Кирилл Мошков - Тебе, Победа!
Второй негр тем временем включил рацию у себя на шее и сказал в микрофон по-английски:
- Сержант-джи, слышишь меня? Это Сесе. К тебе едет этот торчок из уличных, Тофик. Я дал ему три дня губы. Посади его. Да, и пришли мне прямо сейчас этих пятерых толковых местных... да, астлинов. Мне нужно поставить кого-то охранять пленных до прилета Великого, а нам с Нгессу пора бородатых выводить на учения. Нет, бородатых я в корабль не поставлю, даже в холл. Они ж со страху обделаются, а толку не будет.
Бородачи еще не кончили таскать тюки, а через ручей к пустоши уже запрыгали пять фигур с арбалетами - видимо, те самые астлины, которых вызвал Сеси. Интересно, откуда в этом бандитском войске астлины? Йон глянул на Ирам. Незаметным движением девушка запахнула плащ, еще глубже надвинула шляпу на лоб: ее эти астлины тоже, видимо, тревожили.
Когда из люка вылез последний бородач, Сеси и Нгессу одинаковым движением показали на разверстый люк джампера:
- Полезайте. Да полезайте же!
Йон, Клю, Реми, Ирам и Эвис по очереди поднялись в тесный центральный холл корабля. Света здесь было немного, но наметанный глаз Йона увидел и дверь рубки, и подъемник в центре помещения, и дверь кают-компании, где их, видимо, должны были запереть. В холле стоял характерный запах нового, еще не летавшего корабля.
Двигатель должен быть внизу, в основании груши, а вверху - каюты и склады, решил Йон. Он не удивлялся, почему у джампера рубка расположена сбоку: даже на многих дзета-инерционниках рубки делались в произвольной части корпуса, обеспечивая пилоту тотальный обзор не только за счет прозрачной изнутри брони, но и за счет виртуального изображения, дорисовывающегося со всех сторон.
Положив ладонь на незаметную клавишу замка, Сеси отвел дверь кают-компании.
- Все внутрь, - нетерпеливо толкнул он Йона, а затем Эвиса.
Когда все вошли внутрь - кают-компания была пуста: стол, семь кресел и все - Сеси вошел тоже.
- Здесь вы будете сидеть и ждать Великого, - сказал он. - Я не знаю, зачем вы ему, он сам вам все скажет. Он вернется через час-два. Не стучать, не орать, здесь ничего не портить. По нужде вас выведут перед разговором с Великим.
Более не утруждая себя объяснениями, он повернулся и прижал рукой интерком у двери.
- Эй, Уолли, - перешел он на английский, - я их запираю. Сейчас придет караул - не пускай их никуда, понял? Их дело - стоять в холле.
- Got it, - ответил Уолли.
- Когда Великий вызовет, скажи ему, что пленные на корабле.
- Да.
Сеси вышел, не поворачиваясь, дверь беззвучно задвинулась, и наступила тишина.
Все взглянули на Йона. Тот стоял, прижимая к губам палец. Когда все жестами подтвердили, что поняли его и будут молчать, Йон подошел к интеркому и положил на него руку.
Послышался легкий шум. В динамике что-то передвинулось и упало, невидимый Уолли смачно выругался по-английски. Было слышно, как он возится в рубке.
Йон опустил руку, все стихло.
- Нас не слушают, -сказал он быстро. - Слушайте меня внимательно. У нас есть час. Быть может, чуть больше. Они не понимают, что мы не местные.
Все кивнули, сосредоточенно слушая.
- Они не знают, что я понимал все их разговоры.
- Я тоже понимала, - сказала невозмутимая Ирам.
- Отлично, - продолжал Йон. - Так вот. Я знаю этот тип корабля. Я не пилот, но думаю, что смогу хотя бы поднять его. Это новый тип корабля, я шесть лет назад писал о ходовых испытаниях, сидел рядом с пилотом, и он дал мне немного поуправлять им. Это не очень сложно. Это наш единственный шанс. Если вернется Ямамото и придет к нам сюда, нам конец.
- Кто такой Ямамото? - спросил Эвис.
- Сам дьявол, - ответил Йон и увидел, как вздрогнула Клю и нахмурился Эвис. - Вождь зеленых убийц.
- Как мы выйдем отсюда? - спросил Эвис.
- Эту дверь легко открыть, - ответил Йон. - Они думают, что мы местные. Местные не умеют, но мы умеем.
Эвис кивнул.
- В холле поставили охрану из астлинов, - сказал Йон.
- Астлинов я беру на себя, - ответила Ирам.
- В рубке пилот или дежурный, - сказал Реми. - Он не откроет.
- Рубка не должна быть заблокирована, - ответил Йон, хотя не был в этом уверен. - Надо сделать так, чтобы он не успел поднять тревогу.
Все переглянулись.
- Захватим корабль, Йон поднимет его, - сказал Реми. - Что дальше?
- Полетим в Колонию, - ответил Йон. - А лучше - сразу на Телем.
