Тимоти Зан - Шелкопряд
– Хорошо. – «Наверное, хочет поговорить об арендной плате», – подумала она, делая рывок в сторону корпуса корабля, где течение облегчало движение к носовой части. Два пома поплыли следом за ней, третий вернулся в кормовую часть. Из центрального аквариума вперед вели пять или шесть круглых отверстий, и она наобум вплыла в одно из них. Солнечный свет остался позади, так что ей пришлось включить фонарик. «Темный аквариум», как она окрестила соседнее помещение, был почти таким же большим, как тот, в котором они только что побывали, и в нем было так же много водорослей. К счастью, ведущий наружу люк был окаймлен ярко-оранжевыми лампочками, и она без труда нашла его. Засов оказался огромным, к тому же он был сконструирован таким образом, что посетители, не обладающие мощными естественными манипуляторами или особым инструментом, не смогли бы его отпереть. После подогретой воды питомника с водорослями вода, хлынувшая из наружного помещения, показалась ей ледяной, и она была страшно рада, когда люк наконец открылся и стало возможным активно двигаться.
Если отсеки с водорослями напомнили ей аквариумы, то носовая часть корабля оказалась не чем иным, как заполненным водой лабиринтом, состоящим из зигзагов и петель, который сверкал и искрился, как рождественская елка. Она подумала, что во всех этих неожиданных поворотах, ячейках и тупиках наверняка есть какой-то смысл, но разве можно в нем разобраться за короткое время визита вежливости? «Наверное, каюты расположены очень забавно, – подумала она, когда они, проплыв всего четыре метра, дважды повернули под прямым углом. – Но как я расскажу о них тем ребятам, которые будут принимать корабль?» Эти мысли напомнили ей о том вопросе, который по просьбе Мередита ей нужно было задать, находясь на корабле помов. И дальше она плыла, обдумывая, как бы потактичней задать этот вопрос.
Наконец они выбрались из лабиринта в командный отсек, который произвел на нее не меньшее впечатление, но не освещением и не замысловатой техникой, а скорее выдержкой и профессионализмом, которым отличались дежурившие здесь помы. Вдоль корпуса корабля курсировал от одного иллюминатора к другому большой пом, в котором она узнала Вэйвишера. Когда она развернулась в его сторону, он мощно взмахнул хвостом и поплыл ей навстречу.
– Добрый день, мисс Оливеро, – произнес переводчик. Вэйвишер начал выписывать круги, плавая вокруг нее, что она расценила как приветствие. А может, это было чем-то вроде особого распоряжения, решила она, заметив, что ее свита по окончании танца отплыла к противоположному борту. – Ну как, наш корабль вас устраивает?
– Вполне, – ответила она. – Мы поймем это через несколько дней или недель, когда освоимся с ним окончательно. Кажется, вы хотели поговорить со мной наедине?
– Да. – В наушниках послышался легкий треск, а потом снова возник голос автоматического переводчика, на этот раз более тихий. – Теперь нас не слышит никто из моих сородичей. Мне бы хотелось предложить вам бартерную сделку: информация в обмен на кабель прядильщиков.
– Вот как? – удивилась Кармен, стараясь не обращать внимания на ноющую боль, внезапно стянувшую живот. – Какая информация?
– Мы получили предполагаемую химическую формулу того вещества, из которого сделан сам кабель, а также формулу покрывающего его «клея». Мы продадим вам эти сведения, а вы откроете нам кредит на один триллион долларов.
– Огромная сумма, – сказала Кармен. – Почему вы решили, что ваши сведения так дорого стоят?
– Потому что трудно поверить, что в обозримом будущем ваша наука сможет получить эти формулы. Однако раз вы выбрали верную дорогу, нужно всеми силами помочь вам разобраться в системе управления Космической Прялкой.
– Что заставляет вас думать, что сейчас мы не разбираемся в ней?
– Когда вы делали кабель для рушрайков, два человека погибли – то ли во время производственного цикла, то ли после него. Вывод напрашивается сам собой.
Кармен стиснула зубы.
– Ладно. Раз уж мы заговорили об этом, скажите, зачем вам столько кабеля – наших людей это наверняка заинтересует. Нам кажется, что в условиях подводной жизни область применения таких сверхпрочных материалов весьма ограничена.
Итак, тот самый вопрос прозвучал. Может, он и показался Вэйвишеру бестактным, но ни в манерах разумного дельфина, ни в его ответных словах не было и намека на недовольство.
