Дэвид Файнток - Надежда узника
– Недолго они будут верить твоим отговоркам, – быстро сказал Де Марне, словно давно готовился к такому повороту. – Затягивать не будем, еще неделька – и все. Если за это время рыбы не нападут, я перенесу свой штаб в Адмиралтейство. А пока шаттлы летать не будут. Мы ведь не знаем, чувствуют их рыбы или нет.
– Так точно, сэр. – А что еще я мог ответить?
– Присылать тебе замену всего на неделю не стоит, так что оставляю пока тебя в Адмиралтействе главным.
– Есть, сэр.
– Как поживает Берзель?
– Э… Хорошо, сэр. – Конечно, это было не правдой.
– Не мучай его, он мне особенно дорог. Мы с его отцом старые друзья.
– Есть, сэр.
– Отошли его ко мне на станцию первым же шаттлом. Я ни за что не послал бы его вниз, но больше не нашел человека, которому можно полностью доверять.
– Есть, сэр. – А я с этим мальчишкой был так жесток! Близится час расплаты.
– Хорошо. – На этом адмирал отсоединился.
Доктор Абуд выпрямился, сцепил ладони на затылке, потянулся, разминая затекшую спину.
– До чего же тут низкие столы! – проворчал он. – Знаете, Сифорт, мы больше ничего не можем для нее сделать. Ей нужна забота, ласка, домашний уют.
– Я найду квартиру, – с готовностью выпалил я.
– Ваша прежняя разрушена? Попробуйте обратиться в жилищную комиссию, она находится во временном Сити-Холле. Может, они пойдут вам навстречу.
– Спасибо. Могу я теперь обходиться без маски?
– Нет, конечно. Спите в ней, да и днем надевайте почаще. Тогда, возможно, выздоровеете.
– Спасибо, что обнадежили, – съязвил я.
– Я же еще неделю назад предупреждал вас, что от этого легкого лучше избавиться. Вернетесь на Землю, там вам вставят новое.
– Дайте мне еще неделю на размышление.
– Почему именно неделю? – вдруг заинтересовался доктор. – Что случится через неделю?
– Ничего, – поспешно ответил я. – Просто через неделю станет ясно, выкарабкаюсь я или нет.
– Тогда постоянно держите наготове вертолет, капитан. – Он встал, собираясь уходить. – При ухудшении немедленно летите к нам.
Легко сказать – «летите»! Сперва я рассчитывал, что с окончанием спасательных работ наши вертолеты освободятся. Но транспорта не хватало, и местная администрация привлекла их для перевозки пассажиров. Слава богу, Толливеру удалось найти среди руин относительно краткий путь от Адмиралтейства до клиники.
Из клиники лейтенант повез меня в Сити-Холл – уцелевшее здание на окраине города, где временно расположились городские власти и жилищная комиссия. Там записали мою фамилию и обещали помочь.
– Теперь в Адмиралтейство, – приказал я Толливеру.
– Есть, сэр.
До Адмиралтейства надо было добираться через весь город, но напрямую сквозь руины пробраться было нельзя, поэтому пришлось ехать в обход. Я снова пожалел, что у меня нет вертолета, и вдруг вспомнил о винтокрылой машине, любезно предложенной Лаурой Трифорт. Странная она какая-то женщина: в деловых беседах, задевающих будущее ее планеты, Лаура тверда и часто бывает резкой, а в остальных случаях, особенно когда речь идет о здоровье, Лаура – само воплощение доброты.
Я сидел на заднем сиденье. Машину вел Толливер. На дороге то и дело встречались электромобили, а я не люблю сидеть за рулем при интенсивном движении. Толливер, конечно, знал, что мне хочется быстрее пробиться к Адмиралтейству, и пытался ехать с предельно возможной скоростью, но дорога была слишком узкой, а впереди болтался какой-то тихоход. Наконец Толливер улучил момент, когда дорога чуть расширилась, и пошел на обгон. Когда наш электромобиль поравнялся с «тихоходом», я рассеянно взглянул на водителя. Тот тоже глянул на меня и вдруг отвернулся. Что-то в его облике мне показалось знакомым. Кто же это? И тут меня озарило.
– Стоп! – заорал я. Толливер ударил по тормозам.
– Что случилось, сэр?
Оставшаяся позади машина резко свернула в боковую улицу.
– Мантье! Это Мантье! – вопил я.
– Какой Мантье? Плантатор? – спокойно поинтересовался Толливер.
– За ним! Быстро! – Я так крутанулся к заднему стеклу, что трахнулся головой о крышу.
Толливер бросился в погоню, но машина Мантье уже успела вырваться вперед на пару кварталов.
– Догонишь?
– Попробую, сэр, – ответил Толливер, не отрывая глаз от дороги. – Дотянетесь до рации?
– Рация? Конечно! – Черт возьми, как же я сам до этого не допер?! Я лихорадочно соединился с Адмиралтейством. – Адмиралтейство! Говорит Сифорт!