Реми покачал головой, но тут же сказал:
- Делать больше нечего. Помирать не хочется. Уж если сам Сардар говорил, что Ямамото - дьявол, значит, он и впрямь страшен. Я - за.
- Я - очень за, - сказал Эвис, чем несказанно удивил Йона.
- Все равно, лучше что-то делать, чем так помирать, - сказала Ирам. - Я - за.
Клю вздохнула.
- И я за.
Йон кивнул.
- Тогда с Богом. Ирам - к двери... так?
- Так. - Ирам подошла к двери вплотную. - Отойдите за края, они могут стрелять.
Йон сбоку потянулся к замку, глянул на Ирам.
- Готова?
Девушка распахнула плащ, расстегнулась, сдвинула шляпу на затылок, оттянула ворот.
- Давай.
Йон быстро провел пальцами по выпуклостям на кромке замка, и дверь распахнулась.
Астлины Хелауатауа, видно, и впрямь были "толковыми" воинами по сравнению с рядовым хелианином. Во всяком случае, реакция у них была отменная. Снимаемые с предохранителя арбалеты заскрипели, еще когда раскрывалась дверь, а когда она ушла в стену полностью, раздался согласный глухой щелчок трех или четырех тетив, и прямо в лицо Ирам брызнули стрелы. Она инстинктивно отшатнулась, но не зажмурилась, и древняя астлинская магия, когда-то спасавшая ее предков в длинных войнах древности, спасла и ее. Сантиметрах в сорока перед ее лицом стрелы веером разлетелись в стороны: две вонзились в пол, одна ударила в обрез двери над ее головой, еще одна звякнула где-то сзади.
Йон выглянул на секунду - пока стрелки перезаряжают, подумал он; однако стрелки ничего не перезаряжали. Йон увидел белые, как мел, безбородые мужские лица с одинаково вытаращенными глазами; затем один из полураскрытых ртов проорал что-то вроде:
- Амэва Валаваихва! - и пятеро здоровенных мужчин в серых суконных плащах рухнули перед Ирам на колени, а затем уткнулись бритыми головами в пол.
Ирам сделала шаг вперед. Один из астлинов, не поднимая головы, о чем-то горячо и просительно заговорил. Йон не знал астельского языка, кроме нескольких общеизвестных словечек типа "здравствуйте" и "спасибо", но астлин говорил так выразительно, что не понять его было трудно. Он просил прощения у Великой Госпожи за то, что они посмели богохульно напасть на нее.
Ирам оглянулась на Йона; она еле заметно улыбалась, но, когда она заговорила с воинами на своем языке, голос ее был суров.
На жесткие вопросы девушки астлины отвечали покаянными голосами. Помолчав, Ирам махнула рукой, делая какой-то ритуальный жест, и что-то торжественно сказала. Приподнявшиеся было астлины при ее словах опять стукнулись лбами об пол и принялись повторять:
- Бирванэ! А бирванэ!
Это Йон понял: они благодарили.
Ирам смягчившимся тоном произнесла длинную фразу. Тогда астлины встали, поклонились ей и быстро, один за другим, спустились в наружный люк.
Йон, а за ним Реми и Эвис выскочили в холл и на цыпочках подбежали к внешнему люку; опустившись на корточки, они увидели, как астлины пробежали по пустоши, нырнули за палатки и исчезли в кустах.
- Они сказали, что в богохульном войске сил зла их удерживал некий долг чести, - сказала сзади Ирам. - Я освободила их от долга и велела немедленно покинуть войско и вернуться домой, в горы. Они ушли.
- Теперь закроем люк, - выпрямился Йон. - Дежурный отреагирует. По идее, он должен выйти из рубки.
Йон провел по замку рукой, люк стал закрываться, и они бросились к дверям рубки, сбрасывая плащи и шляпы.
Ожил интерком у рубки.
- Эй, охрана! - послышался оттуда голос Уолли. - Кто там с люком балуется?
- Нацальник, у нас не полуцаетца, - жалобно прогнусавил Эвис, имитируя астлинский акцент, и восхищенный его находчивостью Йон показал ему большой палец.
- Идиоты, ну сейчас я вам, - пробормотал Уолли, и дверь рубки открылась.
Это, конечно, был не "торчок из уличных", вроде Тофика. Если Уолли и не был пилотом, то, во всяком случае, бойцом он был очень сильным. Он не предполагал, что в холле - не охранники-астлины, поэтому оружия в руках у него не было, но среагировал он моментально.
На несколько секунд Йон увидел все столь медленным и подробным, что можно было бы книгу написать. Вот Уолли, высокий и плечистый негр, делает первое инстинктивное движение назад. Вот Реми ужом ныряет в дверь, чтобы не дать ей закрыться. Вот на лице Уолли вспыхивает ненависть и ярость, вот он разворачивается, чтобы схватить свое оружие. Вот в рубку прыгает Эвис и повисает на плечах Уолли; вот Уолли резко наклоняется, и Эвис, взмахнув в воздухе сапогами, рушится прямо на Реми.