– Именно из-за особенностей нашей среды обитания мы страшно нуждаемся в кабеле. Скажите, как, по-вашему, мы запускаем корабли в космос?
– Корабли… – Ее удивила внезапная смена темы беседы. – Я думаю, вы поступаете так же, как все: строите свои корабли на орбите из материалов, доставленных на шаттлах.
– Нет. Для нас более практично строить их на самой планете. – «Под водой», – про себя добавила Кармен. – Потом мы запускаем их почти пустыми, заполнив водой только контрольные отсеки. Членов экипажа мы запираем в небольших контейнерах – они пребывают в состоянии искусственной спячки. Группа пилотов ведет корабль к ближайшей гигантской планете, окруженной газовой атмосферой, или, если повезет, к поясу астероидов и целый год занимается добычей льда, которым можно заполнить внутренности корабля. Лед растапливается, корабль наполняется водой, и только тогда остальные члены экипажа пробуждаются от спячки и корабль приходит в рабочее состояние.
– Сложная система, – пробормотала Кармен.
– И очень дорого нам обходится, – сказал пом. – Во время выхода из анабиоза один из двадцати восьми помов погибает.
Кармен застыла.
– Вы, наверное, не горите желанием выходить в космос.
– Океаны на нашей планете глубоки и обширны: мы привыкли плавать везде, где вздумается, наш народ любит свободу передвижения. Так неужели мы будем навеки привязаны к одной-единственной планете?
Его плавники задрожали, задергались, не останавливаясь ни на секунду, и Кармен показалось, что ей удалось заглянуть в загадочные глубины психики помов. «Странно, – подумала она, – как все-таки ловко автоматы-переводчики стирают между нами границы: ведь на самом деле мы такие разные. Интересно, в этом сила техники или ее слабость?» Мысль интересная, но Вэйвишер вывел Кармен из задумчивости. Он успокоился и продолжил беседу.
– Вот зачем нам нужен ваш кабель, – сказал он. – С его помощью мы построим механизм, который будет выводить в космос наши корабли.
И тут Кармен осенило.
– Понятно. Вы хотите построить что-то вроде небесного лифта, да? С орбиты протянете кабель до самой планеты и будете пользоваться им, как лебедкой?
Щупальца пома завибрировали.
– Вам знакомы подобные механизмы? Поразительно!
– Чисто теоретически, – призналась Кармен, пытаясь вспомнить все известные ей научные факты. – Мы додумались до этого, кажется, еще полвека назад. Правда, я не знаю, почему такое сооружение так и не было построено – то ли не нашлось прочного материала, то ли в расчетах была найдена ошибка.
– Теоретически ошибка невозможна. Что касается нас, мы просто-напросто не имели достаточно прочного материала. До сих пор.
– Да, кабель прядильщиков – просто идеально для этого подходит, правда? И все-таки триллион долларов – огромная сумма. По-хорошему, такие деньги платят за надежную информацию. Так что прежде всего нам бы хотелось поточнее узнать, за что, собственно, мы платим.
– Ну что ж, это справедливо, – помолчав, ответил Вэйвишер. – Хорошо. Когда рушрайки провели первый тепловой анализ, мы уже догадались кое о чем. Как вы знаете, кабель становится сверхпроводящим при относительно низких температурах – тогда тепло распределяется равномерно по всей массе. А вот этого вы можете и не знать: при повышении температуры он излучает спектр абсолютно черного тела, но с пустотами, которые указывают на поглощение различных металлов. При дальнейшем повышении температуры даже эти линии исчезают.
– Да, в отчетах рушрайков говорилось об этом. Там были следы отдельных молекул, например, окисла титана и, кажется, еще одного или двух веществ. Я не думала, что они передали эти сведения кому-то еще, кроме нас.
– Они и не передавали. Испытания проводились в открытом космосе, а у нас есть неподалеку зонд.
– Вот как! – Кармен трудно было расставаться с привычным представлением о помах как о наивных, мягких существах. – Кажется, они сделали вывод о том, что это свидетельствует о наличии в оболочке кабеля особой группы металлов.
– Это неверно. Прочность кабеля говорит об однородности его структуры.
– Почему же? Существует множество сплавов, которые гораздо прочнее своих составляющих.
– Верно. Но сплавы не могут быть соединены за счет усиления атомных связей.
Кожа Кармен покрылась мурашками. Значит, подводная технология помов развивалась в первую очередь благодаря их познаниям в области атомной энергии. Вот в чем секрет помов. Вот что они так ревностно держат в тайне от других народов. Если они собираются поделиться этим секретом…
