Джерри Пурнель - Наемник
Интересное решение предложили как раз Путиловские верфи. У них были в производстве суда класса «река – море», в том числе и ледового класса. Симпатичные такие суда, с кормовым расположением надстройки и дедвейтом девять с половиной, причем они могли ходить как морем, так и реками, что при количестве и мощи русских рек и искусственных каналов давало вообще безграничные возможности: мы, например, с такими судами могли перебрасывать силы с Балтики в Средиземку по внутренним водным путям без какого-либо риска! Усилив корпус судна и дооснастив его второй палубой, путиловцы получили дешевый корабль морской пехоты, именно такой, какой нужен был для современных локальных конфликтов.
Этот корабль мог нести и поддерживать действия двух морских ударных, двух десантных вертолетов и до десяти беспилотников различных типов, в том числе ударных. Он мог взаимодействовать с судами всех классов и типов, в том числе с авианосцами. Открытая архитектура – а изначально это было грузовое судно, и контейнерная загрузка частично сохранилась – давала возможность практически безграничной модификации. Контейнеры с ракетами вертикального старта «море – воздух» позволяли усилить ПВО соединения, превращая этот корабль в ракетную батарею. Контейнеры с ракетами «море – земля» позволяли поддерживать десант. Контейнеры с разведывательным оборудованием позволяли создать плавучий разведцентр, и не только разведцентр, но и универсальную единицу, способную как отслеживать угрозы, так и быстро реагировать на них вылетом ударных вертолетов или десантированием на сушу спецгруппы морских пехотинцев. Господи, да на палубу можно просто доставить вертолетом и принайтовить как следует обычную пехотную гаубицу! Наконец, усиленная жаропрочная палуба позволяла этому типу судна нести и поддерживать (короткое время) действия четырех самолетов типа СВВП, какие есть на вооружении морской пехоты и могут действовать как истребители-бомбардировщики. Сверхпрочный «арктический» корпус в сочетании с добавленными перегородками давали этому судну живучесть на уровне крейсера. И самое главное: отработанный корпус, отработанная силовая установка – все это снижало себестоимость такого судна в два раза по сравнению с тем, как если бы строить эти суда с нуля и с использованием специализированного флотского проекта.
Суда выглядели уродливо, я сразу понял, какое название дадут им на флоте: «Калоши». Они сильно походили на авианосцы самых первых типов, которые перестраивались из крейсерских корпусов и корпусов линкоров путем надстройки высокой палубы. Здесь палуба была на уровне примерно двух третей надстройки, что давало невиданный для судна такого водоизмещения простор. Точно так же, как моряки будут ненавидеть эти корабли, морские пехотинцы, которых эти корабли и будут возить, будут от них в восторге. До этого морская пехота базировалась либо на огромных вертолетоносцах, где для нее было не так много места и которые нельзя было подвести к берегу вплотную, или на эсминцах, где для десанта совсем не было места. Эти же суда позволят им максимально сближаться с противником и длительное время действовать с относительным комфортом.
Все это я узнал из Интернета, посидев вечер на сайте «Русский инвалид»[59] в разделе, посвященном ВМФ. На этом сайте обсуждался спуск сразу четырех судов такого класса на Путиловских верфях. Стало понятно, зачем приезжает Государь…
Мерцая стоп-сигналами – дорогу заранее не перекрывали, – конвой прошел КАД[60]. Шли по направлению к Сестрорецку и к верфям. К Путиловским верфям, на которых должен был состояться спуск на воду одновременно четырех судов совершенно нового класса для морской пехоты Флота Атлантического океана… черт, никак не привыкну, все тянет назвать его Балтийским. Хотя Балтика для флота – это такая лужа…
Прошли забор. Въехали на заводскую территорию. Краны, доки, огромный причал. Путиловцы не только спускали на воду полнокомплектные суда, но и варили части корпусов для немцев и так же частями отправляли заказчику в балтийские порты. Так не подпадало под налоги и было дешевле. Немцы бесились, но ничего не могли сделать…
Вдалеке волновалась толпа. Рабочие пришли, чтобы присутствовать при спуске одновременно четырех кораблей и послушать Его Величество. Но машины конвоя свернули не туда, к зданию правления.
