повыше. А может быть, и нет. Я ведь был в ту пору от горшка два вершка — вот все и казалось высоким.
Волна воспоминаний моментально вымыла желание по- соперничать с Гераклом в крутости подвигов. Всплывшие картинки были на удивление четкими.
Я отбираю мяч у Рустама, торопливо бью и попадаю в железную трубу. Штанга. Мишка стоит рядом, но умудряется промазать по отскочившему мячу. Балбес.
Сделать «солнце» наши качели не могут — проверено неоднократно. Как объяснил дедушка, мешает фиксатор. Но вот раскачаться до стойки вниз головой вполне по силам. Неожиданно руки разжимаются, и я лечу вниз. Шлеп. Вроде и не больно. Первая мысль: «Не вставать, а то качели ударят!» Так и лежу, пока окованная металлом доска летает туда-обратно. Все медленнее и медленнее. Потом осторожно выползаю. Удивительно, даже до крови не поранился. Значит, ничего выдумывать не надо. Можно просто не говорить родителям.
Увернуться от брошенных камней? Нет ничего проще. Главное — внимание. Высунулся, кинул во врага и снова в укрытие, за кирпичную стенку высотой по грудь. Но в этот раз не повезло. Здоровенный, с кулак, булыжник попадает точнехонько в щеку. Кровь ручьем. Это же надо догадаться играть в снежки щебенкой…
К горлу подступил комок. Качели замерли. Ссутулившись, я смотрел прямо перед собой, на песчинки, после полуденного дождя слипшиеся в твердую корочку. Я видел их все — крошечные бесформенные крупинки, совсем не круглые, совсем не такие, какими видят их другие люди. Да что форма — вряд ли кто-то вообще смог бы разглядеть рассыпавшиеся желтые зернышки в такой темени. А ведь зрение — самое малое, чем я от них отличаюсь. И если правильно использовать эту разницу… Какого дьявола я иду на поводу у Наблюдателей?! Зачем вообще слушаю этих якобы всезнающих и всемогущих уродов?! Нет, не всемогущих! Драка на Гарте показала, что с ними можно сражаться! Можно побеждать. Но тогда почему никто не сомневается в их способности предсказывать будущее? Наверняка и она страдает изъянами!
Почему я должен беспрекословно слушать их команды?! Ради спасения Вселенной? Три раза ха! Они просто используют меня. Олег так просто дорвался до руководящего поста с моей помощью, загреб жар чужими руками. Так почему я должен думать, что атака иномирья — не очередной ход в партии?