Через бесконечное мгновенье послышался ответ:
– Гардемарин Вильсон слушает, сэр.
– Лейтенанта Энтона, живо!
– Есть, сэр!
Пауза. Мантье свернул на другую улицу.
– Энтон, сэр, – ожила наконец рация.
– Мы гонимся за Мантье!
– Гонитесь?
– Едем на электромобиле! – уточнил я с досадой. – Свяжитесь со всеми нашими вертолетами! Немедленно! Пусть местные власти тоже помогут! Мы находимся… тут… Черт возьми, Толливер, где мы?
– На север по Черчиллю, – подсказал Толливер.
– Мы движемся на север по улице Черчилля, – повторил я в микрофон, – отъехали с километр от… ну, это… от улицы, по которой надо ехать в новый Сити-Холл.
– Есть, сэр. Вас понял. Что должны делать вертолеты? – тупо спросил Энтон.
– Схватить! Взять! – орал я в исступлении.
– Есть, сэр. Сейчас передам приказ. Рация замолкла. Я страшно ругался в микрофон, подскакивая вместе с машиной на колдобинах.
– Налево! Быстрее! – завопил я Толливеру, как будто он сам не видел, куда свернул Мантье.
– Не изволите ли сесть за руль сами, сэр? – с ядовитой вежливостью осведомился Толливер.
– Что за шутки!
– Вы располагаетесь на заднем сиденье, сэр.
– Так что?!
– Ничего, сэр.
О чем он болтает, черт побери?! Но заметив, что Толливер уверенно ведет машину и настигает Мантье, я немного успокоился. Наконец послышался голос из рации:
– Докладывает лейтенант Энтон, сэр. Два вертолета отправились к вам на помощь. Где вы сейчас?
– Ответь ему! – сунул я рацию Толливеру. Тот дал Энтону точные координаты, отшвырнул рацию и резко свернул за угол.
– Черт! – Машину занесло, бросило на перевернутый грузовик.
Визг тормозов, удар. Я по инерции налетел на спинку переднего сиденья, Толливер – на руль.
– Извините, сэр, – с дьявольским спокойствием произнес Толливер, ослабляя галстук. Кажется, этот псих лейтенант совсем спятил! Но нет, «псих» пришел в норму, снова погнался за Мантье и даже крикнул человеческим голосом:
– Смотрите!
Я выглянул в окошко и едва не свернул шею, пытаясь взглянуть наверх. Отлично! Над машиной Мантье кружил вертолет. Господи, сделай так, чтоб этот гад не ушел от меня! Пожалуйста!
– Как они заставят его остановиться? – спросил я и вдруг понял всю тупость своего вопроса.
– Вертолеты вооружены, сэр, – объяснил мне Толливер, словно ребенку. Я схватил рацию:
– Энтон, соедините меня с вертолетами.
– Есть, сэр. Шесть секунд… Готово.
– Говорит капитан Сифорт.
– Лейтенант Хасс слушает, сэр, – ответили с вертолета. – Мы преследуем указанный вами электромобиль.
– Говорит гардемарин Келл! – ответил возбужденный юношеский голос со второго вертолета. – Я приближаюсь к его машине. Уже вижу!
– Слушайте оба! – загремел я. – Возьмите его живым. Поняли? Живым! – Я не сомневался, что Мантье не мог добыть военную ракету в одиночку, а значит, надо выпытать у него имена сообщников. – Попробуйте прострелить ему шины. Но если убьете, я вас… – Я вовремя прикусил язык.
– Подвесите их за яйца? – поинтересовался Толливер.
– Молчать! – рявкнул я. – Вперед!
– Есть, сэр, – процедил Толливер.
– Я слегка отстану от машины Мантье для выстрела сбоку, – доложил по рации лейтенант Хасс.
– Пожалуйста, сэр, позвольте мне выстрелить, – вмешался голос гардемарина Келла. – Я уже близок к идеальной позиции. Кроме того, в этом году на ученьях я был лучшим стрелком.
– Ты уверен, что попадешь точно, пацан? – снисходительно подколол его Хасс.
– Уверен! Честно! – взмолился гардемарин.
– Ладно, валяй, гард.
Толливер сбавил скорость. Один из вертолетов ни с того ни с сего помчался от машины Мантье в сторону.
– Что он, придурок, делает?! – взорвался я.
– Занимает позицию для выстрела по колесам, – объяснил мне, словно недоумку, Толливер.
– Молчать! – затрясся я.
Толливер открыл было рот, но решил не связываться с буйным психом.
Выстрела я не слышал, видел только пятнышко лазерного прицела, прыгавшее по колесам. Машина Мантье шарахнулась на обочину, врезалась в крыльцо деревянного дома. Гардемарин издал громоподобный торжествующий крик, и у меня заложило уши. Содрогнувшись, я опрометью бросился к рации, сбавил громкость и так же остервенело развернулся к Толливеру:
– Быстрее! А то сбежит!
Едва Толливер затормозил у крыльца, из помятой машины выбрался Мантье и с умопомрачительной скоростью понесся прочь.
