Яна Ясинская - Выбор шатеры (СИ)
- В Катаре?! Ты тоже там жила, до того, как тебя Глэдис в Руар привела! Я точно помню! Ты сама мне об этом рассказывала! – не унимается Мэдэлин.
Да дались мы им вместе с Катаром?! Какое им дело до нашего прошлого. Мало ли я с кем раньше общалась. Я вон и с харрдрогами неплохо знакома была. Но сейчас это что-то меняет?
- Не говори глупости, - уклончиво отзывается альтаирец, в наглую уходя от темы. – Дежурить будем по очереди. Сначала я, затем, Дэрэк, потом – Анигай. Или наоборот.
- Мы не называли своих имён! Откуда он знает, как зовут этого хама? – Мэд грубовато тыкает пальцем в Анигая.
- Эй, полегче! – сонно ворчит братец, дай поспать.
– Да что здесь вообще происходит?!
- Много будешь знать – скоро состаришься! – зевает брат, запихивая высунувшуюся по пояс шатеру обратно в дупло. – Вон, уже морщинки появились! Ещё немного и в Глэдис превратишься! И спишут тебя в утиль… Будешь ещё одной серой прислужницей.
- Да пошёл ты! Сам ты серая прислужница! – похоже, от сегодняшних приключений у Мэд сорвали тормоза. Такой наглой я подругу ещё не видела. Обычно она предпочитает отмалчиваться, а не устраивать разборки.
- Почему вы не отвечаете?! – вновь взвизгивает она. - Кто были эти дети? Откуда они взялись? – Мэд, возмущённая до глубины души тем, что Анигай, откровенно игнорируя её вопли, свернулся в дупле калачиком и пытается заснуть, начинает грубо его теребить.
- Не смей спать! И вообще… Ты воин Руара! Почему ты позволяешь альтаирцу дежурить?! Он же враг! А если прирежет нас во сне?! Ты ему что… доверяешь?!
Как ни странно, на Мэдэлин, сама того не подозревая, попала в точку. Несмотря на отвратительные отношения между Эваном и Анигаем, если в этой жизни брат действительно кому и доверяет, так только мне и альтаирцу. Потому что точно знает: этот не предаст. Мы слишком много пережили вместе в детстве. И ни разу Эван не предал нас, не подставил. Скорее наоборот – постоянно покрывал. Поэтому чему удивляться, что дариец Анигай, доблестный воин Руара, абсолютно спокойно спит, повернувшись к «врагу»-альтаирцу спиной.
- Надеюсь, сначала он сначала прирежет тебя, - сонно отзывается Анигай. - Или хотя бы додумается отрезать твой длинный язык. Всё. Я спать. Разбудите, когда мне дежурить.
- Я не буду спать, пока вы мне всё не объясните! – шатера переходит на откровенный возмущённый крик. – Я не могу, как вы делать вид, что ничего не произошло! Что это вообще было?! Эти дети… Вдруг они вернутся и убьют нас! Мы даже не знаем, что это…
- Утихомирься. Это отголоски, - зевает брат.
- Отголоски? Какие ещё отголоска?! Отголоски чего?! – Мэд окончательно впадает в ступор.
Похоже, лучше ей всё объяснить, иначе нервная шатера просто не даст нам спать, а впереди обещает быть тяжёлый день. Потребуются силы.
- Прошлого.
Я совру, если скажу, что никогда раньше не видела нечто подобное. Мы жили на самой окраине Катара. Сразу за нашим огородом начинался Сумрачный лес. Для большинства катарцев лес не сулил ничего хорошего. Для нас с Анигаем, наоборот, он был источником пищи и даже своеобразной защитой. Особенно в те дни, когда беспутная Акраба была не в духе, или, того хуже, притаскивала домой клиентов, которые не прочь были позабавиться и с детьми потаскушки. В такие злополучные вечера мы с братом всегда заблаговременно сбегали из хижины. Не зря же отец Марк всегда говорил: «Бережёного Бог бережёт». Этому правилу мы с Анигаем никогда не изменяли. Прятались от пьяной мамаши и её очередного дружка в Сумрачном лесу. У нас там были проверенные укромные места. Искать нас там Акраба даже в невменяемо пьяном состоянии не отваживалась. Слишком силён был страх перед Сумрачным лесом, который всегда таил массу опасностей. А своя шкура для Акрабы всегда дороже.
Впервые я столкнулась с отголосками, когда мне было лет пять. Мы с Анигаем собирали ягоду на опушке, когда увидели его – огромного стража Дэбэра, бегущего через чащу с каким-то свёртком в руках. В какой-то момент мне даже показалось, что он держал крошечного ребёнка. Я словно слышала детский плач. Мы ещё не раз сталкивались с этим отголоском. Не знаю, почему Сумрачный лес решил показал нам с Анигаем именно его. До сих пор гадаю, как тот страж связан со мной и братом. Ведь не секрет, что отголоски – это отблики прошлого людей, которые их видят.
