Владимир Михайлов - Беглецы из ниоткуда
Генеральный: – Ну что же – считаю, что вы действовали совершенно правильно. Кто-нибудь думает иначе? Однако логика требует, чтобы всякое дело доводилось до разумного конца. Предположим, что Визитеру удастся каким-то неведомым способом с Мирели перемахнуть на Симону. Сможет ли там, по-вашему, состояться его встреча с Бруннером?
Д.Б.: – Очень боюсь, что нет. Дело в том, что через пятьдесят два часа на Симону стартует наша «Косатка». Нашим людям не придется даже тратиться на билеты.
Генеральный: – «Косатка»? Какой груз, и на какой стадии находится погрузка? Директор по грузовым перевозкам, прошу кратко проинформировать.
Директор груза: – Генераторы и турбины «Федерал Электрик», это в первом, главном трюме, а также землеройная техника для работы на карьерах – это грузится во второй. Погрузка первого по графику заканчивается через двадцать часов, землекопы будут грузиться еще двое суток. Техника громоздкая, и потому поступает на лихтеры для переправки на Космостарт строго по расчету времени.
Генеральный: – Спасибо. Но в сложившейся обстановке мы не можем так разбрасываться временем. А также и допускать чрезмерные риски. Поэтому предлагаю принять следующие решения. По Визитеру: с крайними мерами подождать до полного прояснения дел, однако на Мирели принять меры к ненавязчивому, но действенному ограничению свободы его передвижения, а также лишить его возможности прямой связи оттуда с кем бы то ни было. Время его отсутствия на Земле использовать для серьезной ревизии всех мест, связанных с его пребыванием, хотя бы кратковременным, с целью изъятия всех материалов, какие могли бы хоть в ничтожной степени скомпрометировать Компанию в случае их раскрытия. По Бруннеру: мы не можем ждать девяноста шести часов до старта «Косатки». Поэтому надлежит прекратить погрузку горной техники; дирекция по связям найдет способ объяснить это грузовладельцу. Стартовать через двадцать четыре часа самое позднее. В этой связи директору по полетам добиться немедленного пересмотра стартовых графиков Большого Космостарта. И, наконец, третье. Срок, установленный для связи с нашим юным другом из дома Функа, если часы меня не обманывают, истек. Никаких сообщений от наших сотрудников извне не поступало?
Директор по информации: – К сожалению… Они сообщают обстановку регулярно – но она, обстановка, остается все той же: молчание и безлюдье.
Генеральный: – Чего я и ожидал. Поэтому третье: немедленно принять самые действенные меры, чтобы овладеть информацией, касающейся связи с «Китом». Максимумом информации! Директор по безопасности, проблема Функа с этой секунды переходит в ваше ведение. Ну а если эти попытки не приведут к успеху – останется последний способ, и он-то нам будет по силам: глушить их! Забить этот канал так, чтобы ни бита информации не проходило! Так мы выиграем время. На этом, я полагаю, мы можем прервать наше заседание – мы тоже люди, в конце концов, и мне, например, давно уже хочется съесть хоть что-нибудь…
* * *Юрий открыл глаза – медленно, осторожно, словно боясь, что глаза его, лишившись защиты, сразу же подвергнутся какой-то неотразимой атаке – будет ли то острое лезвие или слепящий луч света. Сразу же опустил, словно захлопнул, веки, и лишь через несколько секунд, набравшись храбрости, понемногу приподнял их. Поморгал еще. Опираясь на локти, приподнял торс. Повернул голову, оглядываясь.
Странно: он лежал в своей постели в комнате, к которой успел уже привыкнуть за несколько дней, проведенных у Функа. Юрий совершенно не понял, как добрался сюда после странного – как было назвать это? – сна? Видения? Транса? Он помнил, что сознание покинуло его в том помещении, которое профессор назвал своим центром связи. А что было потом? Где кончалась реальность и начиналась фантазия?
В комнате сейчас было полутемно, свет не горел, плотные занавеси на окне пропускали мало света, и Юрий не сразу разглядел темную фигуру, устроившуюся на стуле у стола. Поэтому раздавшийся голос заставил его вздрогнуть.
– Проснулись?
– Кто… А, это вы, профессор?
– По-моему, да. Как самочувствие?
– Это вы перенесли меня сюда?
– Вряд ли я способен на такие усилия. Атлетом я, увы, перестал быть уже давно. Не беспокойтесь: вы пришли сюда своими ногами, я просто не позволил вам заблудиться, как это бывает со спящими. Но прошу все же ответить: как вы себя чувствуете?
– Да вроде бы нормально… Профессор, это и вправду было? Или мне только чудилось?