И моя машина тоже…
Здание правления было четырехэтажным, буквой «Г». Совершенно незначительным на фоне стапелей и исполинских кранов, пригодных для постройки танкеров. Впрочем, для русских купцов это типично: управлению уделяют совсем немного внимания против производства. В Североамериканских Соединенных Штатах концерн такого уровня просто обязан был бы выстроить себе небоскреб. Хотя бы чтобы внушить доверие банкам…
Человек из свиты появился возле машины и приказал проследовать…
Примитивными, покрашенными серым корабельным суриком коридорами (тоже сэкономили, и, на мой взгляд, уже пожадничали) мы проследовали к кабинету правления на четвертом. В коридорах толпился народ: очевидно, здесь Императора никто не ожидал…
Зашли в приемную. Большую, широкую, две двери. Одна – генеральный директор, другая – председатель правления, этот кабинет больше, и в нем есть большой круглый стол для заседания всех членов правления. Для тех, кто не понимает разницу между генеральным директором и председателем правления, объясню: это примерно та же разница, что и между сержантом и офицером в армии. Правление не лезет в текущие дела, оно ставит цели и проверяет их исполнение, обеспечивает также важнейшие переговоры (слияние-поглощение, крупнейшие кредиты), защищая права пайщиков и дольщиков. Генеральный директор обеспечивает текущее управление предприятием, выполняет цели, поставленные акционерами. Точно так же в армии офицер отдает приказы, а сержант обеспечивает их исполнение и порядок в подразделении. От правильного соотношения этих функций зависит многое, и если правление полезет в текущую деятельность – будет плохо, точно так же, как если офицер начнет разбираться, чем занят отдельный солдат[61].
Только тут стали видны признаки профессиональной охраны. Визит был явно плохо подготовлен: заводская охрана и полицейские исправники – это не охрана. И замерзшие преображенцы – тоже.
Мой провожатый сунулся в кабинет правления и тут же вылетел пробкой:
– Извольте ожидать…
Очевидно, в кабинете шел скандал, причем скандал с участием Его Величества…
Управляющий верфью появился минут через двадцать. Вытер потное лицо платком, хлебнул из графина, промолвил «лют…» и скрылся в своем кабинете.
Еще минут через двадцать начали выходить люди из правления. Я узнал Синицкого из Русско-Азиатского банка, знакомы, потому что и я с этим банком дело имею. Кивнули друг другу, тот тоже был невесел.
Еще минут через десять наступило время аудиенций. Я шел вторым, после Чертищева, министра финансов…
Чертищев вылетел из кабинета как пробка из бутылки.
В кабинете правления на большом столе были разложены чертежи, какие-то таблицы – я узнал распечатки биржевых котировок. Стояло шампанское, неоткрытое…
Его Величество смотрел на верфи через окно.
– Мерзавцы… – сказал Николай, – я могу понять, когда они просто жульничают, но никогда не пойму, когда они считают меня за идиота! Биржевые котировки на металл размещаются ежедневно на сайте Биржевых ведомостей, скачать – одна минута. А они уверяют меня, что их же собственный прокат обошелся им на тридцать процентов дороже котировочных цен.
Я промолчал. Воровство было, есть и будет, и с этим ничего не поделаешь. Просто не следует допускать наглого воровства и воровства выше некоего предела. И иногда показательно расправляться с ворующими, дабы окоротить других.
– И Чертищев делает большие глаза…
Я заподозрил неладное…
– Как ты смотришь на то, чтобы возглавить первый отдел Канцелярии?
Я промолчал. Только огромный стаж разведывательной работы, в том числе на холоде, позволил мне не выдать своего изумления. Вообще, я не ожидал такого предложения.
Первый отдел Собственной Его Императорского Величества Канцелярии обладал огромным весом, его руководитель в официальной Табели о рангах приравнивался к министру, а в неофициальной – к Премьер-министру страны. Дело в том, что Первый отдел СЕИВК имел задачей проверку поступающих сообщений и ведение оперативной и следственной работы в отношении чиновников Империи, подозреваемых в совершении преступлений. Любых чиновников, любого ведомства, без ограничений. И в отношении любых преступлений – начиная от нецелевого расходования ассигнованных средств и заканчивая государственной изменой. Ну и по фактам коррупции, куда же без нее! Отдел был относительно небольшим, в нем работали только армейские и флотские офицеры, чаще всего из разведки. Обязательным требованием считалось наличие государственных наград или хотя бы поощрений за беспорочную службу и безупречный послужной список, а также рекомендация от командования. Время работы в этом отделе засчитывалось как участие в боевых действиях, присваивались очередные звания, денежное довольствие шло в трехкратном размере. Сейчас, насколько я знал, в этом отделе работают в пропорции примерно пятьдесят на пятьдесят отставники с рекомендациями и молодые люди, прошедшие Персию и Афганистан.