Старики в Катере говорят: Сумрачный лес – магическое место, где стирается грань времени. Здесь сходится прошлое, настоящее и, возможно даже, будущее, поэтому не стоит особо удивляться странностям чащобы. Другой вопрос – только сам Сумрачный лес знает, кому и почему он показывает те или иные отголоски. Людям лишь остаётся гадать.
Но до этого дня мы с Анигаем никогда не сталкивались со своими собственными отголосками. Надеюсь, это не дурной знак, говорящий, что очень скоро мы все трое умрём. Раньше я вообще думала, что отголоски – это души умерших. Но мы-то ещё живые!
Мои размышления об отголосках прерывает голос Эвана.
- Спать собираешься?
При упоминании о сне, на меня тут же наваливается неимоверная усталость. Со мной так всегда бывает: в экстренной ситуации держусь до последнего, могу несколько дней бодрствовать, но как только выпадает шанс расслабиться, сразу рубит в сон.
Внутри дупло оказывается не таким уж и большим, каким казалось снаружи. Устроиться здесь вдвоём, не прикасаясь при этом друг к другу –нереально. Чувствую себя неловко, не знаю, как поудобнее лечь. Спасибо Эвану: он берёт инициативу в свои руки, хотя при этом по-прежнему демонстративно не разговаривая со мной. Ну вот! Стоило избежать опасности, как альтаирец вновь вспомнил про какую-то непонятную обиду на меня.
Тем временем Эван достаёт из походного рюкзака дорожный плащ на меховой подкладке, накидывает себе на плечи. Кладёт рюкзак под голову, после чего молча притягивает меня к себе. Удобно устраиваюсь на той части плаща, которую специально для меня оставил Эван. Вместо подушки - его рука. Альтаирец приобнимает меня, притягивая к себе, посильнее укутывая тёплым плащом.
- Так теплее, - объясняет он, да я и сама всё прекрасно понимаю. Так мы хоть не замёрзнем, а то ночью в Сумрачном лесу такой дубак бывает, что зуб на зуб порой не попадёт.
Эван не спит – внимательно всматривается вдаль, настороженно прислушивается к каждому шороху, зато меня от всех дневных переживаний почти сразу срубает сон. Рядом с мальчишкой-альтаирцем чувствую себя в полной безопасности, поэтому спокойно засыпаю, убаюканная тихим сердцебиением Эвана.
***
Резко подскакиваю от дикого вопля Дэрэка. Хочу выглянуть наружу, но Эван не даёт. Прячем меня за спину, высовывается сам.
- Что за…?!
Любопытство берёт верх над инстинктом самосохранения. Выглядываю из-под руки Эвана и тут же взвизгиваю. Теперь понятно, чего толстяк блажит. Я бы тоже заорала, если бы в метре от меня на суку внезапно появилось слегка светящееся тело повешенной старухи с выпученными глазами и синим языком.
Ну ладно мы в детстве, но повешенная-то откуда взялась?!
- Уберите! Уберите её! – вопит трясущийся Дэрэк.
- Успокойся! Это отголосок – проснувшийся Анигай, не рискуя спускаться с дерева на землю ночью, ловко добирается по веткам до Дэрэка, срывая по ходу несколько крупных плодов-орехов, размером с кулак. По очереди бросает их в старуху. Орех со свистом пролетает сквозь отголосок. Иллюзия на глазах растворяется в ночи. Вновь наступает кромешная тьма.
- Что…?! Что это было?!
- Видимо, кто-то когда-то повесил эту женщину в Сумрачном лесу. Вот чаща и запомнила её образ, чтобы пугать им не званных гостей, - пытаюсь успокоить толстяка своей только что выдуманной теорией. По-своему мне его даже жалко. Мы то хоть по двое спим, а он там один в дупле торчит. – Не обращай внимания. Отголоски безобидны.
- Безобидны?! – возмущение Дэрэка зашкаливает. – Да я из-за этой старухи теперь всю жизнь заикаться буду!
На нервной почве у землянина действительно начинается икота.
- Ложись спать, я тебя подменю, - Эван снимает плащ, чтобы отдать его мне.
- Не надо, я покараулю, - слышу из темноты голос брата. – Я отдохнул, а полночи не спал.
Надо же! Анигай почти нормальным тоном разговаривает с Эваном! Пугающий прогресс.
- Хорошо. Если что – сразу буди.
Снова укладываемся спать. На этот раз утыкаюсь лицом в грудь альтаирца. Не хочу, проснувшись среди ночи, наткнуться глазами на видение а-ля синюшная старушенция. Хуже всего, что меня терзают сомнения: не связана ли эта повешенная каким-то образом со мной и братом? Сейчас вспоминаю: мы с Анигаем уже натыкались на этот отголосок в детстве в лесу. Но видели её издалека, не так близко. Вот только как всё это связано с нами – не пойму.
Закрываю глаза, однако сон не идёт. Сейчас, как никогда, мне хочется, чтобы мой старый друг детства Эван был рядом со мной, чтобы поговорил со мной, успокоил, развеял страхи.