– Смотря что вы имеете в виду.
– Во сне я как будто разговаривал с матерью…
– Вы узнали ее?
– Не помню, что я видел. Но все слова остались в памяти.
– Уверены, что это была именно ваша мать?
– Тогда был уверен. Знаете, как бывает во сне: вроде бы доказательств никаких, но вы уверены, вы точно знаете, что именно видите, с кем общаетесь. А вот сейчас – не знаю…
– Вы спросили о том, о чем я просил? И сказали то, что я велел вам выучить?
– По-моему, да.
– Как она это восприняла?
– Не знаю. Мне кажется, она была очень взволнованна. Да и я сам, откровенно говоря, тоже. Особенно когда она сказала, что отец погиб. Я плохо помню его, но все равно, это меня как бы ударило: ведь для меня, так получилось, он погиб только сейчас.
– Разве? А до этого вы что же – не были уверены в том, что и он, и матушка ваша погибли вместе со всеми остальными, вместе с кораблем?
– Ну, я ведь уже раньше говорил вам: по логике, конечно, так получалось, но внутренне – в это не верилось.
– Что она рассказала вам о своей жизни? О том, в каком положении они находятся?
– Мне трудно сейчас вспомнить все дословно. Извините.
– Ничего страшного: у меня все записано, и вы сможете пережить это еще раз – после того, как окончательно придете в себя. Сеанс отнял у вас очень много сил – хотя я и пытался подпитывать вас по ходу дела. Мы ведь с вами все делаем буквально на пустом месте, такой связи никто и никогда не осуществлял – хотя, конечно же, на меньших расстояниях она реализовывалась не раз – но, так сказать, частным порядком. Однако на такое расстояние… Если говорить откровенно, у меня не было уверенности до самого последнего дня, до последней минуты… пока все не случилось. Вы, Юрий, в каком-то смысле уже обессмертили свое имя – для специалистов, во всяком случае. Так что можете отдыхать со спокойной совестью – чтобы второй сеанс получился более продуктивным. Хотя сразу же предупреждаю: на долгое безделье не рассчитывайте. Отдых будет кратким.
– Понимаю…
– Вы уверены? – Этот вопрос Функ задал почему-то сердито-ироническим тоном. – Значит, так сразу все и поняли? Ну да, это мой склеротический мозг далеко не сразу во всем разобрался, а юный гений пришел, увидел, сообразил…
Юрий невольно смутился – хотя и не понял, в чем его вина.
– Простите, профессор… – сказал он на всякий случай.
Но Функ, видимо, уже справился с раздражением.
– Да нет, это вы простите меня. Просто мы, как правило, выражаем мысли достаточно неточно. Поэтому и воспринимаем порой неправильно. На самом деле вы, конечно, не могли понять – почему именно я не могу дать вам отдохнуть как следует. Хотя и следовало бы.
– Что же в этом такого сложного? Вам хочется поскорее получить результат. Каждому бы хотелось…
– Но ведь связь с вашей помощью уже установлена. Какого еще результата, по-вашему, я могу желать?
– Но вы ведь обещали… что сможете вернуть корабль на Землю?
– Те, кто понял мое заявление именно так, ошиблись. Вернуть корабль я не в силах – да и никто другой в Федерации тоже. Сделать это под силу лишь им самим – тем, кто на корабле. Во всяком случае, я надеюсь, что они с этим справятся. А я могу только – в лучшем случае – подсказать, каким путем им надо идти, чтобы возвратиться. Для этого и нужна наша связь. А чтобы дать рекомендации, я должен сначала проверить некоторые мои предположения. Но это можно сделать только с их помощью: проверять-то надо там, а не на Земле. Однако спешить я вынужден не поэтому. Есть другая причина, и вот ее вы вряд ли поймете – пока я вам не объясню.
– Объясните, пожалуйста, профессор.
– Это я и собираюсь сделать. Не потому, что без этой информации вы не сможете поддерживать связь: сможете. Но мне нужно, чтобы вы ощутили всю величину ответственности, какая лежит на вас. Если вы будете относиться к своему состоянию кое-как – так, как привыкли за всю вашу жизнь до нашего знакомства, – то мы можем не успеть. Все дело в том, мой молодой споспешник, что время нашего общения с людьми «Кита», как я предполагаю, достаточно ограниченно.
– Вы боитесь, что вам… нам помешают?
– Помешают? Кто?
– Ну, мало ли… Кто-то может и не хотеть…
– Мысль интересная, но я не ее имею в виду. Хотя, откровенно говоря, не очень представляю, кому возвращение «Кита» может в чем-то помешать. Нет, главное не в этом.
